Успенский Трифонов монастырь

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Трифонов монастырь»)
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Успенский Трифонов монастырь

Вид на Трифонов монастырь
Страна Россия
Город Киров
Конфессия Православие
Епархия Вятская и Слободская
Тип мужской
Дата основания 1580
Настоятель архимандрит Феодор (Рулев)
Статус  Объект культурного наследия РФ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=4310234000 № 4310234000]№ 4310234000
Состояние действует
Сайт [www.trifonovmonastyr.ru/ Официальный сайт]
Координаты: 58°36′03″ с. ш. 49°41′24″ в. д. / 58.60083° с. ш. 49.69000° в. д. / 58.60083; 49.69000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.60083&mlon=49.69000&zoom=15 (O)] (Я)

Успе́нский Три́фонов монастырь (Вятский Во Имя Успения Пресвятой Богородицы Трифонов монастырь) — мужская обитель во имя Успения Пресвятой Богородицы в российском городе Кирове (бывший Хлынов, Вятка). Монастырь основан святым Трифоном Вятским в 1580 году. Архитектурный ансамбль монастыря имеет статус федерального памятника архитектуры. Здесь расположен кафедральный собор Вятской и Слободской епархии — Успенский собор, построенный в 1684-1689 гг. (старейшее здание Кирова).





История

Основан в 1580 году (грамота царя Ивана Васильевича от 2 июня (11 июня) 1580 года) преподобным Трифоном Вятским, пришедшим сюда из чусовских владений солепромышленников Строгановых, на южном берегу Засорного оврага, на месте двух древних кладбищенских церквушек. Сначала он поставил деревянный храм во имя Благовещения, а около 1599 г. — уникальную деревянную Успенскую церковь с 6 разновысокими шатрами, о которой дозорная книга Фёдора Рязанцева (1601) сообщает[1]:

На Вятке в Хлынове городе монастырь стал… а в нём соборный во имя Успения… деревян, круглой, о шти приделах и шти верхах, сооружение мирское всех вятских пяти городов.

Рядом с обителью уже вскоре выросли 2 монастырские слободки — малая, за монастырём, которую назвали Кикиморской, и большая, у самого монастыря, которую часто поэтому называли Заоградной. В течение первого века своего существования Успенский монастырь оставался деревянным и полностью сохранил свою первоначальную планировку, живописно дополняя силуэт города. В последующем столетии деревянные монастырские храмы, ограда, хозяйственные постройки и жилые здания постепенно были перестроены в камне.

Среди детей боярских, служивших в XVII—XVIII вв. на архимандритском дворе, известны фамилии Холуевых, Вепрёвых и др. В 1856-1857 гг. в монастыре проходил послушание будущий святитель Мелетий (Якимов).

В 1918 г. монастырь был закрыт, Успенский собор ещё 11 лет продолжал действовать как приходской храм (под контролем обновленцев). Монахи (их было перед революцией 15 человек) отправлены в «кизеловский концлагерь», известный тяжёлыми условиями содержания[2]. В 1935 г. были снес`ны часть ограды и колокольня, к 1942 г. южная стена и угловые башни были разобраны на кирпич. В монастырских зданиях были устроены коммунальные квартиры и общежития, сюда же въехала швейная фабрика, было налажено производство хлебопродуктов. Для производственных нужд на территории монастыря была выстроена мазутная котельная. Дореволюционный иконостас сохранился только в Успенском соборе, который был приспособлен для размещения архива.

В послевоенный период Трёхсвятительская и Никольская церкви поступили в распоряжение областного управления культуры. Первые реставрационные работы в зданиях монастыря, пришедших в крайнюю ветхость, были провед`ны в 1950-е годы; новая реставрационная кампания пришлась на 1980-е годы. Утверждается, что при проведении работ были выявлены древние подземные ходы, ведущие в близлежащий женский монастырь[3]. Собор был передан в безвозмездное пользование епархии в 1989 году, через два года был возобновлён и весь монастырь.

Монастырский некрополь был уничтожен в 1930-е годы. В конце XX в. на территорию монастыря стали свозиться старинные надгробные памятники, преимущественно с разрушенного городского Богословского кладбища.

Бывшие владения

Царь Фёдор I Иоаннович подписал 31 января 1595 года Грамоту об отводе во владение Вятскому Успенскому монастырю Вобловицкой волости Слободского уезда. Из этой волости только починок, а позднее деревня Путятинская, упоминается ранее, в «Сотой грамоте» от 31 декабря 1590 года в числе земель Трифонова монастыря. Тогда на территории Вобловицкой волости имелись погост с церковью во имя святого Ильи пророка (будущее село Полом), две деревни и 44 починка. Согласно переписи здесь в 67 дворах проживало 84 человека (мужского пола работоспособного возраста, с учётом этого общее число душ приближалось к 300). К этому времени вобловицкие крестьяне имели порядка 180 гектаров пашни и около 70 сенокосных угодий.

Грамота от 1629 год]а свидетельствует, что в состав Вобловицкой вотчины входили 4 села: Нагорское, Мулино, Синеглинье и Спасское (Вобловица) — нынешний Полом, а также несколько приписанных к ним деревень и починков по рекам Вятке, Кобре, Вобловице, Иванцовке и Роговке. Количество дворов в вотчине не показано. А по переписи 1678 года в этих местах обитало уже крестьян: 184 мужского и 204 женского пола.

В том же 1595 году монастырь получает новые незаселённые земли Казанского уезда, основав там к 1601 году первое поселение Полянки на реке Вятка (Вятские Поляны), заселив его своими крестьянами с Вобловицкой волости и Хлынова.

Позже монастырь был наделён пустыми землями в Сунской и Кырчанской волостях, заселяя их крестьянами из своих старых вотчин.

Архитектурный ансамбль

  1. Собор Успения Богородицы (1684—1689)
  2. Никольская Надвратная церковь (1692—1695)
  3. Колокольня (1714, 1764, разобрана в 1935, воссоздана в 1994-1995)
  4. Трёхсвятительская церковь (1711—1717)
  5. Благовещенская церковь (1728)
  6. Настоятельские палаты (1719, 1818)
  7. Братский корпус (1742, 1831)
  8. Северо-восточная башня (1742)
  9. Северо-западная башня (1742, воссоздана в 1993)
  10. Монастырская караульня (1740-е)
  11. Братские кельи и семинария (1764)
  12. Юго-западная башня (1774—1775, воссоздана в 1994)
  13. Юго-восточная башня (1774—1775)
  14. Монастырская поварня (1769)
  15. Часовня Трифона Вятского (1684, в советское время снесёна, воссоздана по новому проекту в 1990)
  16. Пансион для воспитанников семинарии и духовного училища (1856)
  17. Летний дом настоятеля в саду (1849)

Напишите отзыв о статье "Успенский Трифонов монастырь"

Примечания

  1. ↑ Другой источник добавляет: «церковь та велия и пречудна… и переводом таковы церкви нигде не обретается».
  2. ↑ Алексей (Гоголев), свящ., Кустова Е.В. Судьба братии Успенского Трифонова монастыря в советское время // III Региональная церковно-научная конференция «Обретение святых» / Составитель: А. Балыбердин. – Киров: 2012.
  3. ↑ [www.nashavyatka.ru/history/podzem5.html НАША ВЯТКА - независимый информационно-аналитический портал города Вятки (Кирова)]
  4. ↑ Кустова Е. В. История Вятского Успенского Трифонова монастыря. — 2-ое. — Вятка (Киров): Буквица, 2013. — Т. 2. — С. 4. — 312 с. — ISBN 978-5-903929-17-7.
  5. ↑ [www.trifonovmonastyr.ru/monastir/ Успенский Трифонов Монастырь - Успенский Трифонов Монастырь]

Литература

  • Кустова Е. В. История Вятского Успенского Трифонова монастыря. Т. 1. История монастыря от основания до наших дней. – Вятка [Киров]: Буквица, 2012. – 752 с. 
  • Кустова Е. В. История Вятского Успенского Трифонова монастыря. Т. 2. Справочные материалы. – Вятка [Киров]: Буквица, 2012. – 312 с. 
  • Берова И.В. Ансамбль Вятского Успенского Трифонова монастыря / А.Г. Тинский. — Киров: "Кировская правда", 1989. — 64 с. — 20 000 экз.
  • Энциклопедия земли Вятской / отв. В. Ситников. — ГИПП «Вятка», 1996. — Т. 5 - Архитектура. — 385 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-86645-012-7.
  • Успенский монастырь // Славянская энциклопедия. XVII век.- Т.2.- М., 2004.- С.525-526
  • Селивановский К. История Вятского Успенского Трифонова монастыря.- Вятка, 1912
  • Сойкин П. П. Трифонов Успенский монастырь в Вятке // Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание православных русских монастырей в Российской Империи и на Афоне. — СПб.: Воскресение, 1994. — С. 116-117. — 712 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-88335-001-1.
  • Трифонов-Успенский-Хлыновский мужской м-рь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Кустова Е. В. Документы Госархива Кировской области как источник по изучению некрополя Вятского Успенского Трифонова монастыря // Отечественные архивы. – 2013. – №  4. 

Ссылки

  • Леонид Головацкий. [www.360cities.net/image/kirov-monastery-inside Сферическая панорама Успенского кафедрального собора] (11 мая 2009). Проверено 14 декабря 2009. [www.webcitation.org/65k16eIWJ Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
  • [www.archidesignfrom.ru/archihistory_2/849-uspenskij-sobor-trifonova-monastyrya.html Успенский собор Трифонова монастыря.] (14 мая 2010). Проверено 14 мая 2010. [www.webcitation.org/65k17LwNO Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
Монастыри
Вятский Преображенский монастырь  • Верховятский Екатерининский монастырь  • Верхочепецкий Крестовоздвиженский монастырь  • Воздвиженский Домнушкин монастырь  • Истобенский Троицкий монастырь  • Котельничский Предтеченский монастырь  • Кукарский Покровский монастырь  • Кукарский Успенский монастырь  • Свято-Никольский монастырь  • Слободской Христорождественский монастырь  • Успенский Трифонов монастырь  • Устьнедумский монастырь  • Усть-Святицкий Спасский монастырь  • Яранский Владимирский Новодевичий монастырь  • Яранский Вознесенский монастырь  • Яранский Знаменско-Мариинский монастырь  • Яранский Пророчицкий монастырь
Благочиния
Святые
Образование

Отрывок, характеризующий Успенский Трифонов монастырь

– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Успенский_Трифонов_монастырь&oldid=81285937»