Трифунович, Митар
| Митар Трифунович | |
| серб. Митар Трифуновић, хорв. Mitar Trifunović | |
| Псевдоним |
Учо (серб. Учо) |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
ноябрь 1941 |
| Место смерти | |
| Принадлежность |
|
| Род войск |
пехота |
| Годы службы |
1914—1918 |
| Звание | |
| Сражения/войны |
Октябрьская революция |
| Награды и премии |
|
Митар Трифунович (серб. Митар Трифуновић, хорв. Mitar Trifunović; 1880, Брвник — ноябрь 1941, концлагерь Ясеновац) — югославский рабочий, сержант Королевской сербской армии, коммунист, участник Народно-освободительной войны Югославии. Народный герой Югославии.
Биография
Родился в 1880 году в селе Брвник близ Шамца. В юности вступил в рабочее движение. Был мобилизован в австро-венгерскую армию с началом Первой мировой войны и попал на Восточный фронт, где был захвачен в плен русскими войсками. В Российской империи познакомился с революционным движением, принял участие в Октябрьской революции. Добровольцем отправился на Салоникский фронт. В 1918 году вернулся в Тузлу в звании сержанта сербской армии. Был одним из лидеров рабочего движения в Боснии и Герцеговине, в 1920 году был принят в состав Коммунистической партии Югославии. Позднее был избран в Скупщину. Руководил забастовкой рудокопов, которая продолжалась три месяца, а также был во главе Хусинского бунта рабочих.
Позднее Митар был арестован за свою революционную деятельность и отправлен в тюрьму. Вернувшись оттуда, он вступил в революционное подполье. После становления диктатуры 6 января в 1929 году был опять арестован и приговорён к трём годам тюрьмы. Отсидев три года тюрьмы в Сремске-Митровице, он продолжил деятельность в КПЮ. В 1935 году он основал организацию Независимых синдикатов и возглавил забастовку лесорубов, был одним из противников создания фракций в Коммунистической партии. Был интернирован в Босански-Шамац, где оставался до 1940 года.
В 1941 году Трифунович вернулся в Тузлу, где продолжал свою деятельность. Ушёл в партизанское подполье после оккупации страны. 14 августа был обнаружен усташами в Креке в доме рудокопа и отправлен в концлагерь Ясеновац, где был расстрелян в ноябре 1941 года. 27 ноября 1953 посмертно награждён званием Народного героя Югославии.
Напишите отзыв о статье "Трифунович, Митар"
Литература
- Народни хероји Југославије. — Београд: Младост, 1975.
Отрывок, характеризующий Трифунович, Митар
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
