Три Святителя (линейный корабль, 1838)
«Три Святителя» — парусный 120-пушечный линейный корабль Черноморского флота России. Участник Синопского сражения 18 ноября 1853 года.
Содержание
История службы
Корабль «Три Святителя» был заложен в Николаеве и после спуска на воду и в 1839 году перешёл в Севастополь.
В составе различных эскадр корабль совершал практические плавания в Чёрном море в 1840—1845, 1847, 1849, 1852 и 1853 годах. С июня по август 1843 года в составе 4-й дивизии контр-адмирала Ф. А. Юрьева осуществил перевозку 13-й пехотной дивизию из Севастополя в Одессу, а затем доставил её обратно в Севастополь. В 1851 года был на капитальном ремонте (тимберовке) в Севастополе. 10 августа 1853 года участвовал в гонках кораблей, 12 августа — в учебной атаке флота на Севастопольский рейд. С 17 сентября по 2 октября в составе эскадры вице-адмирала Нахимова корабль перевёз 1369 солдат и офицеров Брестского полка 13-й дивизии из Севастополя в Сухум-Кале.
С началом Крымской войны «Три Святителя» 29 октября в составе эскадры вице-адмирала Корнилова под флагом контр-адмирала Ф. М. Новосильского вышел на поиск турецких кораблей сначала к румелийскому, а потом к анатолийскому берегу. Однако, кораблю не удалось встретить противника и 11 ноября он вернулся в Севастополь. На следующий день корабль вновь вышел в море в составе эскадры контр-адмирала Новосильского для усиления эскадры Нахимова, которая блокировала турецкий флот в Синопе. Через четыре дня эскадры соединились, а ещё через два дня состоялось Синопское сражение.
«Три Святителя» в Синопском сражении
В Синопском сражении «Три Святителя» вошёл на рейд в составе левой колонны, совместно с кораблем «Ростислав» вел огонь по фрегатам «Каиди-Зефер» и «Низамие», а также корвету «Фейзи-Меабуд»[2]. Во время боя турецким ядром перебило шпринг, и корабль развернуло под огонь береговой батареи № 6. После того, как под командованием мичмана П. Н. Варницкого был завезен новый якорь, корабль развернулся и, встав на исходную позицию, вынудил «Каиди-Зефер» выброситься на берег.
За четыре часа Синопского сражения корабль сделал 1923 выстрела. Потери экипажа во время боя составили восемь человек убитыми, 18 — ранеными. Корабль получил 48 пробоин, а также повреждения кормы, всех мачт и бушприта.
После Синопского сражения
22 ноября корабль пришёл в Севастополь, причём часть пути он находился на буксире у пароходофрегата «Херсонес». В апреле 1854 года был поставлен у входа в Южную бухту.
Во время обороны Севастополя 11 сентября 1854 года «Три Святителя» был затоплен у входа на Севастопольский рейд, для заграждения входа в бухту. В днище корабля были прорублены отверстия, но он погружался очень медленно, поэтому пароходофрегат «Громоносец» сделал несколько выстрелов ниже ватерлинии.
9 часов. Ветер тихий, ясно. В начале часа по приказанию контр-адмирала Вукотича пароход «Громоносец» сделал по кораблю 27 выстрелов. В 1 час дня корабль «Три Святителя» пошел ко дну с орудиями, рангоутом, порохом и морскою провизиею— Шканечный журнал линейного корабля «Три Святителя»
Согласно одной из легенд корабль долго не получалось затопить из-за забытой на борту иконы. После того, как икону забрали с корабля, «Три Святителя» сам пошёл на дно[3].
После войны при расчистке Севастопольской бухты корпус корабля был взорван[4].
Память
- В 1905 году к 50-летию обороны Севастополя, сооружён монумент «Памятник затопленным кораблям»[5].
- Изображен на литографии В. А. Прохорова «Линейный корабль „Три Святителя“» и картине И. А. Владимирова «Затопление кораблей Черноморского флота на Севастопольском рейде 11 сентября 1854 года».
Командиры корабля
Командирами корабля «Три Святителя» в разное время служили:
- Ф. М. Новосильский (1839—1848 годы).
- К. С. Кутров (1850—1854 годы).
Напишите отзыв о статье "Три Святителя (линейный корабль, 1838)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [flot.sevastopol.info/ship/parus/lineynie/tri_svyatitelya.htm Корабль «Три Святителя»] (рус.). Sevastopol.info. Проверено 4 июня 2013. [www.webcitation.org/6H8we1oCi Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ Виталий Доценко. [rumarine.ru/books/5/Vitaliy-Dotsenko_Mify-i-legendy-Rossiyskogo-flota/7 Легендарный Синоп не «выше Чесмы и Наварина»] (рус.). rumarine.ru. Проверено 30 мая 2013. [www.webcitation.org/6H1PPaFJN Архивировано из первоисточника 31 мая 2013].
- ↑ [www.1tv.ru/documentary/print/fi=6494&sn=3 Выходите, басурмане!] (рус.). 1tv.ru. Проверено 3 апреля 2014.
- ↑ [krimea.info/katastrofy-kryma/korabli-i-suda-zatoplennye-v-sevastopolskoj-buxte-v-1854-1855-gg.html Корабли и суда, затопленные в Севастопольской бухте в 1854-1855 гг.] (рус.). krimea.info. Проверено 3 июня 2013. [www.webcitation.org/6H77RMH4g Архивировано из первоисточника 4 июня 2013].
- ↑ [www.sevmb.com/recomend/sevast/p_1_at639_id481/ Возрождение бронзовой мачты памятника Затопленным кораблям] (рус.). Морская библиотека им. М. П. Лазарева (26 февраля 2013). [www.webcitation.org/6HzIqlDu5 Архивировано из первоисточника 9 июля 2013].
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат. — (Корабли и суда Российского флота).
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007.
Отрывок, характеризующий Три Святителя (линейный корабль, 1838)
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
