Три дня вне закона

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Три дня вне закона
Жанр

детективный фильм
драма

Режиссёр

Тимофей Спивак

Автор
сценария

Артур Макаров

В главных
ролях

Дмитрий Щербина
Евгения Крюкова

Оператор

Владимир Сапожников

Композитор

Владимир Корчагин

Кинокомпания

Театр-студия «А.К.Т», «Киностудия имени М. Горького»

Длительность

95 мин

Страна

Россия Россия

Язык

русский

Год

1992

IMDb

ID 0268706

К:Фильмы 1992 года

«Три дня вне закона» — российский фильм Тимофея Спивака, вышедший в 1992 году.





Сюжет

Бывший морской пехотинец, а ныне шофёр одного из бывших колхозов Андрей Вавилов, приезжает в город для сдачи в ремонт двигателей. На рембазе он звонит своему бывшему сослуживцу Олегу и хочет увидеться с ним. Но тот выдаёт замуж свою сестру и отказывает ему во встрече.

На обратном пути Вавилов заезжает на автозаправку и встаёт в очередь. Но неожиданно к колонке подъезжают наглецы и без очереди хотят заправиться. Вавилов даёт отпор наглецам, они пытаются избить его. Обороняясь, Вавилов бьёт одного из них по лицу, тот падает и теряет сознание. Вокруг собрались водители и вызвали милицию. Вавилова арестовывают. На допросе Андрей пытается объяснить следователю, что он не виноват и всё вышло случайно. Но следователь не хочет его понимать и встаёт на сторону потерпевшего. Вавилов грубит ему и тот решает перевести Вавилова из КПЗ в СИЗО. Вавилова перевозят в СИЗО в автомобиле спецперевозки (автоЗАК) вместе с тремя подследственными. Они провоцируют его на драку и вынуждают конвойного открыть решётку для локализации конфликта. Преступники нападают на конвойных, вырубают их, забирают оружие. Один пистолет они отдают Андрею и нажимают кнопку экстренной связи с кабиной автоЗАКа. Автомобиль останавливается. Конвойный, ехавший в кабине, открывает дверь. Преступники стреляют в него и в водителя, а затем скрываются. Вавилов тоже убегает. (Побег из автоЗАКа — эпизод фильма, вызывающий сомнение, так как по инструкции МВД СССР при конвоировании подследственных в автоЗАКах категорически запрещается открывать дверь вне режимных объектов или в отсутствии усиленной охраны (например, при выгрузке подследственных на судебное заседание). Бывали случаи, что даже при авариях перевёрнутую спецмашину с ранеными людьми не открывали до прибытия специального отряда. В фильме мало того, что конвойный не удосужился через дверь прояснить обстановку и причину сигнала, но и открыл дверь посреди города!). Вавилов решает сдаться властям и идёт в ближайшее отделение милиции. В его присутствии объявляется общегородская тревога по поводу побега подследственных, и он передумывает сдаваться.

Позвонив своему бывшему сослуживцу Олегу, он приходит к нему домой. Тот ещё не отошёл от свадьбы сестры, накрывает стол и ведёт шутливый разговор, не давая Андрею рассказать о его удручающем положении. Олег хвалится, что его сестра Маша вышла замуж за очень крутого бизнесмена Александра Ивановича Мезенцева и что он помогает Олегу в бизнесе. Вскоре приходит помыться и сама Маша. Андрей поражён красотой молодой девушки, ведь он помнил её ещё маленькой. Она уходит в ванную и Андрей всё-таки рассказывает Олегу, что был задержан за нанесение тяжких телесных повреждений, и о своём побеге. Тут раздаётся звонок в дверь. Андрей прячется в спальне, а Олег открывает дверь. Андрей видит, как в комнату входит Олег и ещё трое мужчин. Они начинают предъявлять Олегу претензии. Из разговора становится понятно, что фирма Олега как-то связана с Александром Мезенцевым. Он подкидывал Олегу прибыльные валютные дела, а Олег платил своим компаньонам только рубли. Это каким-то образом всплыло и обманутые подельники пришли разбираться. Олег начинает в ответ напирать на них, хватает одного за грудки, но самый здоровый из пришедших по прозвищу Гриль бьёт Олега по шее, и тот падает как подкошенный. Осмотрев Олега, они поняли, что он мёртв. В это время из ванной вышла Маша и увидела бездыханное тело Олега и троих мужчин. Она кинулась к Олегу, но её схватили и пытались изнасиловать. В это время Андрей выскочил из комнаты, вырубил всех троих, и схватив Машу, выбежал из квартиры.

Поражённые случившимся, они поймали попутку и приехали к Маше домой. Маша попыталась объяснить мужу, что Олега убили какие-то люди, но он ревнует свою жену и не верит в её рассказ. Тогда уже Андрей объясняет Мезенцеву, что его валютные дела с Олегом всплыли и его за это убили. По описанию убийцы Олега Мезенцев понимает, что это были люди крупного авторитета Василия Петровича по прозвищу «Механик». Мезенцев является звеном империи «Механика» и часть прибыли должен был отдавать ему. Но с дел с Олегом он ему не платил и раз у Олега был человек «Механика», то и самому «Механику» уже известно о так называемом крысятничестве Мезенцева. Осознавая это, он спешит к «Механику», надеясь личным визитом и раскаянием искупить вину и спасти себе жизнь.

После отъезда Мезенцева Андрей выходит покурить на лестничную площадку и видит в окно, что к дому подъехали те самые люди, которые убили Олега. Он бежит в квартиру за Машей, но та находится в шоковом состоянии и не может адекватно оценивать опасное положение. Андрей слышит звук открывающейся двери лифта и понимает, что бежать поздно. Он достаёт пистолет и прячется. Вошедших людей он берёт на мушку, запирает в ванной и для устрашения стреляет в дверь ванной, а затем вместе с Машей покидает квартиру.

В это время Мезенцев находится у «Механика» и пытается выгородить себя. «Механик» предлагает ему избавиться от Маши как от свидетельницы. Мезенцев соглашается и готов даже помочь в этом. Он озвучивает «Механику» вероятные места появления Маши — её мать или подруга Марина.

Андрей и Маша действительно отправляются к матери Маши. Мезенцев звонит матери Маши и расспрашивает её о дочери. К дому матери Маши направляются люди «Механика». Андрей понимает, что за Машей началась охота и они покидают дом. (19-летняя Мария обладает большой выдержкой. При упоминании матери об Олеге ни один мускул не дрогнул на лице Маши, хотя она знала, что он лежит мёртвый в своей квартире). Возле дома они видят, что люди «Механика» отправились в подъезд. В машине остался только один водитель. Андрей угрожает ему пистолетом и тот выбегает из машины. На машине Андрей и Маша едут в лес и там ночуют, а утром направляются к подруге Маши Марине. Но Мезенцев уже предупредил её о вероятном визите Маши с мужчиной. Он наплёл ей, что это Машин любовник, и Марина согласилась помочь Мезенцеву разобраться с ним.

Андрей не доверяет Марине и после странного телефонного звонка и ухода Марины в магазин понимает, что тут что-то не так. Раздаётся звонок в дверь. Андрей прячет Машу за шторой и говорит вошедшей Марине, что Маша пошла за ней. В квартиру врываются люди «Механика» вместе с Мезенцевым и избивают Андрея. Андрей пытается выкрутиться из положения и говорит Грилю, что в теме с валютой был в доле ещё один их компаньон. Гриль выводит всех из квартиры для разговора с Андреем «один на один», но тот нападает на него и вырубает. Вместе с Машей они покидают дом через черный ход и едут к Андрею в деревню.

Мезенцев понимает, что вляпался по-крупному, и решает скрыться. Он едет домой за деньгами, но там его поджидает «Механик». Он убивает Мезенцева, чтобы оборвать ниточку, ведущую к своей персоне, и забирает деньги. «Механику» уже известна личность Андрея, так как шумиха вокруг побега подследственных поднялась серьёзная. «Механик» легко вычисляет, что один из сбежавших — это Андрей, и наводит о нём справки. Понимая, что Андрей поедет в свою деревню, «Механик» берёт людей и едет к Андрею.

В деревне Андрей рассказывает всю ситуацию Михаилу Васильевичу Торопову, человеку с большим жизненным опытом (в том числе и тюремным). Андрей понимает, что преступники не оставят Машу и его в покое. Вместе с Тороповым они решают уничтожить бандитов и устраивают им засаду. Они заманивают бандитов в ловушку в районе карьера, Андрей расстреливает автомобиль с бандитами и их вместе с машиной закапывают в карьер. Наутро Андрей идёт в милицию сдаваться.

В ролях

Озвучка

Интересные факты

В фильме есть сцена, отсылающая к аналогичному эпизоду в «Берегись автомобиля», когда Андрея и Машу на угнанной у бандитов «девятке», останавливают сотрудники ГАИ и просят поделиться моторным маслом, о наличии которого в багажнике машины Андрей, конечно, может догадываться («Чёрт знает, что там есть… Если в гараже не оставил»).

Напишите отзыв о статье "Три дня вне закона"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Три дня вне закона

– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Три_дня_вне_закона&oldid=78978560»