Три копейки

Три копейки — традиционный номинал русской денежной системы, первоначально называвшийся алты́н или алты́нник (от тат. алты — шесть или тат. алтын — золото).

Предыстория: алтын

Впервые слово «алтын» встречается в русских летописях 1375 года. В реальной монете алтын долгое время не чеканился и использовался в качестве счетной денежной единицы, связывающего денежные системы нескольких княжеств с разными весовыми нормами денег. После реформы Елены Глинской 1534 года алтын стал равен 6 московским или 3 новгородским деньгам (копейным или копейкам). Как реальную монету алтын впервые начали чеканить при Алексее Михайловиче в 1654 году из меди. В 1704 году при Петре I началась чеканка алтынников из серебра, которая продолжалась вплоть до 1718 года.

История чеканки

Монеты с номиналом в 3 копейки впервые были выпущены в ходе денежной реформы 1839—1843 годов. С тех пор монеты номиналом 3 копейки стали традиционным медным номиналом Российской империи, а затем СССР.

С 1839 по 1848 год монеты чеканились исходя из монетной стопы в 16 рублей из пуда меди, с указанием номинала «3 копҍйки серебромъ». На аверсе изображался вензель Николая I.

С 1849 года была изменена монетная стопа до 32 рублей из пуда меди, обозначение номинала было изменено на «3 копҍйки», а на аверсе вместо вензеля императора стал изображаться малый герб Российской империи. В 1867 году вновь была изменена монетная стопа — до 50 рублей из пуда меди, а также оформление аверса и реверса монет. На аверсе вокруг герба была помещена надпись: «Мҍдная россiйская монета Три копҍйки». Этот тип монет чеканился до 1917 года.

После начала Первой мировой войны из обращения исчезла золотая, а затем и серебряная монета. К середине 1915 года возник острый недостаток биллонной монеты, а в 1916 году из обращения исчезла и медная монета. Для ликвидации разменного кризиса по постановлению Совета министров от 25 сентября 1915 года в обращение были выпущены марки-деньги, в том числе марка номиналом в 3 копейки. Для изготовления марок были использованы клише почтовых марок к 300-летию дома Романовых. На оборотной стороне помещалась надпись об использовании марок наравне с монетой. Указом от 6 декабря 1915 года в обращение были выпущены разменные казначейские знаки образца 1915 года, в том числе знак номиналом в 3 копейки.

Временным правительством был продолжен выпуск разменных казначейских билетов образца 1915 года, а также марок-денег, в том числе и номиналом в 3 копейки. На оборотной стороне марок вместо герба помещалась крупная цифра номинала.

В СССР чеканка медных разменных монет, в том числе и трёхкопеечной, была начата в 1924 году. Они были выпущены в обращение на завершающем этапе денежной реформы 1922—1924 годов. Для обеспечения потребности в денежных знаках мелких номиналов в связи с недостатком необходимого запаса медной и серебряной монеты были выпущены также бумажные временные боны, в том числе и 3-копеечные. В 1925—1926 годах эти временные боны были изъяты из обращения.

С 1926 по 1957 год 3-копеечные монеты выпускался в более прочном и технологичном медно-алюминиевом сплаве жёлтого цвета, а с 1961 по 1991 год происходила чеканка из латуни. После 1991 года чеканка монет номиналом 3 копейки в России более не возобновлялась.

Галерея

• 3 kopeiki 1913.jpg

  3 копейки, 1913 год

• Николаевские 3 коп. Аверс.jpg

  3 копейки, 1915 год (аверс)

• Николаевские 3 коп. Реверс.jpg

  3 копейки, 1915 год (реверс)

• 3 копейки СССР 1924 г. Аверс.PNG

  3 копейки, 1924 год (аверс)

• 3 копейки СССР 1924 г. Реверс.PNG

  3 копейки, 1924 год (реверс)

• 3Kopek1924.PNG

  3 копейки, 1924 год

• Soviet Union-1930-Coin-0.03.jpg

  3 копейки, 1930 год

• 3 коп. СССР 1931 г.jpg

  3 копейки, 1931 год

• 3 коп. СССР 1938 г.jpg

  3 копейки, 1938 год

• Soviet Union-1981-Coin-0.03.jpg

  3 копейки, 1981 год

Литература

• Биткин В.В. Сводный каталог монет России. Часть II (1740—1917). — Киев: ЮНОНА-МОНЕТА, 2003. — 520 с. — ISBN 966-9551-3-9.
• Денисов А.Е. Бумажные денежные знаки России 1769—1917 годов. Часть 3. Государственные бумажные денежные знаки 1898—1917 годов. — М: Нумизматическая Литература, 2004. — 208 с. — ISBN 5-902689-02-3.
• В.Е. Семенов. Монеты России 1700—1917 гг.. — ред. 12. — СПб: КОНРОС, 2013. — 239 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-94088-021-9.
• Уздеников В. Монеты России (1700—1917): Издание третье. — М.: Collector’s Books; IP Media Inc., 2004.
• Добродомов И. Г. [www.philology.ru/linguistics2/dobrodomov-67.htm Некоторые вопросы изучения тюркизмов в русском языке] // Вопросы лексики и грамматики русского языка. — М., 1967. — С. 364—374.
• Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб.: Семеновская типолитография (И. А. Ефрона), 1890—1907. — «Викитека»

Ссылки

• [numika.ru/lot/64/3_копейки_серебром_1846_см 3 Копейки на аукционе Нумика]
• [www.russian-money.ru/Coins.aspx?type=content&id=1439&idCategory=8&idSmallCategory=57#label Алтын 1911 года]

Отрывок, характеризующий Три копейки

В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.