Три орешка для Золушки
Поделись знанием:
К:Фильмы 1973 года
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
Для термина «Золушка» см. также другие значения.
| Три орешка для Золушки | |
| чеш. Tři ořišky pro Popelku нем. Drei Haselnüsse für Aschenbrödel | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Иржи Крейчик |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
82 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Три орешка для Золушки» (чеш. Tři oříšky pro Popelku,нем. Drei Haselnüsse für Aschenbrödel) — популярная киносказка производства Чехословакии и ГДР 1973 года. Для семейного просмотра.
Фильм снимался на чехословацкой киностудии «Баррандов» и немецкой киностудии ДЕФА. Натурные съемки проходили в живописном месте Шумава, находящемся в западной части Чехии на границе с Баварией. Резиденцию короля снимали в немецком замке Морицбург, дом мачехи — в небольшом замке чешского города Швигова недалеко от Пльзеня. Так же съемки проходили в северной Моравии, в пригороде города Крнова, в частности в Церкви Рождества Пресвятой Богородицы.
Сюжет
В основу была положена сказка братьев Гримм в переложении Божены Немцовой «Три сестры», отличающаяся от версии Шарля Перро тем, что у братьев Гримм Золушка обретает своё счастье не с участием феи-крёстной (как у Перро), а при помощи волшебного орешника (в фильме трёх волшебных орешков)[1].
- Мачеха (Золушки): всячески старается выдать родную дочь Дору замуж за Принца, думает только о её благе.
- Принц: жениться не хочет, ссорится с королём (отцом), собирается уехать из дома (дворца). Случайно встречает и тут же влюбляется в очаровательную незнакомку в маске, которую (по определённым причинам) быстро теряет из виду.
- Золушка: является одновременно очаровательной незнакомкой в маске и ловким стрелком (принц до определённого времени об этом не знает).
- Волшебные орешки: волшебный инструмент (в отличие от других вариантов сказки — неодушевлённый предмет), благодаря которому в сказке происходят превращения озорной девчонки Золушки в очаровательную незнакомку в маске и в стрелка. В одном орешке находился свадебный подарок для Золушки.
В ролях
- Либуше Шафранкова — Золушка (советский дубляж — Наталья Рычагова)
- Павел Травничек — Принц (советский дубляж — Юрий Соловьёв)
- Карола Браунбок — Мачеха
- Даниэла Главачова — Дора, родная дочь Мачехи
- Хелена Ружичкова — принцесса Дробена
- Иржи Ружичка — подмастерье, поварёнок
- Рольф Хоппе — Король (советский дубляж — Игорь Дмитриев)
- Карин Леш — Королева
- Владимир Меншик — Винчек
- Ян Либичек — Презептор
- Витежслав Яндак — Камил
- Ярослав Дрбоглав — Витек
- Илона Жироткова — Барборка
- Мила Мысликова — экономка
- Милош Ваврушка — охотник
- Иржи Критинарж
- Ярослава Зеленкова
- Ян Щусь
30 лет спустя
- Даниэла Главачова, исполнившая роль Доры, вспоминала спустя 30 лет после выхода сказки на большой экран: «Фильм получился таким прекрасным и нестареющим потому, что вся группа работала на необычайном воодушевлении, на съёмочной площадке царило согласие и желание сделать настоящую сказку, сказку на все времена. Что в итоге и получилось». Для самой Даниэлы это был особенный период — она ждала малыша, поэтому испытывала особое внимание со стороны коллег. Сложный трюк с падением саней с Мачехой и дочерью в полынью снимали каскадёры. Актрисы в этой сцене не участвовали[2].
- Режиссёр Вацлав Ворличек также вспоминал о работе над фильмом: «Либуше Шафранкова — прекрасная наездница. Она очень хорошо держалась в седле и во всех сценах с конём Юрашеком снималась сама. Лишь в одном эпизоде, где в лесу Юрашек перескакивает через поваленное дерево, актрису подменили каскадером, так как побоялись рисковать здоровьем главной героини. В отличие от Либуше Павел Травничек и его „дружки“ по фильму В. Яндак и Я. Дрбоглав совсем не имели представления о работе с лошадьми и умении держаться в седле. Но благодаря собственной самоотверженности с успехом овладели всеми премудростями наездников»[3]. Вацлав Ворличек — создатель многих фильмов чехословацкого кинематографа, но все-таки особо выделяет фильм «Три орешка для Золушки» и считает его лучшей своей работой.
- Накануне юбилея знаменитой киносказки, отмечавшей своё 30-летие, репортеры смогли взять небольшое интервью у Либуше Шафранковой, которая крайне редко идет на контакт с прессой. По поводу фильма актриса рассказывала: «Я думаю, что любая девочка и девушка хочет найти в себе Золушку. Каждая из них в душе немного Золушка. На съемках фильма было очень холодно, так как мы носили костюмы, не предназначенные для зимы. Первоначально фильм должен был сниматься летом. В начале работы снега практически не было, но в финале его выпало столько, что Павел (актер Павел Травничек) в заключительной сцене почти утонул в снегу вместе с конём. Я счастлива, что наша работа так нравится зрителям»[4].
Интересные факты
- В фильме играли чешские и немецкие актёры (они говорили на своих языках). Потом их дублировали.
- Во многих странах Европы, например, в Чехии, Германии и Норвегии, эту сказку уже более 30 лет каждый год традиционно показывают по телевидению на Рождество. Например, в Германии на Рождество и новогодние праздники 2012/2013 года фильм был показан 14 раз. Существуют украинские конфеты «Горішки для Попелюшки».
- Исполнительница главной роли Либуше Шафранкова сегодня является одной из ведущих актрис Чехии.
- Песню «Kdepak ty, ptáčku, hnízdo máš?», являющуюся также и главной музыкальной темой фильма, исполнил знаменитый чешский эстрадный певец Карел Готт, хорошо известный в СССР. Автором музыки к фильму был известный чешский композитор Карел Свобода. В немецкой версии фильма песня К. Готта не исполняется, звучит лишь музыкальная тема.
- В Чехии был признан лучшим сказочным фильмом двадцатого века.
- Во время съёмок фильма ни один зверь не пострадал. «Убитая» лиса осталась здоровой и невредимой.
- Исполнитель роли Камила Витезслав Яндак в 2005—2006 годах был министром культуры Чехии.
- Создавая костюмы для фильма, художник по костюмам Теодор Пиштек взял за основу моду эпохи Возрождения, а также картины Брейгеля, на которых изображена зима. В настоящее время костюмы хранятся в музее киностудии «Баррандов» в Праге, их часто демонстрируют на различных выставках в Чехии и Германии[5].
Реставрация
В конце 2010 года немецкий вариант фильма был полностью отреставрирован — был произведён рескан плёнки, устранение дефектов (царапин), осуществлён перевод в формат Full HD[6], обновлено качество звука. После реставрации фильм был выпущен на Blu-ray Disc, в одной из версий издания которого был размещён ранее утерянный советский дубляж[7].
В 2016 году чешская версия фильма также должна быть отреставрирована[8].
Напишите отзыв о статье "Три орешка для Золушки"
Примечания
- ↑ [www.aschenbroedel-dasmusical.de/html/die_inspiration.html www.aschenbroedel-dasmusical.de] (нем.)
- ↑ [www.dreihaselnuessefueraschenbroedel.de/ Дана Главачова о фильме]
- ↑ [www.dreihaselnuessefueraschenbroedel.de/ Вацлав Ворличек о фильме]
- ↑ [www.aftenposten.no/kul_und/film/article2838078.ece Либуше Шафранкова о фильме]
- ↑ [pavfoto.rajce.idnes.cz/Zamek_Moritzburg-vystava_Tri_orisky_pro_Popelku_aneb_pocta_Nemcu_V.Vorlickovi_a_K.Svobodovi Выставка костюмов фильма в замке Морицбург]
- ↑ [www.amazon.de/exec/obidos/ASIN/B0046S505C/ Drei Haselnüsse für Aschenbrödel (digital remastered) — exklusiv bei Amazon.de Blu-ray]
- ↑ [hdtv.dn.ua/drama/tri-oreshka-dlya-zolushki-tri-orisky-pro-popelku-1973-bdrip/ Три орешка для Золушки / Tri orisky pro Popelku (1973) BDRip]
- ↑ [www.kultura21.cz/aktualne/11821-nfa-digitalizace-filmovych-skvostu Kříženecký, Švejk, Popelka i masožravá Adéla. Filmy známé i neznámé získají digitalizací nový život]
Ссылки
- [filmiki.arjlover.net/info/tri.oreshka.dlja.zolushki.avi.html Три орешка для Золушки (фильм)] на сайте Архива кино
- [www.dreihaselnuessefueraschenbroedel.de Немецкий сайт, посвящённый фильму]
- [www.ekranka.ru/?id=f914 Еженедельный интернет-журнал о кино "ЭКРАНКА.РУ]
- [no.wikipedia.org/wiki/Tre_n%C3%B8tter_til_Askepott Норвежская страница Википедии]
- [www.zweitausendeins.de/filmlexikon/?wert=23488&sucheNach=titel Filmlexikon] (нем.)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Три орешка для Золушки
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
