Три поворота
Поделись знанием:
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Три поворота колеса Дхармы, Трипариварта (санскр. त्रिपरिवर्त, tri-parivarta IAST; кит. 三轉, сань-чжуань; яп. サンテン сантэн; вьетн. tam chuyển; кор. 삼전, самджон) — понятие в буддизме.
Содержание
Три аспекта учения
Иногда различают три аспекта даяния учения Буддой Шакьямуни, как «повороты колеса Дхармы»:
- Указывающий (яп. 時点, дзитэн) (то есть утверждение Четырёх Благородных Истин). Предназначен для людей с наивысшими способностями, способными постигать по краткому определению.
- Назидательный (яп. 観点, кантэн) (напр. страдание должно быть обнаружено). Предназначен для людей с обычными способностями, способными постигать благодаря изучению.
- Наглядный (яп. 焦点, сё: тэн) (напр. «Я преодолел страдание и т. д.»). Предназначен для людей с меньшими способностями, вдохновляющихся и способными следовать наглядным примерам.
Школы Махаяны
Интерпретации Мадхьямакахридаи
Согласно Мадхьямакахридае можно выделить три поворота колеса дхармы соответственно глубине постижения. Существует две интерпретации поворотов — первая принадлежит Бхававивеке и вторая Мадхьямикам (Дхармапала и др.)
Интерпретация Бхававивеки
- Первый поворот учения относился к учению Четырёх Благородных Истин и предназначался для шраваков. Были даны учения отсутствия субстанции у личности (пудгаланайрамтья), но не было дано учений отсутствия субстанции у дхарм (дхарманайрамтья). Таким образом, это были поверхностные учения.
- Второй поворот соответствует учению Махаяны о признаках, и основан на Самдхинирмочана сутре, но все ещё говорит о восприятии сущностей. Таким образом, это все ещё не глубокие поучения.
- Третий поворот соответствует учению Махаяны об отсутствии признаков и основан на праджняпарамитский сутрах. Следовательно, это глубочайшие поучения, так как они учат пустоте всех дхарм.
Интерпретация Мадхьямиков
Дхармапала и другие отстаивают следующую интерпретацию основываясь на своих агамах.
- Будда учил благородным истинам во время первого поворота.
- Учению отсутствия признаков во время второго поворота.
- И Учению высшего смысла во время третьего поворота.
Оба последних поворота говорят об отсутствии признаков, поэтому здесь нет различия в глубине. Единственная причина для их различения двух (типов) сутр (Самдхинирмочана сутры и праджняпарамитских сутр) на учения окончательного смысла (нитартха), и требующие интерпретации (нейартха), это то, что отсутствие субстанции у сущностей (нихсвабхававата) имеют три аспекта, которые хорошо разъяснены в нитартха сутрах, благодаря ясности с которой там объяснена логика существования и несуществования. И хотя праджняпарамита сутры тоже учат нихсвабхавате всех дхарм, там все ещё есть не раскрытые аспекты требующие интерпретации.
Интерпретация Йогачары
Учение о трех поворотах в Йогачаре впервые дается в Самдхинирмочана сутре. Идея такова, Будда давал весьма различные поучения в зависимости от различных способностей слушающих. Таким образом учения восходят от специфичных противоядий (пратипакша, санскр. प्रतिपक्ष, pratipakṣa IAST) против отдельных ошибочных взглядов, до всесторонних учений, с подробными разъяснениями того что ранее только подразумевалось.
- Первый поворот — Четыре Благородные Истины (Никая) и Абхидхарма.
- Акцент на дхармах, скандхах и т. д. и «сокрытие» пустотности, что может привести к этерналистическим взглядам.
- Второй поворот — Учения Мадхьямаки (срединного пути).
- Акцент делается на отрицании, и «сокрытие» положительных качеств Дхармы. Что может привести к нигилизму.
Оба предыдущих поворота считаются «требующими разъяснений» (neyārtha).
- Третий поворот — Учения Виджнянавады (учение о сознании). В котором все явно объясняется (nītārtha).
- Так, основной темой третьего поворота становится учение о «только сознании» — читтаматра. Согласно этому учению всё феноменальное бытие происходит из ума, который, в свою очередь, происходит из «единого ума» — экачитта, а потому зовется «творцом всего». Эта идея раскрывается в таких сутрах как Аватамсака, Шрималадевисинханада и Ланкаватара.
Школы Единой колесницы
Школы Единой колесницы (то есть школы Лотосовой сутры, напр. Сан-Лун, Хуаянь) разделяют повороты колеса учения следующим стадиям :
- Коренной поворот: первая фаза — период Аватамсака сутры. Это учение предназначалось для бодхисаттв.
- Производный поворот: вторая фаза — с периода Агама сутр вплоть до праджня-парамитских сутр. Включает учения Малой и Великой колесницы и предназначается для шраваков, пратьекабудд и бодхисаттв. В связи с чрезвычайной глубиной и сложностью учений коренного поворота, Будда давал «разбавленные учения» отвечающие способностям существ («производные учения»), таким образом были даны учения трех колесниц.
- Итоговый поворот: третья фаза — период Лотосовой сутры. В этот период существа уже были готовы воспринять учения Единой колесницы будд (экаяна). В этом повороте Будда свёл производные учения трех колесниц обратно к Единой колеснице.
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Три поворота"
Отрывок, характеризующий Три поворота
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
