Три сестры (Таллин)

архитектурный ансамбль
«Три сестры»
Местоположение	Таллин, улица Пикк, д. 71/ улица Толли, д. 2

«Три сестры» (эст. Kolm Õde) — архитектурный ансамбль XIV века в историческом центре Таллина, ныне фешенебельная гостиница. Расположен в Старом городе Таллина — улица Пикк, д. 71/ улица Толли, д. 2 (Pikk 71/Tolli 2, Tallinn 10133, Еstonia). Комплекс находится вблизи бывшей орудийной башни «Толстая Маргарита» и церкви Олевисте.

История

Улица Пикк, на которой расположились «Три сестры», была одной из главных улиц средневекового Ревеля (ныне Таллин). Она была замощена в XV веке в период экономического и культурного расцвета Таллина в составе Ганзейского союза, и на ней велась бойкая торговля рыбой, зерном, солью, мясом и пряностями. Первое упоминание о трёх домах на улице Пикк датируется 1362 годом, с тех пор известны имена всех владельцев, которыми являлись наиболее именитые горожане: богатые торговцы, старейшины торговых гильдий, городские советники, бургомистры, в том числе известный строитель Хинрик Свальберг

Внешний вид во многом сохранился с XV века, хотя интерьеры не раз подвергались реконструкции. Последняя из них была проведена в 2003 году, тогда купеческие дома были объединены и переделаны в дизайнерский отель.

Архитектура

«Три сестры» объединяют в себе три типичных для ганзейского периода купеческих дома с высокой двускатной крышей. В таких домах жилые помещения располагались обычно на первом и втором этажах. Третий (и четвёртый) использовались для хранения товаров. Над окном верхнего этажа находится деревянная балка, на которую крепили лебёдку для поднятия и спуска мешков с товаром из складских помещений и закромов дома на улицу.

Внизу, при входе в дом с улицы, располагалась обширная передняя, в одном из углов которой находился очаг. Помещение было просторным, высотой в полтора-два этажа, и зачастую использовалось и как торговая контора, склад, и как мастерская. Из передней дверь вела прямо в жилую комнату. В это помещение, через расположенную в полу каменную плиту с отверстиями, поступал тёплый воздух из подвала, где находилась калориферная печь. Жилое помещение, как и передняя, тоже перекрывалось сверху балочным потолком. В стенах комнаты имелись ниши для кроватей и скамеек.

Самый маленький дом из этого ансамбля, расположенный справа и ближайший к городской стене, отличался от «старших сестёр» тем, что имел на первом этаже только одно помещение.

См. также

• Три брата (Рига)
• [naklua2005.narod.ru/cimg1929.jpg Три брата (Таллин)]
• [naklua2005.narod.ru/cimg1920.jpg Отец и сын]

Ссылки

• [www.threesistershotel.com/ Официальная страница отеля]  (эст.) (англ.) (рус.)
• [www.intallinn.ru/place/tri-sestry/ История «Трёх сестёр»]
• [www.moles.ee/01/Nov/13/10-1.php Судьба «Трех сестер»] — «Молодежь Эстонии», 13.11.2001

Отрывок, характеризующий Три сестры (Таллин)

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…