Троице-Одигитриевская пустынь
Поделись знанием:
Координаты: 55°24′29″ с. ш. 36°54′43″ в. д. / 55.40806° с. ш. 36.91194° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.40806&mlon=36.91194&zoom=12 (O)] (Я)
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
| Монастырь | |
Троице-Одигитриевская Зосимова пустынь
| |
 Колокольня монастыря с надвратным храмом во имя Рождества Иоанна Предтечи | |
| Страна | Россия |
| Город | Москва, Поселение Новофёдоровское, Зосимова Пустынь |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Московская |
| Тип | женский |
| Основатель | Зосима (Верховский) |
| Дата основания | 1826 |
| Основные даты: 1856 — Община преобразована в монастырь
1917 — Организована трудовая земледельческая артель 1933 — Прекращены богослужения 1967 — На месте монастыря открыт пионерский лагерь 1996 — В Троицком храме возобновлены богослужения 1999 — Архитектурный ансамбль монастыря возвращён церкви 2000 — Подворье преобразовано в монастырь | |
| Здания: Троицкий храм • Колокольня • Монастырские стены с башнями • Трапезная • Келейные корпуса • Дом причта | |
| Наместник | игуменья Фаина (Кулешова)[1]. |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 5000002290
|
| Состояние | Действует |
| Сайт | [zosimapustin.ru/ Официальный сайт] |
Тро́ице-Одиги́триевская Зоси́мова пу́стынь (Зоси́мова во имя Святой Троицы и в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» пустынь) — православный ставропигиальный женский монастырь в посёлке Зосимова Пустынь поселения Новофёдоровское, Троицкого административного округа города Москвы, в 7 км от деревни Яковлевское.
Пустынь основана 3 декабря 1826 года монахом Зосимой в Верейском уезде Московской губернии.
С 1856 до 1918 года являлась второклассной женской общежительной обителью со статусом монастыря.
Возвращена Русской православной церкви в 1999 году. В качестве монастыря Зосимова пустынь вновь начала действовать с 7 марта 2000 года. 1 июля 2012 года территория, на которой расположен монастырь, административно вошла в состав Москвы.
Содержание
История
Основание общине положили схимонах Зосима (Верховский) со своими духовными дочерьми, которые были вынуждены покинуть Николаевский монастырь в Туринске. На новом месте женская монашеская община устроена по благословению митрополита Московского Филарета (Дроздова) в 1826 году на участке земли в Верейском уезде, пожертвованном помещицей Марией Семёновной Бахметевой. В 1856 году община была преобразована в монастырь.
Монастырь, продолжавший существовать после 1917 года как трудовая земледельческая артель, был закрыт де-факто окончательно в мае 1929 года.
Возрождён как женский в августе 1999 года, сначала как подворье московского Новодевичьего монастыря. 7 марта 2000 года Священный Синод принял решение об открытии Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни в качестве самостоятельного монастыря.
23 июля 2000 года основатель пустыни схимонах Зосима (Верховский) был прославлен в лике преподобных.
Настоятельницы
- игуменья Вера (Верховская) (1841—1869), племянница преп. Зосимы
- игуменья Афанасия (Качалова) (1869—1881)
- игуменья Магдалина (Верховская) (1881—1901), внучатая племянница преп. Зосимы
- игуменья София (Быкова) (1901—1920)
- игуменья Афанасия (Лепёшкина) (21 января 1920—1931)
- игуменья Елена (Конькова) (7 марта 2000 — 8 июня 2011)
- игуменья Фаина (Кулешова) (с 8 июня 2011 года)[1]
Напишите отзыв о статье "Троице-Одигитриевская пустынь"
Примечания
Литература
- Женская Зосимова пустынь / Сост. монахиня Зосима (Верховская). — М.: Паломник, 2008. — 640 с. — 6000 экз. — ISBN 5-88060-128-5.
- Преподобный Зосима (Верховский). Житие, воспоминания,слова и наставления. — 3-е, исправленное и дополненное. — М.: Софийская набережная, 2008. — С. 223—263. — 384 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-91459-007-6.
Ссылки
- [www.pravoslavie.ru/put/050714155251.htm Троице-Одигитриевская Зосимова пустынь (женский монастырь)]
- [zosimapustin.ru/ Официальный сайт «Tроице-Одигитриевский Ставропигиальный женский монастырь Зосимова пустынь»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Троице-Одигитриевская пустынь
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
