Свято-Троицкий собор (Вязьма)

Православный храм
Свято-Троицкий собор
Город	Вязьма
Конфессия	Русская православная церковь
Епархия	Вяземская епархия
Архитектурный стиль	классицизм
Первое упоминание	1015 год
Строительство	1674—1676 годы
Состояние	действующий

Свято-Троицкий собор — главный собор города Вязьмы Смоленской области. Расположен на Соборном холме на левом берегу реки Вязьмы, на территории Вяземской крепости. Играет доминирующую роль в панораме города при подъезде с северной стороны.

Описание храма

По композиции и декору собор близок к московским памятникам конца XVI — начала XVII в.: небольшой, бесстолпный, с тремя апсидами, увенчан пирамидой кокошников и стройной главой. Широкая трапезная и массивная трёхъярусная (46 м) колокольня на подклете построены в формах классицизма с элементами псевдорусского стиля середины XIX века. В трапезной находится фрагмент классицистического иконостаса из Екатерининской церкви.

Северный и южный приделы имеют двухчастную разбивку фасадов, что также роднит их с памятниками рубежа XVI—XVII веков, каждый фасад завершается парой полукруглых либо килевидных кокошников, примкнувших к алтарю и ядру храма. Окна с лучковой перемычкой заключены в более крупные арочные обрамления с профилировкой. На трапезной круглые окна второго света ложные, в кольцевых на личинках с рельефным замковым камнем.

Колокольня завершена главой над резонатором — квадратным, как и основные ярусы. Второй ярус и резонатор увенчаны ложными закомарами. Луковичные главы над колокольней и трапезной составлены из узких вертикальных долек. Четверик храма перекрыт сомкнутым сводом со световым кольцом в шелыге.

Между царскими вратами и изображением Тайной вечери — круглый просвет с летящим вниз объёмным голубем в условном сиянии из разреженных лучиков по радиусам. Среди икон особенно выделяются икона Иверской Богоматери (1765) и икона Одигитрии (XVII век).

История

Первое упоминание о стоявшем на Соборном холме деревянном храме во имя Святителя Николая относится к 1015 году и связано с «Житием Преподобного Аркадия Вяземского и Новоторжского». Весь период существования Вяземского удельного княжества с 1239 по 1403 годы он был соборным. В 1406 году в храме погребён князь Симеон Вяземский, убитый в Торжке вместе со своей супругой княгиней Юлианией смоленским князем Юрием. В 1495 году в соборном храме молилась дочь Московского князя Ивана III и невеста литовского князя Александра Ягеллона Елена. После взятия Смоленска в 1514 году князь Василий III слушал в храме благодарственный молебен. В 1565 году царь Иван Грозный оставил в храме синодик с именами людей, казнённых за время его правления.

В 1597—1598 годах по повелению Бориса Годунова обветшавший Никольский собор был разобран, а на его месте поставлен новый, к которому пристроены Сергиевский, Трёхсвятский и Рождественский приделы. В 1610 году храм был разрушен польскими отрядами под предводительством гетмана Станислава Жолкевского. В 1612 году в соборе зачитано воззвание Троице-Сергиевой лавры и направлено ополчение в Москву. В 1635 году по распоряжению царя Михаила Фёдоровича собор был восстановлен и переосвящён из Никольского в Троицкий в честь заключения под Вязьмой Поляновского мира в день Святой Троицы.

В 1654 году собор посетили царь Алексей Михайлович и патриарх Никон. В 1674—1676 годах на средства царя Алексея Михайловича был поставлен каменный собор. С 1681 года по указу царя Фёдора Алексеевича при соборном храме учреждена кафедра епископов Вяземских. В XVII—XVIII веках около собора стоял дом митрополита Крутицкого (Сарского и Подонского).

В 1765 году купцами братьями Калашниковыми в собор перенесён из Москвы список Иверской иконы Божией Матери. В 1773 году на средства купца Авксентия Космича Фатова при храме был построен придел во имя Иверской иконы Божией матери.

В период Отечественной войны 1812 года храм был в значительной степени разрушен (однако большинство икон в том числе колокол девять половиной пудов серебра подарок Карамазовых приходу как и большинство икон были вывезены жителями в окрестности г Луга и до 90х годов находильсь в часовне д Выбор. В 1991 году были похищены в том числе и колокол), а в уцелевшей его части французы устроили соляной склад.

В 1815 году на средства, выделенные Святейшим Синодом собор был отстроен заново. В 1836 году из кирпича обвалившейся колокольни поставлена каменная часовня у Смоленского моста, уничтоженная большевиками в 1930-е годы.

В 1847—1849 годах на средства купца Петра Гавриловича Сабельникова Иверский придел перестроен и с северной стороны устроен небольшой придел в честь благоверных князей Бориса и Глеба (не сохранился). Каменная четырёхъярусная колокольня построена в 1850 году. Собору принадлежала также каменная Фроловская часовня, стоявшая около моста через реку Вязьму.

В 1922 году из собора были изъяты серебряные ризы с икон, утварь, жемчуг с митры епископа Вяземского. В 1922 году на колокольне оставалось 9 колоколов. В 1929 году собор был закрыт. Вся богатая утварь, дары Российских государей, древние книги и иконы «экспроприированы» советской властью; большинство из них исчезло бесследно.

В конце 1941 года в соборе возобновлено богослужение. В 1974—1977 и 1982—2000 годах проводились реставрационные работы по фундаментам, на фасадах и в интерьере храма.

3 мая 1993 году собор посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Ссылки

• [www.vyazmablago.ru/temples/2 Свято-Троицкий собор]
• [www.ruschudo.ru/miracles/1286/ Чудеса России: Троицкий собор]

Отрывок, характеризующий Свято-Троицкий собор (Вязьма)

– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?