Троицын день

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Троицын день
</td>
Е. А. Киселёва. «Невесты. Троицын день». 1907.
Тип народно-христианский
Иначе Троица, Венки (воронеж.), Гулино (костром.)
также День Святой Троицы, Пятидесятница (церк.)
Значение проводы весны, встреча пролетья
Отмечается славянами
Традиции последние весенне-летние хороводы, обряд кумления, смотрины невест, сбор лекарственных трав
Связан с 10-й день по Вознесению и 50-й по Пасхе (Велик-дню)

Тро́ицын день (Троица) — народно-христианский праздник в народном календаре у славян.

В славянской народной традиции Троицей называется и отмечается как праздник либо один день — в воскресенье, либо три дня — с воскресенья по вторник[1]. В целом праздник Троицы у славян входит в число «троицких праздников» наряду с Преполовением, Вознесением, Семиком, Зелёными святками и собственно самой Русальной неделей. Отдельные дни недели, следующие за русальной, празднуются во избежание засухи, града или как поминки по нечистым покойникам (четверг), а также Петровское заговенье[1]. У славян праздник Троицы завершает весенний цикл праздников и начинается новый — летний сезон праздников[1].





Другие названия

Троица, Венки (воронеж.), Веношник (воронеж.), Семик (белгород., воронеж.)[2], Гулино (костром.), День берёзки[3][страница не указана 2762 дня] (сиб.), Цветная Пасха[4], «Зелена неділя»[5] (укр.), «Клечальна недiля» (укр.), «Клечанье» (полесье), «Тройца»[1] (белорус.), «Сёмуха»[6][страница не указана 2762 дня] (белорус.), «Зелянец»[6][страница не указана 2762 дня] (белорус.), «Духаў дзень»[7] (белорус.), Турица (галиц.), «Zielone Świątki»[1] (пол.), «Palinocki» (подляш., пол.), «Sobótki» (ю.-пол.), «Letnice» (чеш.) — Летница, «Zielený svátki»[1] (чеш.), «Zielené sviatky»[1] (словац.), «Svatégo Ducha»[1] (словац.), «Turice»[1] (словац.) — Турица, Петдесетница[1] (болг.), Света Троица[1] (болг.), Духовден[1] (болг.), Духови[1] (серб.), Троjице[1] (серб.), Богородица Русалија (серб.), Duhovi[1] (хорв.), Bincosti[1] (словен.).

Обряды восточных славян

Троицын день — один из самых важных праздников у восточных славян, особенно любимый девушками. В. В народной традиции Троицын день входит в Семицко-Троицкий праздничный комплекс, включавший Семик, Троицкую субботу, Троицын день[8]. Нередко Троицей называли весь праздничный промежуток времени от Семика до Духова дня[9] или с Троицыного дня до Дня воды[3][страница не указана 2762 дня]. В целом праздники назывались «Зелёными святками»[10]. Иногда Зелёными святками называли только Семик[11], а местами — Троицкую неделю[12]. В Прикамье три дня считались праздничными[13][страница не указана 2762 дня]:

Праздновали Троицын день три дня, сначала Пресвятую, потом Духов день, Вода-Именинница, потом Трава-Именинница.

Считается, что праздник Троицы был введен Русской Православной церковью в начале XV века Сергием Радонежским.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2779 дней] В течение длительного времени древние обряды семицкой недели постепенно переносились на Троицу. В многих местах этот процесс полностью завершился к XIX веку. В других местах часть обрядовых действий осталась за Семиком[14], в иных случаях сам Семик сместился на воскресенье[2]. В некоторых случаях на Троицу перемещались первомайские и вознесенские обряды («майское дерево», «встреча русалок»). В старину [когда?] этот праздник отмечался на протяжении шести дней[15] — с четверга по вторник (см. Зелёные святки, Русальная неделя).

Проводы весны. «Троицкий обрядовый комплекс в большинстве случаев осознаётся как пограничный между весной и летом, так как он приходится на пик расцвета природы»[16][страница не указана 2762 дня]. Основными составляюшими празднеств Семика-Троицы были ритуалы, связанные с культом растительности, девичьи гулянья, девические инициации, поминание утопленников или всех умерших. На Украине верили, что на Зелёные святки покойники вторично (после Пасхи) выходят на свет из земли[17][страница не указана 2762 дня].

В этот день пекли пироги и караваи[18], завивали венки из берёзы[19][страница не указана 2762 дня] (на юге из клёна) и цветов, приглашали гостей[18], молодёжь устраивала гулянье в лесах и на лугах[20]. В народе Троица почиталась за большой праздник, к нему тщательно готовились: мыли и убирали дом и двор[21].

Девушки надевали самые лучшие свои наряды, нередко сшитые специально к этим праздникам. В Белгородской области на каждый день троицкого цикла полагалось особое платье: в троицкую субботу надевали красные рубахи, в воскресенье — старинные белые, в понедельник — сшитые из фабричной ткани. Повсеместно головы украшали венками из трав и цветов; на Севере их заменяли головные уборы, вышитые золотыми нитями и металлическими пластинами, которые не носили в иные праздники. Нарядные девушки обычно прогуливались при всеобщем собрании народа вдоль главной деревенской улицы или присаживались, старались показать себя со всех сторон — так называемые «невестины смотрины»[19][страница не указана 2762 дня].

В селе Ураково Красненского района Белгородской области парни дарили своей невесте трость, сделанную из дерева свидины («разновидность клёна»). Вот как описывают старожилы её изготовление: «Палочку срезают, кору с неё снимают. Ножиком наскребают махор такой, что его и в пригоршню не возьмёшь. Каждый парень дарил своей девушке трость. А девушки, придя домой, разукрашивали её разными цветами. Девушки ходили с такими тростями по улице и пели песни. Такие трости делали ещё наши прапрадедушки»[22].

На Троицу пели песню «Камыш — трава, ключевая вода» (с. Роговатое), а под неё ребята «звенели» (били) в косы[2].

В степных селениях троицкое гулянье считается последним весенним праздником (в иных местах на Еремея-запрягальника, 1-го мая по ст. ст.). Кумы посылают в гостинцы своим крестницам грешневые караваи и жёлтые яйца. Девицы дарят друг друга лентами и меняются кольцами. Меновые венки хранят на память дружбы, перевязывая их лентами[20].

Обычно в дни Семика-Троицы исполнялись девичьи инициационные обряды[23]. Их принимали в род и признавали полноправными членами девушек, достигших брачного возраста. Кумовство-посестримство скрепляло половозрастной женский союз. Это подчёркивало и сбрасывание венка — символа девичества[24].

В Белоруссии одна из самых уважаемых на селе женщин, хорошо знающая обряд, собирала девушек, желавших вступить в девичью компанию, участвовать в девичьих посиделках с парнями и принять хозяйственные обязанности взрослого члена семьи. Какого-то определенного возраста не было, но мнение родителей обязательно учитывалось[25][страница не указана 2762 дня]. В берёзовой роще девушки пели заклички, завивали в виде арки вершины или ветви берёз, водили хороводы и проводили обряд кумления: две подружки на пару проходили под берёзовой аркой, целовались, обменивались подарками (колечками, лентами и др.) и называли друг друга кумой. Там же проводили ритуальную трапезу — жарили яичницу[26].

Белорусы, сохранявшие нередко более древние традиции, кумились два раза: на Троицу — только девушки, а на Петров день — девушки с парнями. В южно-русских районах (Калужская, Орловская, Курская, Костромская, Тульская, Брянская губернии) кумление девушек сопровождалось «крещением кукушки»[24].

Суть обряда состояла в том, что девушки и молодки, часто под руководством пожилой опытной женщины, делали «кукушку» из травы, одевали в сорочку, сарафан и покрывали платком. Иногда кукушкой называли украшенную лентами ветку берёзы или черёмухи, воткнутую в землю. Причём в некоторых местах ветку черёмухи надо было срезать именно накануне Николы вешнего. «Крещение кукушки» состояло в том, что на неё надевали крестик или вешали на ветки, под которые клали «кукушку», и тут кумились. За этим могли следовать и «похороны»: «кукушку» клали в маленький гробик и зарывали, а на другой день вырывали; кукушку оставляли, а гробик, кое-где и одежду, хранили до следующего года[24].

В России «завивали венки» в разных местах на Вознесение[9], Семик, Троицу, Духов день или Петра-Павла.

Обычаями Троицына дня завершались весенние девичьи и женские праздники, начинавшиеся со дня весеннего равноденствия. В некоторых местах они заканчиваются через неделю в день заговен (то есть, накануне Петровского поста)[27].

Существовало поверье о том, что растения на Троицу наделяются особой магической силой, что отразилось в локальном обычае собирать в ночь на Троицу лекарственные травы[28].

В Троицын день белорусские поселяне, празднуя приход пролетья, сплетают коровам на рога зелёные венки[29].

Троица являлась своеобразным разделом между весной и летом. В Полесье говорили: «У нас вэсна восемь нэдиль, до Трийцы»[30]. Во многих местах к Троице заканчивались все весенние сельскохозяйственные работы. Как и в другие пограничные дни в Троицу, по поверьям, активизировались потусторонние силы[31]. В некоторых локальных традициях она считалась последним днём пребывания русалок рядом с людьми, в других — как последний день перед выходом русалок на землю. Олицетворением нечисти, разгуливавшей по земле, были ряженые, которых называли «дяды». Чтобы защитить свои дома от влияний нечистой силы крестьяне некоторых губерний на Троицу мелом ставили над оконными и дверными притолоками кресты[32].

В тех местностях, где верили, что в ночь на Троицу русалки выходят из реки, леса и бегают во ржи, опасались ходить по одному по полям, лугам и вообще за околицей. Всю семицкую неделю они рыщут по полям и берегам, завлекая неосторожных путников, чтобы защекотать их до смерти и увлечь за собой в подводное царство «дедушки Водяного». В некоторых местах в троицкую ночь с берёзками в руках молодые парни и девушки бегают по полям, гоняя русалок, а на восходе все вместе купаются в водах, уже безопасных от ухищрений водяниц[33].

В Верхне-Омской волости Томской губернии у сибиряков были свои понятия о праздничных днях Троицы: 1-й день Троицы считался «для Леса» и назывался «лесным» (воскресенье), 2-й день создан «для Земли» (понедельник), 3-й день был предназначен «для Воды» (вторник) и включал соответствующие запреты на стирку, полив и пр.[3][страница не указана 2762 дня]

В белорусском Полесье на Троицкой неделе обливают друг друга водой (белор. Абливаха на траецкай неделе, у святках, абливалися вадой, шчоб дошч шоў[34]). Также поступали и в Воронежской области: «Обливались водой. Это делали для того, чтобы пошёл дождь»[35].

Сохранились описания украинского обычая середины XIX века «Водить Тополю» (на украинском тополь женского рода — то́поля). Девушки выбирали самую статную из своих подруг, привязывали ей поднятые вверх руки к палке, обильно украшали венками, бусами, лентами, красочными платками и водили по селу и полям, где колосилось жито с припевами:

Стояла тополя край чистого поля;
Стій, тополонько! Не развивайсь,
Буйному вітроньку не піддавайсь!

Когда девушки заходили на двор, «тополя» низко кланялась хозяевам, а хозяева угощали девушек. «Тополе» же давали подарки или деньги «на ленты». Пожелание «Тополи» считались пророческими, а встретить её считалось к счастью[36][37].

Троицын день у русских

У русских День Святой Троицы (чаще просто Тро́ица) был одним из важнейших праздников годового цикла. Сохранились многочисленные народные обычаи и традиции, связанные с этим днём, а также с неделями до и после Троицы (см. Семик, Русальная неделя). В субботу перед Троицей происходило одно из важнейших в году поминовение усопших предков[38].

На Троицу было принято украшать церкви, избы, дворы и даже улицы свежими травами, цветами и ветками[39]. Особое место уделялось молодым берёзовым ветвям[40].

Кроме того, у русских сохранился древний обычай, имеющий дохристианские корни. Он заключался в том, чтобы прийти в церковь на Троицу с пучком травы, которая должна быть оплакана. Слёзы означали дождь. Считалось, что после этого летом не будет засухи[41].

Описание этого обычая мы находим у А. С. Пушкина в «Евгении Онегине»

В день Троицын, когда народ
Зевая, слушает молебен,
Умильно на пучок зари[42]
Они роняли слезки три…

и у Сергея Есенина[43]:

Троицыно утро, утренний канон,
В роще по берёзкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы…

В этот день завершались весенние девичьи и женские праздники, начинавшиеся со дня весеннего равноденствия[44].

Троицкие короли у словаков

В Словакии выбирались троицкие короли (в западной части Словакии и в Чехии это происходило 1 мая) и троицкие королевы (словацк. Turíčna kráľovná, Kvetná kráľovná), первое свидетельство о которых относится к XVI столетию. В XVII в. игра была запрещена повсюду. За нарушение запрета взимались большие денежные штрафы, и в XVIII столетии она исчезла совсем. Сохранившиеся краткие свидетельства говорят о том, что в первый день Троицы парни выбирали себе так называемого короля. На голову ему надевалась корона, а в руку давалась украшенная палка, изображавшая скипетр. На протяжении трёх дней праздника сельское начальство лишилось своих полномочий и судебная исполнительная власть переходила в руки короля. Последний назначал себе «адъютанта» из своих товарищей, в обязанности которого входило передавать его повеления. Ликующая толпа вела избранника по улицам села. Устраивались танцы. Короля сажали на возвышение и подавали ему лучшие блюда. Когда он танцевал, его сопровождал адъютант, который держал королевский жезл. Время от времени король брал жезл и кидал одному из ребят. Если тот не успевал его поймать, его награждали тумаками. После Троицы власти короля приходил конец, но весь год затем он пользовался большим уважением со стороны односельчан[45].

Вождение быка у поляков

У поляков в некоторых польских зонах центральным персонажем троицких обрядов был бык. В Мазовии его покрывали старой сетью и обряжали цветами и ветками, вешали на рога берёзовый венок и гнали впереди стада, либо сажали на быка чучело «рыцаря» из ольховой коры и затем сбрасывали его наземь, называя этот обряд воловьей свадьбой (польск. wolowe wesele). В Куявии бык, покрытый попоной, с венком из цветов на рогах участвовал в торжественном шествии в сопровождении дюжины пастухов, дюжины девушек с цветами и музыкантов, которых встречало всё село[46].

Поговорки и приметы

См. также

Напишите отзыв о статье "Троицын день"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Агапкина, 2012, с. 320.
  2. 1 2 3 Кривчикова, 2014, с. 5.
  3. 1 2 3 4 5 Фурсова, 2003.
  4. Снегирёв, 1837, с. 84.
  5. Костомаров, 1994, с. 352.
  6. 1 2 Васілевіч, 1992.
  7. Катовiч, Крук, 2009, с. 105.
  8. Виноградова, 2001, с. 540.
  9. 1 2 Пухова, Христова, 2005, с. 103.
  10. Чистов, Чистова, 1984, с. 126.
  11. Максимович, 1856, с. 89.
  12. Агапкина, 2002, с. 345.
  13. Атрошенко, 2013.
  14. Александров и др., 1999, с. 636.
  15. Скуратівський, 1995, с. 142.
  16. Пашина, 1998.
  17. Скуратівський, 1995.
  18. 1 2 Богуславский, 2004, с. 150.
  19. 1 2 Зимина.
  20. 1 2 Сахаров, 1885, с. 204.
  21. Кошелев, 2001, с. 53.
  22. Солодовникова, 2008, с. 23.
  23. Шангина, 2003, с. 128.
  24. 1 2 3 Соколова, 1979, с. 200.
  25. Котович.
  26. Катовiч, Крук, 2009, с. 106.
  27. Громыко, 1991, с. 345.
  28. Баранова и др., 2001, с. 574.
  29. Афанасьев, 1995, с. 366.
  30. Толстая, 2005, с. 51.
  31. Баранова и др., 2001, с. 577.
  32. Баранова и др., 2001, с. 578.
  33. Мельников, 1909, с. 6.
  34. Толстая, 2005, с. 159.
  35. Пухова, Христова, 2005, с. 106.
  36. Костомаров, 1994, с. 80.
  37. [www.freshweb.com.ua/holidays/60/ Троица (День Святой Троицы, Пятидесятница)]
  38. [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4172.htm Троицкая суббота (родительская суббота)] // РЭМ
  39. [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4176.htm Троицкая зелень] // РЭМ
  40. [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4178.htm Троицкая (семицкая) берёзка] // РЭМ
  41. Одинцов В. В. Лингвистические парадоксы. — М.: Просвещение, 1982.
  42. Заря, или зоря — растение любисток семейства Зонтичные (Одинцов В. В. Лингвистические парадоксы. — М.: Просвещение, 1982)
  43. [www.litera.ru/stixiya/authors/esenin/troicyno-utro-utrennij.html Сергей Есенин. Троицыно утро…]
  44. Шангина, 2004, с. 130.
  45. Хорватова, 1989, с. 166.
  46. Толстой, 1995, с. 273.
  47. Супруненко, 1999.
  48. Даль, 1862.
  49. Коринфский, 1901, с. 280.
  50. Пухова, Христова, 2005, с. 18.

Литература

  1. Агапкина Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. Институт славяноведения РАН. — М.: Индрик, 2002. — 816 с. — ISBN 5857591420.
  2. Троица / [www.inslav.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=831:2011-08-29-08-34-05&catid=12:2009-08-05-10-49-56&Itemid=22 Т. А. Агапкина] // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2012. — Т. 5: С (Сказка) — Я (Ящерица). — С. 320–325. — ISBN 978-5-7133-1380-7.
  3. Атрошенко О. В. [elar.urfu.ru/bitstream/10995/4619/2/urgu1151s.pdf Русская народная хрононимия: системно-функциональный и лексикографический аспекты] // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уральский федеральный университет. — Екатеринбург, 2013.
  4. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. — М.: Современный писатель, 1995. — Т. 1. — 1221 с. — ISBN 5857591420.
  5. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. — М.: Современный писатель, 1995. — Т. 3. — 416 с. — ISBN 5-265-03309-2.
  6. Баранова О. Г., Зимина Т. А., Мадлевская Е. Л. и др. Русский праздник. Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия / Науч. ред. И. И. Шангина. — СПб.: Искусство-СПБ, 2001. — 668 с. — (История в зеркале быта). — ISBN 5-210-01497-5.
  7. Богуславский В. В. Пиры // Богуславский В. В. Славянская энциклопедия. XVII век. — М.: Олма-Пресс, 2004. — Т. 2. — С. 150–152.
  8. Васілевіч Ул. А. [starbel.narod.ru/kalendar.htm Беларускі народны каляндар] // Паэзія беларускага земляробчага календара. Склад. Ліс А.С.. — Мн., 1992. — С. 554-612.  (белор.)
  9. Виноградова Л. Н. Тројице // [www.scribd.com/doc/13218091/Slovenska-Mitologija-Enciklopedijski-Recnik Словенска митологија. Енциклопедијски речник] / Редактори Светлана M. Толстој, Љубинко Раденковић. — Београд: Zepter book world, 2001. — 695 с. — ISBN 86-7494-025-0.  (серб.)
  10. Громыко М. М. [statehistory.ru/books/Marina-Gromyko_Mir-russkoy-derevni/ Мир русской деревни]. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 446 с. — ISBN 5-235-01030-2.
  11. Месяцеслов // Пословицы русского народа / В. И. Даль. — 1862.
  12. Светский // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
  13. Забылин М. [ia700502.us.archive.org/0/items/russkinarodegoob00zabyuoft/russkinarodegoob00zabyuoft.pdf Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия]. — М.: Издание книгопродавца М. Березина, 1880. — 607 с.
  14. Зимина Т. А. [www.ethnomuseum.ru/prazdniki/troica Троица]. Русские праздники и обряды. Российский Этнографический музей. [www.webcitation.org/67xkYkPa5 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
  15. Золотые правила народной культуры / О. В. Котович, И. И. Крук. — Мн.: Адукацыя i выхаванне, 2010. — 592 с. — 3000 экз. — ISBN 978-985-471-335-9.
  16. [folk.phil.vsu.ru/publ/sborniki/afanasiev_sb3.pdf Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области. Афанасьевский сборник. Материалы и исследования. — Вып. III] / Сост. Пухова Т. Ф., Христова Г. П. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005. — 249 с.
  17. Катовiч А., Крук Я. Летнiя святы. Книга 1. Навуковае выданне. — Мн.: Адукацыя i выхаванне, 2009. — 368 с. — ISBN 978-985-6029-99-1.  (белор.)
  18. Коринфский А. А. Народная Русь. — М.: Издание книгопродавца М. В. Клюкина, 1901. — 723 с.
  19. Костомаров М. І. [1576.ua/uploads/files/4753/Kostomarov_Mukola._Slovjans_ka_mifologija.pdf Слов’янська міфологія] / Упоряд., приміт. І. П. Бетко, А. М. Полотай; вступна ст. М. Т. Яценка. — К.: Либідь, 1994. — 384 с. — (Літературні пам’ятки України). — ISBN 5-325-00183-3. — Укр., рос, мовами.
  20. Котович Оксана. [news.tut.by/167613.html Кольца судеб: Как правильно выбрать дату свадьбы?]. TUT.BY (26.04.2010).
  21. Кошелев Я. Р. Весенне-летние народные праздники на Смоленщине. — Смоленск: СГПУ, 2001. — 154 с. — ISBN 5-88018-244-4.
  22. Кривчикова Н. В. [bgcnt.ru/assets/files/CULTURAL_HERITAGE/EDITIONS/03_EXPEDIT-BOOKS/EB-25_STO_14.pdf Традиционная обрядовая культура Старооскольского района] // Традиционная культура Старооскольского района Белгородской области. — «Экспедиционная тетрадь». – Вып. 25. – Сборник научных статей и фольклорных материалов / Сост. и науч. ред. В. А. Котеля. — Белгород: ГБУК «БГЦНТ», 2014. — С. 3—12.
  23. Максимов С. В. Троицын день // Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильворг, 1903. — 529 с.
  24. Максимович М. А. Дни и месяцы украинского поселянина (III. Май) // Русская беседа, том 3. — М.: Типография Александра Семена, 1856.
  25. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Часть третья // В лесах. — Полное собрание сочинений. — СПб.: издание т-ва А.Ф. Марксъ, 1909. — Т. 3. — 526 с.
  26. Пашина О. А. Календарно-песенный цикл у восточных славян. — М.: Государственный институт искусствознания, 1998. — 56 с.
  27. Попов А. В. [books.google.ru/books?id=qPoIAwAAQBAJ&pg=PA59&dq=%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%86%D0%B0-%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B0&hl=ru&sa=X&ei=dWkeVN3pLOOaygOD34HACQ&ved=0CBsQ6AEwAA#v=onepage&q=%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%86%D0%B0-%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B0&f=false Влияние церковного учения и древнерусской духовной письменности на миросозерцание русского народа, и в частности на народную словесность, в древний допетровский период (Электронная книга Google)]. — Рипол Классик. — 408 с. — ISBN 5518069669.
  28. Русская народная поэзия: обрядовая поэзия / Сост. и подгот. текста: К. В. Чистов, Б. Е. Чистова. — Л.: Художественная литература, 1984. — 526 с.
  29. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/index.htm Русские] / В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — 828 с. — (Народы и культуры). — ISBN 5-02-009558-3.
  30. Русский народ. Будни и праздники. энциклопедия / Сост. И. И. Шангина. — СПб.: Азбука-классика, 2003. — 558 с. — ISBN 5-352-00650-6.
  31. Сахаров И. П. [bibliotekar.ru/rusSaharov/index.htm Сказания русского народа. Народный дневник]. — СПб.: Издание А. С. Суворина, 1885.
  32. Скуратівський В. Т. Дiдух. — К.: Освiта, 1995. — 272 с. — ISBN 5-330-02487-0.  (укр.)
  33. Снегирёв И. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. (Выпуск 1). — М.: Университетская типография, 1837. — 243 с.
  34. Соколова В. К. [www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=o336 Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов XIX — начало XX в.] Академия наук СССР, Институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. — М.: Наука, 1979. — 286 с.
  35. Солодовникова, Н. В. [bgcnt.ru/assets/files/CULTURAL_HERITAGE/EDITIONS/03_EXPEDIT-BOOKS/EB-22_KRAS-08-13.pdf Обрядовый фольклор Красненского района] // Традиционная культура Белгородского края. – Вып. 2. – Красненский район. – Сборник научных статей и фольклорных материалов из «Экспедиционной тетради» / Ред.-сост. В. А. Котеля. — Белгород: ГУК «БГЦНТ», 2008. — Вып. 22. — С. 18—28.
  36. Толстая С. М. Полесский народный календарь. — М.: Индрик, 2005. — 600 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования). — ISBN 5-85759-300-X.
  37. Бык / Толстой H. И. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 272—274. — ISBN 5-7133-0704-2.
  38. Фурсова Е. Ф. [www.sati.archaeology.nsc.ru/library/fursova/calendar.html Календарные обряды. Ч. 2: Обычаи и обряды летне-осеннего периода]. — Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 2003. — 267 с. — (Этнография Сибири). — ISBN 5-7803-0116-6.
  39. Хорватова Э. Традиционные юношеские союзы и инициационные обряды у западных славян // Славянский и балканский фольклор. Институт славяноведения и балканистики Академии наук СССР / Отв. ред. Н. И. Толстой. — М.: Наука, 1989. — 272 с. — ISBN 5-02-011351-4.
  40. Шангина И. И. [www.booksite.ru/fulltext/sha/ngi/na/index.htm Русские праздники: от святок до святок]. — М.: Азбука-классика, 2004. — 270 с. — ISBN 535200984X.
  41. Супруненко В. П. Ми українці. Енціклопедія українознавства. У 2-х кн. — Дніпропетровськ: Дніпрокнига, 1999. — 412 с. — ISBN 966-7691-05-5.  (укр.)

Ссылки

  • [www.ethnomuseum.ru/troica Троица] // Российский Этнографический Музей
  • [www.culture.ru/objects/358 Троицкие обряды в селе Россошь Репьевского района Воронежской области] (culture.ru)
  • [www.culture.ru/objects/359 Троицкий обряд кумления девушек в селе Верхний Мамон Воронежской области] (culture.ru)
  • [www.youtube.com/watch?v=BPilpXfMK38 Духов день в Калужской области, 1986. Видео] (youtube.com)

Отрывок, характеризующий Троицын день

Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.