Тролль в Центральном парке
| Тролль в Центральном парке | |
| англ. A Troll In Central Park | |
 | |
| Другие названия |
Stanley's Magic Garden |
|---|---|
| Тип мультфильма | |
| Жанр |
фэнтези |
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Композитор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Дистрибьютор | |
| Длительность |
76 минут |
| Премьера | |
| IMDb | |
| BCdb |
[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=23393 подробнее] |
«Тролль в Центральном парке» (англ. A Troll In Central Park также известный как англ. Stanley's Magic Garden) — полнометражный мультфильм, вышедший в 1994 году, режиссёров Дона Блута и Гари Голдмана, создателей таких мультфильмов как «Дюймовочка», «Земля до начала времён», «Все псы попадают в рай».
Содержание
Сюжет
Герой фильма Стенли — тролль, но совсем не такой, какими их обычно представляют, а наоборот — очень милый. У него доброе сердце и наичудеснейший волшебный дар — зелёный большой палец, от прикосновения которого расцветают цветы. Но в Королевстве Троллей все красоты запрещены, и поэтому Стенли приходится скрывать цветы.
Как-то раз, Стенли принёс домой, где у него жили его цветы, свежую росу для своих любимцев. Поливая растения, тролль пришёл к выводу, что в его саду не хватает розы и решил её вырастить, но по случайности она начала расти и расти и выросла гигантской и стала видна всем троллям. На суде, королева троллей Гнорга жаждет превратить Стенли в камень, но король троллей Ллорт сумел уговорить королеву не превращать его, а сослать в Манхэттен в Нью-Йорк, где только камни и железо и ничего не растёт и водятся существа ещё более злые, чем тролли, что для Стенли будет мучительной пыткой и хуже смерти. Однако в Нью-Йорке, по началу всё кажется приятным. Но после ряда неудач с его жителями, Стенли нашёл приют в пещере под мостом в Центральном парке.
В квартире мальчик Гас собирался пойти с Аланом (его отцом) в парк, но тот говорит, что у него важные дела в суде и убегает, что приводит Гаса в бешенство. Он спрашивает маму, Хилари, но она говорит, что собирается на благотворительное мероприятие на Парк-авеню. С детьми (Гас и Рози), после ухода родителей остаётся их няня, Мария. В конце концов, Гас сбегает из дому в парк, беря с собой свою сестру.
Пока дети играли с лодкой, они нашли спрятавшегося Стенли в пещере под мостом и подружились. Гнорга негодует, когда узнаёт что Стенли не мучается там, а веселится, и накладывает на Гаса заклинание, чтобы тот наплакал целое море и утопил их. Стенли спасается вместе с детьми в лодке Гаса, которую превратил в корабль мечты и отправились путешествовать по мечтам.
Тем временем в Королевстве Троллей власть Гнорги стала под сомнением благодаря бульварным газетам (The Wursta Times), критикующим мягкое наказание для Стенли. Многие требуют отставки Гнорги и Ллорта, потому что теперь любой тролль, безнаказанно, может стать добрым. Гнорга и Ллорт переносятся на торнадо в Центральный парк, чтобы убедиться в осуществлении наказания Стенли, разрушая его. Во время возвращения детей домой, Гнорга похищает Рози, чтобы использовать её как приманку в ловушке для доброго тролля. Гас бежит к Стенли, в надежде, что тот поможет вернуть сестру, но Стенли становиться очень страшно. В гневе Гас говорит Стенли, что его мечта никогда не станет явью, потому что он боится сразиться за то во что верит, после чего Гас выбрасывает лодку и с несколькими говорящими цветами и животными, не побоявшимися встретиться лицом к лицу с Гноргой, уходят.
Они смогли найти и освободить Рози, но король и королева троллей преследуют их. Гнорга превращает Гаса в тролля. К большому огорчению Гаса, Рози убегая срывается в пропасть. Но Стенли, использующий лодку Гаса для летающего корабля, спасает её. Гнорга пытается превратить Стенли в камень, но соприкоснувшись волшебными пальцами Стенли победил и Гнорга покрывается цветами. Стенли с детьми улетают на корабле, но Гнорга умея управлять перевоплощённым Гасом и заставляет его коснуться Стенли и превратить в камень. Дети едва успевают добраться до своей комнаты. Радуясь победе Гнорга окончательно превращается в цветущий куст и её уносит собственный торнадо. А Гас становится прежним.
Пока власти и должностные лица пытаются выяснить причину возникновения торнадо, разрушившего Центральный парк, Гас, Рози и их родители возвращаются в парк, где дети ставят на пень окаменевшего Стенли, который оказался в мусорном ведре после падения. Гас дотрагивается до статуи правым большим пальцем, который светится зелёным, и оживляет Стенли. Тролль оживляет разрушенный парк, и покрывает зеленью и цветами весь Нью-Йорк. Ллорт, ставший правителем Королевства Троллей, читает новость, с заголовком «Гнорга королева цветов», в газете.
Съёмочная группа
- Сценарий: Стью Кригер.
- Продюсеры: Дон Блут, Гари Голдман, Джон Помэрой (John Pomeroy)
Дополнительно
- Сборы в США: $71 368.
- Слоган: «You can do anything!» — «Ты можешь всё!»
Напишите отзыв о статье "Тролль в Центральном парке"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Тролль в Центральном парке
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
