Тропа здоровья (Копетдаг)

Достопримечательность
Тропа здоровья Saglyk ýoly
Страна	Туркмения
Основатель	Сапармурат Ниязов
Строительство	1999—2000 годы

Тропа здоровья (туркм. Saglyk ýoly) — бетонированная пешеходная дорожка длиной 36 километров. Проходит по хребту Копетдага в непосредственной близости от Ашхабада. Является местом проведения традиционных массовых спортивных мероприятий, ежегодно проходят массовые восхождения.

История

Открытие трассы здоровья состоялось 2 января 2000 года. В тот день Сапармурат Ниязов прошёл всю дистанцию, несмотря на предложения помощников часть маршрута пересечь на вертолёте. Тогда же президент распорядился продлить трассу ещё на 28 километров. Вскоре «Тропа здоровья» была официально переименована в «Сердар ёлы» («Дорога вождя»).

В 2012 году президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов высказал крайнее недовольство нынешним состоянием Тропы здоровья и предложил передать Тропу здоровья частным предпринимателям.

36-километровая пешеходная дорога в предгорьях Копетдага представляет из себя одну из достопримечательностей Туркмении. Здесь часто бывают туристы, регулярно выходят на прогулку жители Ашхабада. Вся трасса шириной в 5 метров забетонирована, на трудных участках оборудованы перила, через каждые 12 метров установлены светильники, на протяжении всей тропы есть несколько источников питьевой воды. Прогулки по ней можно совершать в любое время года и суток, она полностью освещена. Самая верхняя точка тропы расположена на высоте более 1000 метров над уровнем моря.

Рядом с тропой построен парк, откуда берёт начало «Тропа здоровья».

Примечания

Достопримечательности Ашхабада  

</td> </tr>

Отрывок, характеризующий Тропа здоровья (Копетдаг)

– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.