Трояновская, Анна Ивановна

Анна Трояновская
Анна Ивановна Трояновская
Дата рождения:	1885(1885)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Дата смерти:	1977(1977)
Отец:	Иван Иванович Трояновский
Мать:	Анна Петровна Трояновская

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

А́нна Ива́новна Трояно́вская (1885, Москва, Российская империя — 1977) — российская и советская художница, певица, педагог. Известна своим покровительством пианисту Святославу Рихтеру.

Биография

Происхождение и семья

Родители — из обедневших обрусевших дворянских семей шляхетского происхождения. Единственная дочь своих родителей, никогда не выходившая замуж и не имевшая детей.

Бугры

Усадьба Бугры находится в Боровском районе Калужской области рядом с северо-западной окраиной города Обнинска, в районе современных Кончаловских гор.

В начале 1880-х годов Анна Обнинская, дочь Петра Наркизовича Обнинского вышла замуж за Ивана Ивановича Трояновского, в приданое ей достался хутор Бугры, ныне известный как "дача Кончаловского".

Усадьба Бугры включала в себя участки леса и лугов в холмистой местности. Усадьбные строения находились на вершине холма среди соснового леса. Старый бревенчатый дом, одноэтажный с мезонином, сохранился до настоящего времени. С каждой стороны мезонин был украшен балконом, но с течением времени балконы разрушились. К дому примыкал хозяйственный двор с постройками, за ним был сад. А по склону холма перед фасадом дома был посажен парк.

Большим увлечением Трояновского было садоводство, в парке Бугров он посадил редкие породы деревьев, такие как пробковое дерево, маньчжурский орех или сибирский кедр, красный клен. В саду росли кусты сирени десятков сортов, площадка перед домом засаживалась цветами. В Буграх была построена оранжерея, где Трояновский собирал уникальные сорта орхидеи, занимался выведением новых сортов.

В 1897 году в Бугры приезжал Исаак Левитан (1860-1900). В Буграх Левитан провел около недели, он написал здесь несколько этюдов, на основе этих работ в Москве Левитан создал две картины с ночными пейзажами.

В августе 1907 года, в Буграх гостил художник и историк искусств Игорь Грабарь (1871-1960). "Выйдя утром в сад, - вспоминает Игорь Эммануилович, - я был восхищен видом массы флокс в утренней росе, сверкавшей на солнце всеми цветами радуги. Это было прекрасно... Я тотчас же побежал за красками и холстом и написал этюд".

Весной 1907 года в гости к Трояновскому приезжал Петр Петрович Кончаловский (1876-1956) с женой Ольгой Васильевной и детьми Мишей и Наташей. Кончаловские очень полюбили эти места, они часто приезжали сюда в последующие годы, а спустя 25 лет приобрели усадьбу Бугры у Анны Ивановны Трояновской.

Наталья Петровна Кончаловская вспоминает, как Иван Иванович Трояновский "собирал у себя в Буграх самых лучших, самых интересных людей... Можно себе представить, сколько юмора, сколько остроумия и какая непринужденность царила в Буграх, когда туда наезжали московские гости. Здесь пел Шаляпин, шумели за столом знаменитые актеры МХАТа - Москвин, Тарханов, Качалов. А сам Иван Иванович, невысокий, худой, с острыми чертами лица, поначалу пугал пронизывающим взглядом серых глаз и отрывистой речью, но был удивительно демократичен и добр".

Анна Трояновская и Святослав Рихтер

В 1978 году, через год после смерти Трояновской Святослав Рихтер кратко сформулировал, кем была для него Анна Трояновская:

Анна Ивановна Трояновская — моя большая приятельница, у которой я провёл очень много часов моей жизни, я у неё занимался, я у неё пробовал писать пастелью. Одарённая натура, художница — ученица Серова, Пастернака, Матисса, страстная поклонница Эль Греко, певица-любительница (в домашних концертах ей аккомпанировал Метнер и оставил ей рояль, на котором я и занимался). Истинная москвичка, приятельница дома Шаляпиных, Станиславских. Летала с Юмашевым на фронт, была дружна с Натальей Николаевной Волоховой, у которой я с ней и познакомился.

Осенью 1941 года, после ареста и отправки в Свердловск как этнического немца учителя Рихтера Генриха Нейгауза (самого Рихтера, тоже как этнического немца, спасла от ареста случайность), Рихтер стал жить у родственников Нейгауза, а занимался на рояле в коммунальной квартире Анны Трояновской.

Своим покровительством Рихтеру Трояновская, старшая его на 30 лет, вызывала множество насмешек как в начале знакомства с ним, так и в конце своей жизни. Андрей Кончаловский, ребёнком видевший Трояновскую в Буграх, спустя несколько десятилетий вспоминал о ней:

У Городецкого жил молодой Рихтер, высокий, рыжий, загорелый. С ним часто приходила его сумасшедшая поклонница, боготворившая его, создававшая ему атмосферу творчества, — Анна Ивановна, дочь художника Трояновского, у которого дед и купил дом в Буграх. У неё были длинные юбки до пола, какие носили до революции. Дядя Миша, подмаргивая, говорил, что это затем, чтобы скрыть хвост, подозревая её в чертовщине.

Семья и родственные связи

• Прадед — Наркиз Антонович Обнинский (1796—1863), российский военный, общественный деятель.
• Дед — Пётр Наркизович Обнинский (1837—1904), российский юрист, публицист, общественный деятель.
• Родители:
  • Отец — Иван Иванович Трояновский (1855—1928), российский врач, коллекционер, ботаник, общественный деятель.
  • Мать — Анна Петровна Трояновская (урождённая Обнинская, 1862—1920).
• Дяди:
  • Евгений Иванович Трояновский (1854 — после 1920, российский военный, чиновник, общественный деятель. Полицмейстер Калуги в 1886—1912 гг.
  • Виктор Петрович Обнинский (1867—1916), российский политический и общественный деятель, литератор.
  • Борис Петрович Обнинский (? — 1920), министр юстиции в белом правительстве Крыма. Остался в Крыму после отхода П. Н. Врангеля, был расстрелян красными.
• Двоюродные братья:
  • Вячеслав Евгеньевич Трояновский (1879 — после 1920), российский военный, кавалерист. Участник Первой мировой войны; сотник Татарского конного полка Кавказской туземной конной дивизии («Дикой дивизии»). Один из шести офицеров Татарского конного полка, удостоенных ордена Святого Георгия 4-й степени (1916). Участник Гражданской войны на стороне белых.
  • Михаил Константинович Трояновский (1889—1964), российский и советский аптекарь и самодеятельный актёр (до 1934), советский профессиональный актёр (после 1934).
  • Глеб Борисович Обнинский (1900—1951), российский военный, подпоручик, участник Гражданской войны на стороне белых.
  • Пётр Викторович Обнинский (англ. Peter Victor Obninsky; 1901—1998), американский архитектор.
• Двоюродные племянники:
  • Ромуальд Михайлович Трояновский (1914—1992), советский актёр.
  • Дмитрий Фёдорович Терехов (р. 1936), советский и российский художник, мемуарист.

Местонахождение произведений

• Частное собрание Святослава Рихтера (после смерти Рихтера согласно его завещания перешло в собственность Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).

Цитаты

Дмитрий Терехов, «Рихтер и его время» (2002):

В открытках к Анне Ивановне Трояновской перед обращением всегда стояло <...> Что это такое? Это ритмическая фигура начала Фантазии Шуберта «Скиталец», начала любимейшего его сочинения. Он как-то сказал о «Скитальце»: «Для меня это, быть может, лучшее сочинение в мире». Но почему именно Анне Ивановне Трояновской посылалось это та, та-та-та, та-та-та? Это был его стук. Так стучал он ей в окно, в нижнюю часть стекла, или по железу карниза. Анна Ивановна жила на первом этаже старого дома близ Никитских ворот. Она жила в той же квартире, где и родилась в 1885 году. До революции вся квартира в одиннадцать комнат принадлежала её отцу, доктору Трояновскому. Теперь же здесь теснились одиннадцать семей. Бывало трудно. В коридоре у общего телефона часами с кем-то бранился таксист. Потом его сменял студент. У него бурно шла личная жизнь. Потом вылезала полоумная, пьяная старуха, на лиловых отечных ногах, с редкими длинными волосами, свисавшими до поясницы, и бессмысленными глазами. Было в ней что-то от утопленницы. Её звали Ундина. Она как будто тоже пыталась звонить, но главное, ждала коридорных встреч. Иногда она кокетничала, иногда мочилась прямо у телефона, и после неё всегда болталась на шнуре не положенная на рычаг трубка. Словом, жили не хуже других. Никто никого не замечал, однако все замечали музыку. Музыка раздражала. Рихтер никогда не звонил у двери, а стучал с улицы (!) Скиталец... Это произведение всё время было с ним в жизни. Но только ли? Оно было в его Судьбе. В Москве в разное время было у него четыре адреса. Сначала — Арбат, где он жил у жены, певицы Нины Дорлиак. Это тоже была коммуналка. Правда, они занимали две комнаты, но в коридоре, на кухне было почти то же, что и у Анны Ивановны. Потом, уже в пятидесятых годах, они переехали в отдельную двухкомнатную квартиру, у самой железной дороги на краю города. Так с коммуналками было покончено. Но появившиеся у него два рояля съели всё жизненное пространство его первого собственного пристанища. Следующее их жилье — квартира в Доме Союза композиторов, выстроенная на Сталинскую премию, присужденную ему в те годы. Однако дом музыкантов отличался такой звукопроводностью, что день и ночь гудел и гремел. Заниматься там было почти невозможно, и он продолжал играть у Анны Ивановны. В начале семидесятых они опять переехали. Теперь это был дом на Бронной, где они получили две квартиры рядом на самом верху. Стену разобрали, и получилось жилье в полэтажа. <...> Фантазия Шуберта «Скиталец» — это не просто любимое его сочинение. Это — он сам. — это его подпись. Его знак! Этим он начинал своё письмо. Это я! Я иду!

Библиография

Публикации Анны Трояновской

• [www.nasledie-rus.ru/podshivka/6116.php История одного рояля фабрики Штюрцваге] // Наше наследие. — 2002. — № 61.
• [justlife.narod.ru/medtner/16_medtner_troyanovskaya.htm Жизнь Н. К. Метнера в Буграх] // Н. К. Метнер. Статьи, материалы, воспоминания / Составитель-редактор З. А. Апетян. — М.: Советский композитор, 1981. — С. 134—141.

Об Анне Трояновской

• Терехов Дмитрий. Рихтер и его время. Записки художника. Неоконченная биография (факты, комментарии, новеллы и эссе). — М.: Согласие, 2002.

Ссылки

• [artru.info/ar/20379/ Анна Трояновская на ArtRu.info]

Отрывок, характеризующий Трояновская, Анна Ивановна

После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?