Трубинер, Павел Константинович
Павел Трубинер | |
Павел Константинович Трубинер | |
Имя при рождении: |
Павел Константинович Трубинер |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: |
Павел Константинович Трубинер (род. 20 ноября 1976, Москва, СССР) — российский актёр театра и кино.
Биография
Внешние изображения | |
---|---|
[known-name.ru/img/person/6298/img7727.jpg Павел Трубинер] |
Павел Трубинер родился 20 ноября 1976 года в Москве. Родители — инженеры.
В 1995 году окончил Российскую академию театрального искусства (ГИТИС), мастерская Б. Голубовского.
Свою первую большую роль в кино сыграл в 2005 году в телесериале «Плюс бесконечность» (2005—2006, режиссёр Алексей Луканев). Обратил на себя внимание ролью спецназовца Бондаренко в фильме Анны Кельчевской «Сдвиг» (2006)[1]. Популярность пришла к актёру после исполнения главных ролей в сериалах «Частный заказ» (2007), «Естественный отбор» (2008), «Остров ненужных людей» (2012) и фильмах «Курортный роман» (2008), «Только вернись» (2008).
Был женат на спортсменке Ольге Мухортовой. В браке родилось двое сыновей: Павел (род. 1996) и Александр[2].
Второй брак с актрисой театра «Сатирикон» Юлией Мельниковой. Познакомились в 2010 году[3].
Театральные работы
- «Холодный дом» Ч. Диккенс — Толкинхорн
Фильмография
- 2004 — Солдаты — лейтенант в дежурной части
- 2005 — Гражданин начальник 2
- 2005 — Плюс бесконечность — Курбанов
- 2006 — Бесы — Гаганов
- 2006 — Сдвиг — спецназовец Бондаренко
- 2007 — Агония страха — Сергей
- 2007 — Знак судьбы — Юрий, начальник охраны Казанцева
- 2007 — Курортный роман — Саша, Александр Клюев
- 2007 — Параграф 78 — 2-й пилот
- 2007 — Служба доверия — Ванечка
- 2007 — Частный заказ — Кирилл Воинов
- 2008 — Александр. Невская битва — Дмитрий Ярославич
- 2008 — Время грехов — Андрей
- 2008 — Жаркий лёд — Сергей Братцев
- 2008 — Криминальное видео — Сергей Мухин
- 2008 — Пари — конкурент
- 2008 — Только вернись! — Михаил Воронин
- 2009 — Бабушка Ада — Агар
- 2010 — Естественный отбор — Александр Алексеев
- 2009 — Жизнь на двоих
- 2009 — Исчезнувшие — Сыромягин
- 2009 — Охота на Вервольфа — Нестеров
- 2009 — Похищение Богини
- 2010 — Военная разведка. Западный фронт — Клим Павловский
- 2010 — Небо в огне — капитан Акимов
- 2010 — Брат за брата — Сергей Сидоров
- 2011 — Остров ненужных людей — Коклюш, наёмный убийца
- 2012 — Военная разведка. Первый удар — Клим Павловский
- 2012 — Военная разведка. Северный фронт — Клим Павловский
- 2012 — Время любить — Влад
- 2012 — Дневник доктора Зайцевой — заведующий гинекологией Павел Анатольевич Румынский
- 2012 — Любовь с оружием — журналист Александр Подгорнов
- 2012 — Грач/Посредник — майор МВД Сергей Грачёв
- 2012 — Легавый — Роман Сергеевич Фиолетов («Фартовый»), катала
- 2012 — Смерть шпионам. Лисья нора — старший лейтенант ГУКР Смерш Терехов
- 2012 — Смерть шпионам. Ударная волна — старший лейтенант ГУКР Смерш Терехов
- 2013 — Станица — Сергей Волков
- 2013 — Убить Сталина — Новицкий
- 2013 — Чёрные кошки — полковник МГБ Павел Буров
- 2013 — Вместе навсегда — Александр, отец Сони
- 2014 — Волчье солнце — Андрей Плахов, ротмистр белоэмигрантской армии
- 2014 — Яма — Мужчина
- 2014 — Чёрная река — Ковалёв
- 2014 - Тихая охота - Гуляев
- 2015 — Великая — Григорий Григорьевич Орлов
- 2016 — Ищейка — Сергей Леонидович Беспалов, звезда телесериалов
Напишите отзыв о статье "Трубинер, Павел Константинович"
Примечания
Ссылки
- [rusakters.ru/trubiner-pavel.html Павел Трубинер на rusakters.ru]
Отрывок, характеризующий Трубинер, Павел Константинович
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.