Труппа Московского Художественного театра
Поделись знанием:
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
Список артистов Московского Художественного театра по годам их вступления в труппу МХТ до конфликта 1987 года, который привёл к образованию двух разных театров: МXT им. А. П. Чехова («ефремовского») и «доронинского» МХАТа.
Содержание
- 1 1898 год
- 2 1899 год
- 3 1900 год
- 4 1901 год
- 5 1902 год
- 6 1903 год
- 7 1904 год
- 8 1905 год
- 9 1906 год
- 10 1907 год
- 11 1908 год
- 12 1909 год
- 13 1910 год
- 14 1911 год
- 15 1912 год
- 16 1913 год
- 17 1914 год
- 18 1915 год
- 19 1916 год
- 20 1917 год
- 21 1919 год
- 22 1921 год
- 23 1922 год
- 24 1924 год
- 25 1925 год
- 26 1927 год
- 27 1928 год
- 28 1931 год
- 29 1933 год
- 30 1936 год
- 31 1937 год
- 32 1938 год
- 33 1940 год
- 34 1941 год
- 35 1942 год
- 36 1943 год
- 37 1944 год
- 38 1945 год
- 39 1947 год
- 40 1949 год
- 41 1950 год
- 42 1951 год
- 43 1952 год
- 44 1953 год
- 45 1954 год
- 46 1955 год
- 47 1956 год
- 48 1958 год
- 49 1959 год
- 50 1961 год
- 51 1962 год
- 52 1963 год
- 53 1964 год
- 54 1965 год
- 55 1966 год
- 56 1967 год
- 57 1970 год
- 58 1971 год
- 59 1972 год
- 60 1973 год
- 61 1974 год
- 62 1976 год
- 63 1977 год
- 64 1980 год
- 65 1981 год
- 66 1983 год
- 67 1984 год
- 68 1985 год
- 69 Народные артисты СССР в труппе Художественного театра
- 70 Артисты, у которых год вступления в труппу МХТ пока не установлен
1898 год
- Адашев, Александр Иванович (по 1913 год)
- Александров, Николай Григорьевич (по 1930 год) — актёр и помощник режиссёра, потом режиссёр
- Артём, Александр Родионович (по 1914 год)
- Андреев, Александр Иванович (наст. фамилия Скюдери; по 1906 год) — актёр и помощник режиссёра
- Андреева (Желябужская) Мария Фёдоровна (по 1905 год)
- Бурджалов, Георгий Сергеевич (по 1924 год)
- Вишневский, Александр Леонидович (по 1943 год)
- Гельцер, Любовь Васильевна (по 1906 г., жена актёра И. М. Москвина, сестра балерины Е. В. Гельцер)
- Грибунин, Владимир Фёдорович (по 1933 год)
- Григорьева (Николаева) Мария Петровна (по 1941 год)
- Загаров, Александр Леонидович (по 1904 год)
- Книппер-Чехова, Ольга Леонардовна (по 1950 год)
- Кошеверов, Александр Сергеевич (по 1902 год; вместе с Мейерхольдом отделился в новую труппу)
- Кошеверова, Мария Васильевна (по 1902 год)
- Лилина, Мария Петровна (по 1943 год)
- Лужский (Калужский) Василий Васильевич (по 1931 год)
- Мейерхольд, Всеволод Эмильевич (по 1902 год)
- Москвин, Иван Михайлович, с 1943 — директор МХАТ (по 1946 год)
- Мунт, Екатерина Михайловна, актриса (по 1902 год, покинула театр вместе с Мейерхольдом)
- Назимова, Алла Александровна (настоящая фамилия — Левентон; по 1900 год) — актриса на эпизодические роли.
- Павлова, Вера Николаевна (Назарова; по 1919 год)
- Помялова, Александра Ивановна (по мужу Вальц; по 1905 и с 1906 по 1909 год)
- Раевская, Евгения Михайловна (по мужу Иерусалимская; по 1932 год)
- Роксанова, Мария Людомировна (по 1902 год), жена Н. Н. Михайловского
- Савицкая, Маргарита Георгиевна (по 1911 год), жена Г. Бурджалова
- Самарова, Мария Александровна (по 1919 год)
- Санин, Александр Акимович (наст. фамилия Шенберг; по 1902 год), муж Л. С. Мизиновой.
- Снегирев, Борис Михайлович (правильно Снигирев, псевдоним — Снежин; по 1932 год)
- Станиславский, Константин Сергеевич (по 1938 год)
- Судьбинин, Серафим Николаевич (по 1904 год), эмигрировал
- Тихомиров Иоасаф (Иоасафат) Александрович (по 1904 год)
- Труханова, Наталья Эдмундовна (по 1900 год)
- Халютина, Софья Васильевна (по 1950 год)
- Харламов, Алексей Петрович (по 1903 год)
- Шенберг, Дмитрий Акимович — (по 1904 год), брат А. А. Санина
1899 год
- Абессаломов, Александр Васильевич (по 1902 год)
- Баранов, Николай Александрович (по 1903 год)
- Громов, Михаил Аполлинариевич (по 1906 год)
- Принципар, Прокофий Игнатьевич (по 1902 год)
1900 год
- Качалов, Василий Иванович (по 1948 год)
1901 год
- Антимонов, Сергей Иванович (по 1903 год)
- Косминская, Любовь Александровна (по 1905 год) — жена А. Л. Вишневского.
- Красковская, Татьяна Васильевна (в 1901—1904 и 1911—1943 годах)
- Литовцева, Нина Николаевна (по 1956 год)
- Муратова, Елена Павловна (по 1921 год)
- Петрова, Вера Антоновна (по 1906 год)
1902 год
- Асланов, Николай Петрович (по 1905 и в 1916—1917 годах)
- Германова, Мария Николаевна (по 1919 год)
- Грибунина, Вера Федоровна (по 1905 г.) Сестра В. Ф. Грибунина.
- Михайловский, Николай Николаевич (по 1902 год; муж актрисы Роксановой)
1903 год
- Леонидов, Леонид Миронович, (по 1915 год и в 1920—1941 годах), актёр, режиссёр
1904 год
- Коренева, Лидия Михайловна (по 1958 год)
1905 год
- Подгорный, Николай Афанасьевич (по 1947 год), с 1919 года — заведующий труппой и репертуаром
1906 год
- Коонен, Алиса Георгиевна (по 1913 год)
- Лаврентьев, Андрей Николаевич (по 1910 год)
1907 год
- Знаменский, Николай Антонович (по 1921 год)
- Массалитинов, Николай Осипович (по 1919 год)
1908 год
- Болеславский, Ричард Валентинович (по 1914 год)
- Бромлей, Надежда Николаевна (по мужу Сушкевич, жена Бориса Михайловича Сушкевича; по 1922 год)
- Готовцев, Владимир Васильевич (по 1924 год)
- Кузнецов, Степан Леонидович (по 1910 год)
- Попов, Владимир Александрович (по 1915 и в 1936—1968 годах)
- Сушкевич, Борис Михайлович (по 1924 год)
1909 год
- Воронов, Сергей Николаевич (по 1915 год)
1910 год
- Гзовская, Ольга Владимировна (по 1917 год)
- Гиацинтова, Софья Владимировна (по 1924 год)
- Дикий, Алексей Денисович
1911 год
- Берсенев, Иван Николаевич (по 1924 год)
- Бирман, Серафима Германовна (по 1924 год)
- Вахтангов, Евгений Багратионович (по 1919 год)
- Чебан, Александр Иванович (по 1924 и в 1936—1954 годах)
1912 год
- Попов, Алексей Дмитриевич (по 1917 год)
1913 год
- Бакланова, Ольга Владимировна (по 1926?)
- Гейрот, Александр Александрович (по 1923 и в 1935—1947 годах)
- Ребикова, Александра Васильевна (по 1919 год)
- Соколов, Владимир Николаевич
- Чехов, Михаил Александрович
1914 год
- Дмоховская, Анна Михайловна (по 1955 год)
- Пыжова, Ольга Ивановна
- Шевченко, Фаина Васильевна (по 1959 год; сотрудница МХТ с 1909 года)
1915 год
- Смышляев, Валентин Сергеевич (по 1924 год)
- Шахалов, Александр Михайлович (по 1924 год)
1916 год
- Булгакова, Варвара Петровна (по 1922 год; во время гастролей осталась в США)
- Вербицкий, Всеволод Алексеевич (по 1949 год)
- Ершов, Владимир Львович (по 1964 год)
- Калужский, Евгений Васильевич (по 1952 год), сын артиста В. В. Лужского)
1917 год
- Успенская, Мария Алексеевна (по 1922 год; во время гастролей осталась в США)
1919 год
- Благонравов, Аркадий Иванович — актёр Первой студии МХАТ (МХАТа 2-го)
1921 год
- Волков, Леонид Андреевич (наст. фам. — Зимнюков; по 19 год и в 1943—1951 годах)
1922 год
- Блинников, Сергей Капитонович (по 1968 год)
- Морес, Евгения Николаевна (по 1955 год)
- Орлов, Василий Александрович (по 1974 год)
- Певцов, Илларион Николаевич (по 1925 год)
- Раевский, Иосиф Моисеевич (по 1972 год)
- Тарханов, Михаил Михайлович (настоящая фамилия — Москвин; по 1948 год), брат И. М. Москвина
1924 год
- Андровская, Ольга Николаевна (по 1975 год)
- Баталов, Николай Петрович (по 1937 год)
- Бендина, Вера Дмитриевна (по 1964 год)
- Гаррель, Софья Николаевна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени А. П. Чехова)
- Грибов, Алексей Николаевич (по 1974 год)
- Добронравов, Борис Георгиевич (сотрудник МХТ c 1915, актёр с 1924 по 1949 год)
- Еланская, Клавдия Николаевна (по 1972 год)
- Жильцов, Алексей Васильевич (по 1930 год и в 1931—1972 годах)
- Завадский, Юрий Александрович (по 1931 год)
- Зуева, Анастасия Платоновна (по 1986 год)
- Кедров, Михаил Николаевич (по 1970 год)
- Кнебель, Мария Осиповна (по 1950 год)
- Комиссаров, Александр Михайлович (по 1975 год)
- Кудрявцев, Иван Михайлович (по 1966 год)
- Ливанов, Борис Николаевич (по 1970 год)
- Новиков, Василий Константинович (по 1956 год)
- Полонская, Вероника (Нора) Витольдовна (по 1935 и в 1938—1940 годах)
- Прудкин, Марк Исаакович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ имени А. П. Чехова)
- Сластенина, Нина Иосифовна (по 1956 год)
- Соколова, Вера Сергеевна (по 1943 год)
- Станицын, Виктор Яковлевич (по 1976 год)
- Степанова, Ангелина Иосифовна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени А. П. Чехова)
- Тарасова, Алла Константиновна (по 1973 год)
- Титушин, Николай Фёдорович (по 1957 год)
- Хмелев, Николай Павлович (по 1945 год)
- Яншин, Михаил Михайлович (по 1976 год)
1925 год
- Анисимова-Вульф, Ирина Сергеевна (по 1934 год)
- Коломийцева, Анна Андреевна (по 1974)
- Массальский, Павел Владимирович (по 1979 год)
- Яров, Сергей Григорьевич (по 1959 год)
1927 год
- Дорохин, Николай Иванович (по 1953 год)
- Топорков, Василий Осипович (по 1970 год)
1928 год
- Калинин, Сергей Иванович (по 1959 год)
1931 год
- Названов, Михаил Михайлович (по 1935 год, был репрессирован; и в 1957—1960)
- Пилявская, София Станиславовна, (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. А. П. Чехова)
1933 год
- Болдуман, Михаил Пантелеймонович (по 1983 год)
- Гжельский, Павел Николаевич — актёр, помощник режиссёра (по 1959 год)
- Кольцов, Юрий Эрнестович (по 1937 и в 1956—1964; был репрессирован)
- Кторов, Анатолий Петрович (по 1980 год)
- Ладынина, Марина Алексеевна (по 1935 год)
- Петкер, Борис Яковлевич (по 1983 год)
- Попова, Вера Николаевна (по 1964 год)
- Соснин, Николай Николаевич (настоящая фамилия — Соловьёв; по 1959 год)
1936 год
- Белокуров, Владимир Вячеславович (по 1973 год)
- Дементьева, Валерия Алексеевна (по 1987 год, после раздела - актриса МХАТ имени А. П. Чехова)
- Георгиевская, Анастасия Павловна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. М. Горького)
1937 год
- Кондратьев, Никита Семенович (по 1986 год)
- Санаев, Всеволод Васильевич
1938 год
- Головко, Кира Николаевна (по 1950 и в 1957—1985 годах; с 1994 года — актриса МХТ им. Чехова)
1940 год
- Гошева, Ирина Прокофьевна (по 1974 год)
- Павлов, Дмитрий Сергеевич (по 1941 год)
1941 год
- Пушкарёва, Любовь Васильевна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени М. Горького)
1942 год
- Геловани, Михаил Георгиевич (по 1948 год)
- Калиновская, Галина Ивановна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени М. Горького)
1943 год
1944 год
- Орлов, Дмитрий Николаевич (по 1955 год)
1945 год
- Муравьёв, Владимир Николаевич (по 1973 год)
- Озеров, Николай Николаевич
- Покровский, Алексей Николаевич
1947 год
- Анастасьева, Маргарита Викторовна (по 1985 год), обладательница диплома № 1 Школы-студии МХАТ
- Вербицкий, Анатолий Всеволодович (по 1977 год)
- Градополов, Константин Константинович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. Горького)
- Давыдов, Владлен Семенович (по 1987 год, после раздела — актёр МХТ имени А. П. Чехова)
- Кошукова, Луиза Александровна (по 1987 год, после раздела — в МХАТ имени М. Горького)
- Махова, Татьяна Сергеевна(по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. Горького)
- Ростовцева, Клементина Ивановна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. Горького)
- Тарханов, Иван Михайлович (Москвин-Тарханов; по 1981 год), сын Михаила Тарханова
- Трошин, Владимир Константинович
- Ханаева, Евгения Никандровна (по 1987 год)
- Хромова, Елена Афанасьевна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. Горького)
- Юрьева, Маргарита Валентиновна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ им. Горького)
1949 год
- Колчицкий, Галикс (Георгий) Николаевич (после раздела — актёр МХАТ им. Горького)
1950 год
- Ленникова, Татьяна Ивановна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени А. П. Чехова)
1951 год
1952 год
1953 год
- Баталов, Алексей Владимирович (по 1957 год)
1954 год
- Губанов, Леонид Иванович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. Горького)
- Гуляева, Нина Ивановна
- Зимин, Михаил Николаевич (по 1957 год и с 1958 года по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. Горького)
- Харитонов, Леонид Владимирович (по 1987 год)
1955 год
- Смирнов, Борис Александрович (по 1982 год)
1956 год
1958 год
1959 год
- Лаврова Татьяна Евгеньевна (по 1961 и с 1978 года; после раздела — актриса МХТ им. Чехова)
- Невинный, Вячеслав Михайлович
1961 год
1962 год
- Десницкий, Сергей Глебович (после раздела — актёр МХТ им. Чехова)
1963 год
- Стриженов, Олег Александрович (сезон 1963/1964 и в 1966—1976 годах)
- Стриженова, Любовь Васильевна (после раздела — актриса МХТ им. Горького)
1964 год
- Абдулов, Всеволод Осипович
- Королёва, Елена Георгиевна (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени М. Горького)
- Минина, Ксения Александровна (до раздела)
- Шевцов, Георгий Львович (по 1987 год, после раздела — актриса МХАТ имени М. Горького)
1965 год
1966 год
- Доронина, Татьяна Васильевна (по 1972 год и с 1983 года; после раздела в 1987 — художественный руководитель МХАТ им. Горького)
1967 год
- Киндинов, Евгений Арсеньевич (после раздела — актёр МХТ им. Чехова)
- Коркошко, Светлана Ивановна
1970 год
- Дик, Александр Яковлевич (до раздела)
- Ефремов, Олег Николаевич, с 1970 года — главный режиссёр, после раздела возглавил МХТ им. Чехова
- Жолобов Вячеслав Иванович
- Шохин, Владимир Яковлевич (по 1976)
1971 год
- Евстигнеев, Евгений Александрович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ имени А. П. Чехова)
- Калягин, Александр Александрович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. А. П. Чехова)
- Сергачёв, Виктор Николаевич
1972 год
- Барнет, Ольга Борисовна
- Бронзова, Татьяна Васильевна
- Засухин, Николай Николаевич
- Засухина, Нина Ильинична
- Расцветаев, Вячеслав Николаевич
- Щербаков, Борис Васильевич
1973 год
- Крючкова, Светлана Николаевна (по 1975 год)
- Проклова, Елена Игоревна
1974 год
1976 год
- Смоктуновский, Иннокентий Михайлович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. А. П. Чехова)
1977 год
- Богатырёв, Юрий Георгиевич (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. А. П. Чехова)
- Вознесенская Анастасия Валентиновна
- Мягков, Андрей Васильевич
- Саввина, Ия Сергеевна (по 1987 год, после раздела — актриса МХТ имени А. П. Чехова)
1980 год
- Бурков, Георгий Иванович (по 1984 год)
- Вертинская Анастасия Александровна (по 1989 год)
- Любшин, Станислав Андреевич
1981 год
- Григорьев, Константин Константинович (по 1983 год)
1983 год
- Табаков, Олег Павлович (после раздела — актёр МХТ им. Чехова)
1984 год
- Борисов, Олег Иванович (по 1987 год, после раздела — актёр МХАТ им. А. П. Чехова по 1989 год)
1985 год
- Щербаков, Пётр Иванович (после раздела — актёр МХАТ имени А. П. Чехова)
- Медведева, Полина Владимировна (после раздела — актриса МХАТ имени А. П. Чехова)
Народные артисты СССР в труппе Художественного театра
(Артисты и режиссёры Художественного театра в звании Народный артист СССР. В скобках указана дата присвоения звания)
- Константин Сергеевич Станиславский (1936)
- Владимир Иванович Немирович-Данченко (1936)
- Иван Михайлович Москвин (1936)
- Леонид Миронович Леонидов (1936)
- Василий Иванович Качалов (1936)
- Ольга Леонардовна Книппер-Чехова (1937)
- Борис Георгиевич Добронравов (1937)
- Алла Константиновна Тарасова (1937)
- Михаил Михайлович Тарханов (1937)
- Николай Павлович Хмелёв (1937)
- Ольга Николаевна Андровская (1948)
- Алексей Николаевич Грибов (1948)
- Клавдия Николаевна Еланская (1948)
- Владимир Львович Ершов (1948)
- Михаил Николаевич Кедров (1948)
- Борис Николаевич Ливанов (1948)
- Виктор Яковлевич Станицын (1948)
- Василий Осипович Топорков (1948)
- Фаина Васильевна Шевченко (1948)
- Михаил Михайлович Яншин (1955)
- Анастасия Платоновна Зуева (1957)
- Василий Александрович Орлов (1960)
- Ангелина Осиповна Степанова (1960)
- Марк Исаакович Прудкин (1961)
- Сергей Капитонович Блинников (1963)
- Анатолий Петрович Кторов (1963)
- Павел Владимирович Массальский (1963)
- Борис Яковлевич Петкер (1963)
- Борис Александрович Смирнов (1963)
- Владимир Вячеславович Белокуров (1965)
- Михаил Пантелеймонович Болдуман (1965)
- Андрей Алексеевич Попов (1965, Центральный театр Советской армии)
- Анастасия Павловна Георгиевская (1968)
- Алексей Васильевич Жильцов (1968)
- Иосиф Моисеевич Раевский (1968)
- Олег Николаевич Ефремов (1976)
- Иннокентий Михайлович Смоктуновский (1974, Малый театр, Москва)
- Олег Иванович Борисов (1978, Ленинградский БДТ им. М. Горького)
- Татьяна Васильевна Доронина (1981, Московский театр имени В. Маяковского)
- Евгений Александрович Евстигнеев (1983)
- Вячеслав Михайлович Невинный (1986)
- Евгения Никандровна Ханаева (1987)
- Олег Павлович Табаков (1988)
- Леонид Иванович Губанов (1989)
- Ия Сергеевна Саввина (1990)
- Михаил Николаевич Зимин (1991)
- Софья Станиславовна Пилявская (1991)
Народные артисты СССР Алексей Баталов (1976), Михаил Геловани (1950), Марина Ладынина (1950), Всеволод Санаев (1969), Олег Стриженов (1988) получили почётное звание после ухода из труппы МХАТ.
Артисты, у которых год вступления в труппу МХТ пока не установлен
До 1923 года
- Алексеев, Борис Сергеевич (по сцене Полянский) — брат К. С. Станиславского, недолгое время актёр
- Тамиров, Аким, в 1923 году во время гастролей остался в США
- Шайн, Тамара, в 1923 году во время гастролей остался в США; жена А. Тамирова
- Вронская, Варвара Алексеевна
- Истрин
- Николаев, Вячеслав Адольфович — недолгое время состоял в труппе Художественного театра.
- Синицын, Виктор Алексеевич
Напишите отзыв о статье "Труппа Московского Художественного театра"
Отрывок, характеризующий Труппа Московского Художественного театра
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.