Трутенко, Валентин Максимович

Валентин Максимович Труте́нко
Дата рождения	12 марта 1881(1881-03-12)
Место рождения	с. Звенигородка, Киевская губерния Российская империя
Дата смерти	30 января 1953(1953-01-30) (71 год)
Место смерти	Сантьяго Чили
Принадлежность	Российская империя Российская империя затем Украинская держава
Годы службы	1901—1917 + 1917—1920
Звание	подполковник + генерал-хорунжий
Командовал	Батуринский 175-й пехотный полк, 3-й Запорожской (Железной) стрелковой дивизии Армии УНР
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Валентин Максимович Труте́нко (12 марта 1881, с. Звенигородка, Киевской губернии (ныне Черкасской области Украины) — 30 января 1953, г. Сантьяго, Чили) — российский, а позже украинский военный деятель, подполковник российской императорской армии, генерал-хорунжий Армии УНР.

Биография

Окончил Владимирский Киевский кадетский корпус, затем в 1901 — Киевское пехотное юнкерское училище, Николаевскую академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге.

Службу проходил в Переволоченском 176-м пехотном полку, размещавшемся в Звенигородке Киевской губернии.

Затем в 1909 в 175-м Батуринском полку (Умань).

Участник первой мировой войны. Воевал на Западном фронте. 20 ноября 1915 за проявленную храбрость был награждён Георгиевским оружием.

В 1916 подполковник В. М. Трутенко — командир 175-го Батуринского полка.

Активный участник украинизации частей 12-й Российской армии после февральской революции 1917, один из организаторов Украинского военного съезда Западного фронта в Риге.

Сняв с фронта в ноябре 1917, якобы привëл на Украину украинизированный Батуринский полк (документальное подтверждение отсутствует)..

Во время правления Украинской державой гетманом П. Скоропадским командовал различными частями на Екатеринославщине и Черкасщине. Поддержал антигетманское восстание.

Позже был назначен начальником Могилев-Подольской юношеской военизированной школы, помощником командира 3-й Запорожской (Железной) стрелковой дивизии Армии УНР, с декабря 1919 — и. о. командира этой дивизии во время Первого зимнего похода Армии Украинской Народной Республики по тылам РККА и Добровольческой армии.

В начале 1920 — назначен комендантом Липовецкого уезда. В апреле-мае 1920 командовал повстанческим отрядом, с мая проводил агитационную работу в Ананьевском и Балтском уездах. С августа — помощник начальника Каменец-Подольской совместной юношеской школы.

Участник боев с Красной Армией осенью 1920.

С ноября 1920 находился в лагере для интернированных частей Армии УНР в Польше, в 1922 назначен начальником общей юношеской школы Армии УНР для интернированных на территории Польши.

В 1924 после ликвидации лагерей, уехал в Германию, где присоединился к группе сторонников гетмана П. Скоропадского.

Избирался атаманом Украинского Вольного Казачества, был военным атташе гетманского эмигрантского правительства в Германии.

После Второй мировой войны некоторое время находился в немецком лагере Миттенвальде. Затем проводил деятельность, направленную на создание станиц Украинского Вольного Казачества в Германии.

В 1948 эмигрировал в Чили. Умер в Сантьяго.

Награды

• Орден «Железный крест» (Украинская Народная Республика)

Ссылки

• [vijsko.milua.org/k5.htm Трутенко Валентин Максимович] (укр.)

Отрывок, характеризующий Трутенко, Валентин Максимович

– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.