Труффальдино из Бергамо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Труффальдино из Бергамо
Жанр

комедия

Режиссёр

Владимир Воробьёв

Автор
сценария

Владимир Воробьёв
Акиба Гольбурт

В главных
ролях

Константин Райкин
Наталья Гундарева
Валентина Кособуцкая
Виктор Костецкий
Лев Петропавловский
Елена Дриацкая
Виктор Кривонос
Игорь Соркин

Оператор

Дмитрий Месхиев

Композитор

Александр Колкер

Кинокомпания

Киностудия «Ленфильм».
Творческое объединение телевизионных фильмов

Длительность

129 минут

Страна

СССР СССР

Язык

Русский

Год

1976

IMDb

ID 0281303

К:Фильмы 1976 года

«Труффальди́но из Берга́мо» — советский двухсерийный художественный телефильм — музыкальная комедия режиссёра Владимира Воробьёва, снятая на киностудии «Ленфильм» в 1976 году. Экранизация пьесы Карло Гольдони «Слуга двух господ», написанной по канонам комедии дель арте. Телевизионная премьера состоялась 1 января 1977 года[1].





Сюжет

Действие происходит в Венеции XVIII века. Плут Труффальдино, сбежавший в богатую Венецию из бедного Бергамо, нанимается слугой к одному синьору по имени Федерико Распони, который на самом деле является его переодетой сестрой Беатриче. Она, под видом своего покойного брата, пытается разыскать своего возлюбленного, Флориндо Аретузи, который по ошибке был обвинён в убийстве Федерико на дуэли и поэтому тоже бежал в Венецию.

Замаскированная Беатриче приходит в дом венецианского купца Панталоне, где все уверены в том, что синьор Распони умер. Именно это и объясняют бедняге Труффальдино, который по традиции первым поднялся в дом, чтобы объявить о визите хозяина. После этого визита, пока хозяин был занят делами, Труффальдино услужил ещё одному синьору и нанялся также к нему слугой… Однако вслед за этим он встречает первого «умершего» хозяина, поселившегося в этой же гостинице, у Бригеллы, и продолжает исполнять свои обязанности, не бросая второго хозяина, чтобы получать вдвое бо́льшую плату. Им оказывается как раз Флориндо.

Некоторое время, больше за счёт своей удачливости, чем находчивости, Труффальдино успешно служит обоим господам, попадая в различные ситуации и с ловкостью выходя из них. Беатриче (под именем Федерико) приходится делать вид, что она ожидает свадьбы с Клариче, дочерью старого Панталоне, которая давним уговором была сосватана покойному Федерико. Но последняя любит сына доктора Ломбарди, Сильвио, которого приезд самозванца Федерико лишает всех надежд.

В итоге всё кончается благополучно: Беатриче воссоединяется с Флориндо, Клариче выходит за Сильвио, а Труффальдино находит себе жену — Смеральдину, служанку в доме Панталоне.

В ролях

Не указанные в титрах

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Съёмочная группа

Музыка

Первая серия

  • Интерлюдия
  • Соло Труффальдино на трубе
  • Вступление
  • Дуэт Труффальдино и Беатриче (исполняют Михаил Боярский и Валентина Кособуцкая)
  • Венеция
  • Песня о слуге (исполняет Михаил Боярский)
  • Первая песня Труффальдино (исполняют Михаил Боярский и хор)
  • Первая песня Сильвио (исполняет Виктор Кривонос)
  • Песня Флориндо (исполняет Виктор Костецкий)
  • Песня Клариче (исполняет Елена Дриацкая)
  • Вторая песня Сильвио (исполняет Виктор Кривонос)

Вторая серия

  • Вступление
  • Поединок на шпагах Сильвио и Беатриче (исполняет Михаил Боярский)
  • Дуэт Сильвио и Беатриче
  • Третья песня Сильвио (исполняет Виктор Кривонос)
  • Вторая песня Труффальдино (исполняют Михаил Боярский и хор)
  • Дуэт Смеральдины и Труффальдино (исполняют Михаил Боярский и Елена Дриацкая)
  • Вступит полночь в Венецию скоро (исполняет Виктор Кривонос)
  • Песня Беатриче (исполняет Валентина Кособуцкая)
  • Венеция (реприза)

Также использована музыка Антонио Вивальди.

Факты

  • Большинство актёров, занятых в фильме, — это артисты труппы Ленинградского театра музыкальной комедии.
  • Вокальные партии Труффальдино по приглашению режиссёра Владимира Воробьёва исполнял Михаил Боярский, который немногим ранее был не принят в театр к Воробьёву по причине «сиплого голоса»[2].
  • Елена Дриацкая в фильме исполняет роль Клариче и одновременно исполняет вокальные партии Смеральдины (Наталья Гундарева). В фильме есть эпизод, в котором обе героини поют одним и тем же голосом[2].
  • На основе фильма, музыки Колкера и текстов Рыжова поставлен мюзикл в 2-х действиях «Труффальдино из Бергамо».
  • Большая часть фильма снята в павильоне, а натура снималась в Пушкине, в том числе около пандуса Камероновой галереи и в руинах (позже «Ленфильм» использовал эту натуру при съемках фильма «Макар-следопыт»).
  • Существует история о том, что по просьбе жены члена Политбюро ЦК КПСС Петра Демичева фильм «Труффальдино из Бергамо» показывали на дне рождения дочери на даче, что было знаком высокого расположения[3].

История создания

«Труффальдино из Бергамо» — фильм, о котором можно сказать: вначале была музыка. Владимир Воробьёв (который в начале 1970-х возглавил Ленинградский театр музыкальной комедии) изначально мыслил эту картину как мюзикл, поэтому и согласился на постановку при условии, что музыку к ней напишет Александр Колкер. Колкер тогда уже был известным ленинградским композитором, который работал в паре с не менее известным поэтом Кимом Рыжовым. Их дуэт прославился десятками песен[2].

Все персонажи фильма, как и самой пьесы, полностью соответствуют канону комедии дель арте: это венецианский квартет масок (первый дзанни Бригелла, второй дзанни Труффальдино, доктор Ломбарди, Панталоне), две пары влюблённых (Флориндо — Беатриче, Сильвио — Клариче), Капитан и девушка-дзанни Смеральдина.

Роль в фильме стала первой большой киноработой для Константина Райкина. Кроме него, на главную роль Труффальдино пробовались и другие актёры, среди которых были Олег Даль и Александр Демьяненко[2].

Между режиссёром фильма, Владимиром Воробьёвым, и актёром Константином Райкиным весь репетиционный период происходили разного рода трения. Райкин, достаточно долго репетировавший и искавший необходимые нотки образа, вызывал раздражение у динамичного и импульсивного Воробьёва. Из воспоминаний Константина Райкина:

Он (Владимир Воробьёв) подумал досадливо, помолчал… Потом сказал: «Знаешь что, старик, я под тебя свой характер менять не собираюсь. Поэтому давай приспосабливайся ты ко мне. Вот я так работаю!»[1]

В первый съёмочный день всё изменилось. После отснятого первого дубля раздались аплодисменты, и громче всех — режиссёра[1].

Напишите отзыв о статье "Труффальдино из Бергамо"

Примечания

  1. 1 2 3 Документальный фильм «А я смогу! А я упрямый! Константин Райкин» («ТВ Центр», 2010)
  2. 1 2 3 4 Легенды Ленфильма. Труффальдино из Бергамо (5 канал, 2008)
  3. «Здравствуйте, я Ваша тётя. Случайный шедевр» (режиссёр Алла Герц, ООО «Студия 8» по заказу ТРК «Петербург-5 канал», 2007)

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=6766 «Труффальдино из Бергамо» на сайте «Энциклопедия отечественного кино»]
  • [ruskino.ru/mov/1247 «Труффальдино из Бергамо»] на Рускино.ру
  • «Труффальдино из Бергамо» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.lenfilm.ru/catalogue/cat_1977.htm Ленфильм]

Отрывок, характеризующий Труффальдино из Бергамо

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его: