Трущобы

Трущобы (бидонвили) — жилой массив с высокой плотностью спонтанной застройки городской местности, отличающийся отсутствием или острой нехваткой основной инфраструктуры (электричество, канализация, администрация, и т. д.), необходимой для полноценной общественной жизни человека, и, как правило, с сильно маргинализированной социальной средой. Трущобы — в широком смысле — кварталы городов или города-спутники, состоящие из обветшалых, недоброкачественных и неблагоустроенных жилищ.

Определение и условия жизни

Согласно определениям ООН, человек проживает в трущобах, если он лишён хотя бы одного условия из следующего списка:

• Чистой, пригодной к употреблению воды (вода должна быть доступна и в достаточной мере).
• Исправной канализации (одним туалетом не может пользоваться большое количество семей).
• Достаточного жилого пространства (в одной комнате не может проживать больше 3 человек).
• Помещения, предназначенного для постоянного проживания (жильё должно защищать от плохих погодных условий и находиться на территории, предназначенной для жилья, то есть не в гараже или на складе).
• Права управлять своим жильём (жильцов не могут согнать просто так, как, например, из дома на снос).

Трущобы формируются вследствие непродуманной или слишком быстрой урбанизации в странах с невысоким уровнем жизни основной массы населения, особенно сельского, которое стремительно переселяется в города.

Особое распространение трущобы получили в странах Африки, Азии и Латинской Америки.

Ветхий жилищный фонд в странах с переходной экономикой, в том числе и в РФ, подпадает под определение трущоб, принятое ООН-Хабитат (Центр ООН по населённым пунктам). В 2001 году в государствах СНГ в условиях, приближённых к трущобным, проживали минимум 18 млн человек, то есть 9 % городского населения.

Рост или исчезновение трущоб в значительной мере связан с общим уровнем жизни в конкретной стране, с социальными программами и политикой инвестирования правительства страны. Трущобы также, как правило, наиболее распространены в странах с тропическим и субтропическим климатом, так как в холодном климате долгое существование в низкокачественном жилье при почти полном отсутствии необходимой инфраструктуры физически затруднительно, поэтому трущобы в умеренном поясе не могут быть столь массово распространены. Однако роль трущоб в странах умеренного пояса играют бараки и другое подобное низкокачественное жильё. Следует также учитывать тот факт, что плотность населения северных стран менее значительна и редко приводит к высокой концентрации населения.

Трущобы — довольно собирательное понятие. В странах их широкого распространения употребляется целая группа экзотизмов для более чёткой характеристики их реалий. Так, в Бразилии трущобы известны под названием фавела. Это поселения бедняков смешанного происхождения, расположенные по склонам гор, спускающихся по направлению к мегалополису, и контролируемые преступными группировками наркобаронов. В испаноязычных странах похожий подтекст имеет понятие баррьо. В банльё Франции (фр. les banlieues — досл. «пригороды») проживает огромное количество социально отчуждённых иммигрантов арабского и африканского происхождения и их потомков. В России трущобами часто называют деревянные многоквартирные бараки без удобств.

Причины

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Причин появления трущоб много; ООН делит их на «трущобы надежды» и «трущобы отчаяния». Первые — новостройки, появившиеся с массовым приездом рабочей силы; вторые — упадочные районы.

Миграция из деревень в города 

С 1950 года население увеличилось сильнее, чем количество обрабатываемых земель. Потому сельское хозяйство становится всё меньшей долей в мировой экономике. Например, в Индии сельское хозяйство составляло 52 % ВВП в 1954 году и 19 % в 2004 году. Но в то же время с тракторами, химией и современными сортами сельское хозяйство стало эффективнее: менее зависимым от погоды и болезней, менее изнурительным и более продуктивным. Потому доля сельского населения неуклонно снижается, а сельские дети ищут работу в городе.

Урбанизация 

С расширением городов часть земли переходит из сельскохозяйственного пользования в городское. Некоторое время её нельзя использовать ни для того, ни для другого, доход с земли падает, и обитатели этой земли вынуждены жить в самых плохих условиях. По мнению Ольги Алонсо-Виллар (2001), из-за эффекта масштаба производство товара сосредоточивается в одном месте, а народу лучше жить там, где есть работа и товар, поэтому крупные города быстро превращаются в агломерации. С дороговизной жилья и нехваткой земли появляются и трущобы.

Неудачное жилищное планирование 

Без государственного регулирования основное жилищное строительство делается для среднего класса — достаточно платёжеспособного и в то же время достаточно массового. Казалось бы, «невидимая рука рынка» расставит всё по местам, но беднота не настолько платёжеспособна, чтобы в погоне за прибылью ориентироваться на неё.

Колониализм и сегрегация 

Европейцы, появившись в Кении в XIX веке, создали Найроби и другие центры экономики, чтобы они служили их собственным денежным интересам — а на африканцев смотрели как на дешёвую рабочую силу. Впрочем, программа по созданию дешёвого жилья в виде койко-мест всё же была — но только для самих работников, а не для семей. Чтобы быть ближе к кормильцу, семьям пришлось переселяться в трущобы. Дхарави, большая трущоба под Мумбаи, появилась, когда английские колонисты прогнали кожевников и другие вредные профессии за черту Бомбея.

Слабая инфраструктура, социальное отторжение и экономический застой 

Часто люди остаются в трущобах, потому что есть факторы вне их контроля. Постоянные экономические кризисы приводят к тому, что в любой момент можно потерять доход — а значит, нет смысла переселяться. Если нет дешёвого и действующего общественного транспорта, приходится селиться на пешеходном расстоянии от работы. Экономический застой одновременно с ростом населения снижает подушный доход, приводя к всеобщему обнищанию.

Неформальная экономика 

Экономика, нарушающая закон, но не нарушающая чужих прав, называется неформальной. В тех странах, где начать, зарегистрировать и поддерживать законное предприятие дорого и хлопотно, экономика уходит в тень, часто полагаясь на низкооплачиваемый труд.

Бедность 

Иногда трущоба — единственный выбор для городской бедноты.

Политика 

С прямыми и равными выборами образовалось немало политических сил, которые полагаются на обитателей трущоб и не заинтересованы в их расселении. Таковые замечены в Бразилии, Индии и Кении.

Стихийные и социальные бедствия; пошатнувшийся институт собственности 

Потеряв жильё и имущество, человек селится там, куда способен поселиться. Например, под Кабулом развились трущобы из сбежавших от зверств Талибана. Землетрясение на Гаити (2010) привело к появлению новых трущоб, которые исчезнут не скоро.

Ситуация в мире

Согласно данным, приведенным в докладе Комиссии ООН по поселениям (United Nations Human Settlements Programme), к началу ХХI века почти 40 % человеческих поселений классифицировались как трущобы. В них проживает около 923,9 млн горожан, то есть 32 % всего городского населения, в том числе 43 % городского населения развивающихся стран и 78 % горожан наименее развитых стран. Наибольшая доля трущобных районов в населении городов наблюдается в Африке к югу от Сахары (70 %) и в Азии (40 %).

При сохранении существующих темпов прироста обитателей трущоб (за 1990—2000-е гг. их численность выросла на 36 %) к 2030 г. в мире будет уже 2 млрд жителей таких районов.

См. также

• Бедность
• Бездомность
• Фавела
• Вилья мисериа
• Геджеконду

Отрывок, характеризующий Трущобы

Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.