Труэба, Давид

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дави́д Труэ́ба Родри́гес (исп. David Trueba Rodríguez; род. 10 сентября 1969, Мадрид) — испанский писатель, журналист, сценарист, актёр и режиссёр. Младший брат кинорежиссёра, сценариста и кинопродюсера Фернандо Труэбы. Был женат на актрисе Ариадне Хиль.





Биография

Изучал журналистику в Университете Комплутенсе и в 1992 году окончил курс сценарного мастерства в Американской киноакадемии. Ещё до поездки в США получил признание в качестве поэта-песенника, журналиста изданий El País и El Mundo и сценариста телепрограмм Sopa de gansos и Querido Rafael. В 1996 году дебютировал в качестве кинорежиссёра фильма «Хорошая жизнь».

В 2004 году документальный фильм «Бальсерос», в работе надо которым Труэба участвовал в качестве сценариста и сопродюсера, получил номинацию на премию «Оскар». Фильм Давида Труэбы «Солдаты Саламин» (Саламин) выдвигался от Испании в качестве номинанта на «Оскар» как лучший иностранный фильм.

Фильмография

Режиссёр:

Сценарист:

Романы

  • «Открыто всю ночь»/ Abierto toda la noche (1995).
  • «Четыре друга» / Cuatro amigos (1999).
  • «Уметь проигрывать» / Saber perder (2008).

Напишите отзыв о статье "Труэба, Давид"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Труэба, Давид

– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…