Трэвис, Мерл

Мерл Трэвис
Основная информация
Полное имя	Мерл Роберт Трэвис
Дата рождения	29 ноября 1917(1917-11-29)
Место рождения	Роузвуд, Кентукки, США
Дата смерти	20 октября 1983(1983-10-20) (65 лет)
Место смерти	Талекуа, Оклахома, США
Годы активности	1936—1983
Страна	США
Профессии	музыкант, певец
Инструменты	гитара
Жанры	кантри, свинг, блюз, госпел
Лейблы	King Records, Capitol Records, CMH Records
[ofgc.bizland.com/merle_travis.htm zland.com/merle_travis.htm]

Мерл Роберт Трэвис (англ. Merle Travis; 29 ноября 1917 — 20 октября 1983) — американский кантри- и вестерн-исполнитель, поэт-песенник. В его лирике часто обсуждалась эксплуатация шахтёров-угольщиков. Владел своеобразной игрой на гитаре, его мастерство признается и по сей день. Включен в Нэшвиллский Зал Славы поэтов-песенников в 1970 и в Музей и Зал славы кантри в 1977. Стиль гитарной игры Мерла являлся скрещением фингерстайла, кантри и народных песен Западного Кентукки.

Биография

Ранние годы

Трэвис родился в Роузвуде (округ Мюленберг, штат Кентукки). Этот край вдохновил музыканта на написание многих песен. В раннем возрасте Мерл стал интересоваться гитарой, учителем ему стал его брат.

Стиль Трэвиса выработался под влиянием кентуккийского фингерстайла, в частности Арнольда Шульца, игравшего в стиле чёрного кантри-блюза. Шульц преподавал игру в этом стиле разным местным музыкантам, включая Кеннеди Джонса, который передал свои навыки другим гитаристам, в особенности Моузу Рэджеру и Айку Эверли, отцу The Everly Brothers. Таким образом, эта техника игры очаровала многих местных гитаристов и обеспечила вдохновение молодому Трэвису.

Начало музыкальной карьеры

В 18-летнем возрасте Трэвис исполнил песню „Tiger Rag“ на местном радио. В 1937 году он стал гитаристом в Georgia Wildcats. Позже играл в госпел-квартете Drifting Pioneers.в 1938 году игра Трэвиса очаровала радиостанцию WLW, включившую его выступления в танцевальное радио-шоу „Boone County Jamboree“. Помимо этого, Трэвис вел различные программы на этом радио, успев поработать с Луисом Маршаллом Джоунсом („Дедушка“ Джонс), Delmore Brothers, Хэнком Пенни и Джо Мэфисом, которые стали его друзьями на всю жизнь.

В 1943 Трэвис и Дедушка Джонс начали записываться в Цинциннати, сотрудничая с продюсером Сидом Натаном, основавшим лейбл King Records. Музыканты взяли псевдоним Sheppard Brothers и выпустили на новом лейбле свой первый релиз — песню „You’ll Be Lonesome Too“, которую позже перепели многие исполнители, начиная с Delmore Brothers и заканчивая Джеймсом Брауном.

Пик Карьеры

В 1944 Трэвис покинул Цинциннати и уехал в Голливуд. Там его известность существенно возросла, во многом благодаря участию в радио- и живых сценических шоу, а также в исполнении эпизодических ролей в нескольких вестернах категории „B“.

Когда Drifting Pioneers покинули радио WLW, Мерл, Дедушка Джонс и Братья Делмор основали госпел-группу The Brown's Ferry Four (Мерл играл на бас-гитаре). Исполняя традиционные черные и белые госпел-песни, они стали популярным госпел-коллективом того времени, записав почти 4 дюжины двусторонних грампластинок на King Records с 1946 по 1952 гг. Группу The Brown’s Ferry Four называли „пожалуй, лучшей белой госпел-группой“».

В течение этого времени Трэвис появился в нескольких музыкальных роликах (англ. Soundies) — ранней форме музыкальных видеоклипов, предназначенных для воспроизведению на музыкальных автоматах, где можно было увидеть и услышать популярных исполнителей. Первым таким видео Мерла стало «Night Train To Memphis» с группой Джимми Уэйкли Oklahoma Cowboys and Girls, в которой играли Джонни Бонд и Уэсли Таттл. Ещё одна их совместная работа называлась «Why’d I Fall For Abner» и была включена в «2007 PBS documentary Soundies».

Помимо игре в госпел-коллективе, с 1946 года Трэвис начал записываться как сольный исполнитель на Capitol Records. В этом же году были выпущены 3 сингла — «Cincinnati Lou», «No Vacancy» и «Divorce Me C.O.D.», ставшие суперхитами и попавшие в тройку чарта «Hot Country Songs».

В 1946 у Трэвиса родилась идея записать несколько народных песен в современной аранжировке. Результатом этой работы стал в 1947 году фолк-альбом «Folk Songs from the Hills». 2 песни с него стали суперхитами — «Sixteen Tons» и «Dark as a Dungeon». Первую из них перепел Теннесси Эрни Форд в 1955 году, тогда она и получила широкую известность, заняв первую строчку чарта «Hot Country Songs».

Помимо успешного фолк-релиза, 1947 год стал для Мерла пиком кантри-карьеры — вышло 5 синглов, один из которых, «So Round, So Firm, So Fully Packed», стал самой успешной песней исполнителя за всю его карьеру.

На протяжении 40-х и 50-х песни Трэвиса пользовались популярностью на радиостанциях, он появлялся на многих телешоу, посвящённых кантри-музыке, вел собственное — «Мерл Трэвис и Компания» — со своей женой Джун Хэйден. Он был регулярным участником передач «Hollywood Barn Dance», транслировавшейся на радиостанции KNX, и «Town Hall Party» на радио KXLA, в 1953—1961 ставшей телевизионным шоу.

После пика

Последовательность хит-синглов Трэвиса, начатая в середине 40-х, к началу 50-х свелась на нет. Но, несмотря на спад популярности, он продолжал музыкальную деятельность, успев поработать с такими исполнителями как Джонни Кэш, Дедушка Джонс и Хэнк Томпсон, с последним сделал несколько записей. Трэвис продолжал записываться на Capitol Records в 50-х, всячески экспериментируя со своим звучанием.

В 1953 году Мерл снялся в успешном фильме «Отныне и во веки веков», спев песню «Reenlistment Blues». В 1955 Трэвис записал альбом «The Merle Travis Guitar», который увидел свет 1 января 1956 года. В 1957 вышло переиздание «Folk Songs of the Hills» под названием «Back Home» с четырьмя новыми песнями. В 1960 году вышел «Walkin' the Strings», получивший рейтинг в пять звезд от журнала Rolling Stone.

Его карьера приобрела второе дыхание благодаря возрождению американской народной музыки в конце 50-х — начале 60-х. Трэвис стал хэдлайнером многих концертов, таких как фолк-фестиваль «Carnegie Hall» в 1962. В то же время он переехал в Нэшвилл и стал постоянным участником «Grand Ole Opry».

Позднее творчество

Начало 70-х стало для Трэвиса спадом популярности, но он продолжал записываться и частенько появляться в таких музыкальных телешоу как «Porter Wagoner Show», «Johnny Cash Show», «Austin City Limits», «Grand Old Country» и «Nashville Swing».

В 1972 году Трэвис участвовал в записи альбома «Will the Circle Be Unbroken» группы Nitty Gritty Dirt Band. В 1974 выпустил альбом «The Atkins-Travis Traveling Show» дуэтом с Четом Аткинсом. Альбом выиграл номинацию Грэмми в категории «лучший инструментал-кантри альбома». Следующий же его альбом, Guitar Player, не был номинирован.

Личная жизнь

Несмотря на завидную популярность, его личная жизнь была отнюдь не успешной. Мерл страдал тягой к спиртному и время от времени попадал во всякие инциденты, связанные с применением насилия в Калифорнии. На протяжении всей карьеры Мерл страдал страхом перед сценой. Алкоголь помогал ему раскрепощаться и становиться харизматическим на концертах.

За свою жизнь женился несколько раз.

Смерть

Мерл Трэвис умер в 1983 году от сердечной недостаточности в возрасте 65 лет в своём доме в городе Талекуа, штат Оклахома. Тело музыканта было кремировано, прах развеян вокруг установленного ему мемориала в городе Дрэйксборо, штат Кентукки.

Дискография

Студийные альбомы

Год	Название	US Country	Лейбл
1947	Folk Songs from the Hills		Capitol
1956	The Merle Travis Guitar
1960	Walkin' the Strings
1962	Travis
1963	Songs of the Coal Mines
1964	Merle Travis and Joe Maphis
1967	Our Man from Kentucky		Hilltop
1968	Strictly Guitar		Capitol
1974	Merle’s Boogie Woogie + 3 (with Ray Campi)		Rollin' Rock
	The Atkins — Travis Traveling Show (with Chet Atkins)	30	RCA Victor
1976	Guitar Player		Shasta
1979	Country Guitar Giants (with Joe Maphis)		CMH
1980	Light Singin' and Heavy Pickin
	Guitar Standards
1981	Travis Pickin'
	Rough, Rowdy and Blue
1982	Country Guitar Thunder (1977—1981) (with Joe Maphis)
	The Clayton McMichen Story (with Mac Wiseman)
	Farm and Home Hour (with Grandpa Jones)
1991	Merle Travis Unreleased Radio Transcriptions 1944—1949	Country Routes

Синглы

Год	Название	US Country
1946	«Cincinnati Lou»	2
	«No Vacancy»	3
	«Divorce Me C.O.D.»	1
1947	«Missouri»	5
	«So Round, So Firm, So Fully Packed»	1
	«Steel Guitar Rag»	4
	«Three Times Seven»	4
	«Fat Gal»	4
1948	«Merle’s Boogie Woogie»	7
	«Crazy Boogie»	11
1949	«What a Shame»	13
1955	«Wildwood Flower» (w/ Hank Thompson)	5
1966	«John Henry, Jr.»	44

Фильмография

В роли музыканта (второй план)

• 1944 The Old Texas Trail
• 1945 When the Bloom is on the Sage
• 1945 Montana Plains
• 1945 Why Did I Fall for Abner?
• 1945 Texas Home
• 1946 Roaring Rangers (с Bronco Busters)
• 1946 Lone Star Moonlight (с Merle Travis Trio)
• 1946 Galloping Thunder (с Bronco Busters)
• 1947 Old Chisholm Trail
• 1947 Silver Spurs
• 1951 Cyclone Fury (с Bronco Busters)
• 1953 From Here to Eternity
• 1966 That Tennessee Beat

Другие

• 1961 Door-to-Door Maniac
• 1962 The Night Rider
• 1982 Honky Tonk Man

Библиография

• 1979 — «Recollections of Merle Travis: 1944—1955» (Мерл Трэвис)
• 1987 — «In Search of My Father» (Пэт Трэвис)
• 2006 — «The secrets of Travis picking: Thom Bresh passes on the lessons of his legendary father, Merle Travis» (Джуд Голд)

Ссылки

• [www.countrymusichalloffame.org/full-list-of-inductees/view/merle-travis в музее славы кантри]
• [ofgc.bizland.com/merle_travis.htm неофициальный сайт]
• [jukebox.au.nu/instromania/solo_virtuosos/merle_travis/ jukebox]

Отрывок, характеризующий Трэвис, Мерл

– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.