Трёльч, Эрнст

Эрнст Трёльч
Ernst Troeltsch
Дата рождения:	17 февраля 1865(1865-02-17)
Место рождения:	Хаунштеттен, Пруссия
Дата смерти:	1 февраля 1923(1923-02-01) (57 лет)
Место смерти:	Берлин, Веймарская республика
Направление:	философия религии, философия истории, социология религии

Эрнст Трёльч (нем. Ernst Troeltsch; 17 февраля 1865, Хаунштеттен Пруссия — 1 февраля 1923) — немецкий теолог, философ культуры.

Биография

Родился 17 февраля 1865 года в Хаунштеттене.

Учился в Аугсбургском, Эрлангенском, Берлинском и Гёттингентском университетах.

В 1891 году становится приват-доцентом.

С 1892 года — ординарный профессор систематической теологии в Боннском и Гейдельбергском университетах.

В 1912 году избран членом-корреспондентом Прусской академии наук.

С 1915 года — ординарный профессор философии в Берлинском университете.

Придерживался либерально-националистических взглядов.

Научная деятельность

Его работы являются синтезом теологии Альбрехта Ричла, социологической концепции Макса Вебера и неокантианства Баденской школы. Сочинение «Социальные учения христианских церквей» содержит плодотворные идеи в этой области. Разрабатывал понятие секта как творческий период становления религиозной организации.

Изучением наследия Эрнста Трёльча занимается международное общество Ernst-Troeltsch-Gesellschaft, в которое входят теологи, религиоведы, культурологи, историки, философы и социологи.

Библиография на русском

• Трёльч Э. Метафизический и религиозный дух немецкой культуры // Культурология. ХХ век: Антология. — М.: Юрист, 1995. — С. 540. — 703 с. — (Лики культуры).
• Трёльч Э. Макс Вебер. Слово Прощания//Культурология. ХХ век: Антология. — М.: Юрист, 1995. — С. 604. — 703 с. — (Лики культуры).
• Трёльч Э. [www.gumer.info/bogoslov_Buks/sekta/Article/trelch_sekt.php Церковь и секта] // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. /Сост. Гараджа В. И., Руткевич Е. Д. — М. Аспект Пресс, 1996.

Библиография на немецком

• Kritische Gesamtausgabe Ernst Troeltsch, herausgegeben von Christian Albrecht, Friedrich Wilhelm Graf, Volker Drehsen, Gangolf Hübinger und Trutz Rendtorff
• Friedemann Voigt (Hrsg.): Ernst Troeltsch Lesebuch. Ausgewählte Texte. UTB 2452. Mohr Siebeck, Tübingen 2003. — ISBN 3-8252-2452-X
• Ernst Troeltsch: Die Bedeutung des Protestantismus für die Entstehung der modernen Welt, Schutterwald/Baden 1997, ISBN 978-3-928640-28-2
• Ernst Troeltsch: Atheismus, Theologie und Christentum. Drei Aufsätze, Schutterwald/Baden 2000, ISBN 978-3-928640-57-2
• Ernst Troeltsch: Luther und die moderne Welt, Schutterwald/Baden 2000, ISBN 978-3-928640-63-3
• Ernst Troeltsch: Über historische und dogmatische Methode in der Theologie, in: ders., Gesammelte Schriften II, S. 729—753 (= Erstveröffentlichung 1898 in den «Studien des rheinischen Predigervereins»)

Литература о Трёльче

• G. Cantillo Introduzione a Troeltsch, «I Filosofi». — Laterza, Roma-Bari 2004.
• Nix, Jr., Echol. Ernst Troeltsch and Comparative Theology. —Peter Lang Publishing, 2010. — 247 p.
• Bill Fraatz [people.bu.edu/wwildman/bce/troeltsch.htm Ernst Troeltsch (1865—1923)] // Boston Collaborative Encyclopedia of Western Theology

Отрывок, характеризующий Трёльч, Эрнст

– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.