Трёхцветная кошка

Трёхцветная кошка — домашняя кошка с пятнами чёрного и красного (рыжего) цвета с белым; чёрный (пигмент эумеланин) и рыжий (пигмент феомеланин) под воздействием генов, видоизменяющих их оттенки, могут превращаться, соответственно, в голубой и кремовый, шоколадный и рыжий, лиловый и кремовый и др. Английское название — Calico cat — произошло от вида хлопчатобумажной ткани, изобретённого в Каликуте; в Японии такую кошку называют «микэ-нэко» (яп. 三毛猫) или просто «микэ», означающее трёхцветная кошка; в Голландии — lapjeskat, что дословно переводится как лоскутная кошка.

«Трёхцветная», как и «Calico», обозначает лишь окрас шерсти и не имеет отношения к породе. Породы кошек, стандарт которых допускает трёхцветную окраску: мэнкс, мейн-кун, американская короткошёрстная кошка, британская короткошёрстная кошка, невская маскарадная кошка, персидская кошка, японский бобтейл, курильский бобтейл, экзотическая кошка и турецкий ван.

Этот окрас часто называют просто трёхцветная (англ. tricolour), а по стандарту — черепаховая с белым (англ. tortoiseshell-and-white). У трёхцветных кошек основным цветом является белый. Трёхцветные кошки могут иметь рисунок тэбби на цветных пятнах.

Из-за генетической связи цвета шерсти и хромосомы, определяющей пол, в подавляющем большинстве случаев трёхцветными бывают кошки, а не коты. Коты встречаются крайне редко и имеют две X-хромосомы (анеуплоидия).

История

Историческая миграция

Так как трёхцветные кошки не являются породой, а лишь спонтанно возникающим окрасом шерсти, об этих кошках не существует исторической справки. Однако происхождение пятен с разными пигментами у трёхцветных кошек было в некоторой степени изучено Нилом Тоддом в исследовании, определяющем миграцию одомашненных кошек вдоль торговых путей в Европе и Северной Африке. По количеству кошек, имеющих «оранжевый ген», найденный у трёхцветных кошек, было выяснено их происхождение — портовые города Средиземного моря во Франции и Италии, куда эти кошки попали из Египта.

Исследования

Считается, что начало научным исследованиям трёхцветных кошек было положено в 1948 году, когда Мюррей Барр и его ассистент Е. Г. Бертрам заметили тёмные тельца в форме барабанных палочек внутри нервных клеток у кошек, но не у котов. Эти тёмные тельца стали известны как тельца Барра. В 1959 году японский биолог, специализирующийся на изучении клеток, Сусуму Оно определил, что тельца Барра являются X-хромосомами. В 1960 году Мэри Лайон предложила концепцию инактивации Х-хромосомы, гласящую, что одна из двух копий Х-хромосом у самок млекопитающих становится неактивной и только самки имеют две X-хромосомы. Обычно коты имеют одну X-хромосому и одну Y-хромосому, поэтому практически невозможно, чтобы у кота встречались одновременно два пигмента: оранжевый феомеланин и чёрный эумеланин. Существует единственное исключение: когда, в очень редких случаях, коты имеют набор половых хромосом XXY, они могут иметь черепаховый, или трёхцветный окрас. Большинство таких котов стерильны вследствие аномалии, связанной с наличием двух X-хромосом.

Из всех изученных млекопитающих только у кошек и у сирийских хомячков есть ген orange — сцепленный с полом ген, влияющий на цвет шерсти. Один аллель этого гена — О — блокирует синтез эумеланина, и в шерсти образуется феомеланин; другой — о — не блокирует. В каждой клетке зародыша работает либо один, либо другой аллель (вторая Х-хромосома инактивирована). И все потомки этой клетки унаследуют это же состояние. Все меланоциты, которые произошли от клетки с активным аллелем О, будут «красить» шерсть в рыжий цвет, независимо от генотипа по гену agouti. Меланоциты с активным аллелем о будут «красить» шерсть кошки в чёрный цвет. Если в них есть ген agouti, то шерсть будет тикирована чёрным пигментом, т. е. будет покрыта поясками чёрного пигмента. Число и расположение, например, рыжих пятен зависят от того, куда распространились меланобласты с активной хромосомой Х_О и насколько сильно они успели размножиться. Так что черепаховая кошка — настоящее «лоскутное одеяло», и в каждом рыжем или чёрном пятне меланоциты являются потомками одной клетки зародыша (или нескольких, если они выключили одну и ту же хромосому).

Хотя в 2010 году геном кошки был расшифрован, ген orange изучен слабо. Его полная нуклеотидная последовательность и функция его белкового продукта пока не известны. Известно, что он скрывает действие мутантного аллеля гена agouti (а/a, nonagouti), из-за которого шерсть не имеет тикинга, окрашена меланином одного типа ровно. Поэтому на рыжем фоне у черепаховых кошек проступают полоски или пятна, независимо от того, какой они имеют генотип по гену agouti.

За белые пятна отвечает доминантная мутация другого гена, S (white spotting). Он не сцеплен с полом. У этого гена доминирование неполное: при генотипе SS пятна охватывают большую площадь, чем у гетерозигот Ss. На его проявление влияют несколько других генов-модификаторов. Скорее всего, эта мутация замедляет миграцию меланобластов. На какие-то участки тела они не успевают распространиться к моменту дифференцировки волосяных фолликулов, гибнут, и в этих участках пигмент не образуется. Белковый продукт этого гена и механизм его действия тоже пока неизвестны.

Проблема клонирования

На данный момент невозможно воспроизведение окраса при клонировании трёхцветных кошек. Согласно Анне Церноглоу, работающей в одной из ведущих компаний в сфере клонирования, «трёхцветных кошек нельзя клонировать, сохраняя их окрас. Это связано с инактивацией одной из X-хромосом. Так как все самки млекопитающих имеют две X-хромосомы, возможно, что этот феномен окажет значительное влияние на клонирование в будущем.»

Народные поверья

В культуре многих стран существуют поверья о том, что кошки с трёхцветным окрасом приносят удачу. В США их даже иногда называют денежными кошками (англ. money cats).

В Японии статуэткой Манэки-нэко практически всегда является трёхцветная кошка. Вследствие особой редкостности трёхцветных котов, среди японских рыбаков существует поверие о том, что корабль с трёхцветным котом на борту никогда не потерпит крушение. Есть сведения, что в Период Эдо можно было дорого продать такого кота на корабль. А слухи о возможности такой выгодной сделки с рыбаками существуют даже и в наше время.

См. также

• Кошка
• Окрасы кошек
• Манэки-нэко

Отрывок, характеризующий Трёхцветная кошка

– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.