Цуцуи, Ясутака
Поделись знанием:
«Паприка» (переводчики Андрей Замилов, Эрик Штайнблат. «Эксмо». 2012 год) "Преисподняя" (переводчик С.Логачев. "Эксмо". 2016 год)
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
(перенаправлено с «Тсутсуи, Ясутака»)
| Ясутака Цуцуи | |
| 筒井 康隆 (Цуцуи Ясутака) | |
| Дата рождения: |
24 сентября 1934 (89 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель-фантаст, сатирик, сценарист |
| Годы творчества: |
1965 — настоящее время |
| Язык произведений: |
японский |
| Премии: |
премия Идзуми Кёка, |
Ясутака Цуцуи (яп. 筒井 康隆 Цуцуи Ясутака?, р. 24 сентября 1934) — известный японский писатель, драматург, сценарист, актёр и автор манги. Работает в тяготеющем к эстетике постмодернизма экспериментальном жанре, сочетающем элементы фантастики и авангардизма. Для работ последних десятилетий характерны пародийность, чёрный юмор, абсурдизм. Наряду с Сакё Комацу и Синъити Хоси причисляется к числу наиболее значительных фантастов Японии. Начиная с 1970-х, развивает в своём творчестве теорию метапрозы, а сами произведения делают условными границы между чистой и массовой литературой. Лауреат многочисленных премий, в том числе премии Идзуми Кёка, премии Танидзаки, премии Кавабаты, а также Tokyo Anime Awards за идею фильма «Девочка, покорившая время». C 1988 по 1999 год входил в состав жюри литературной премии имени Юкио Мисимы.
Содержание
Издания на русском языке
- «Одиноко растущая женщина» (рассказ в сборнике «Сирена 3», 1992 год) [другие названия «Женщина у дороги», «Syosetsu Gendai» (1974)]
- «Вьетнамское турбюро» (рассказ в сборнике «Гордиев узел. Современная японская научная фантастика», 2004 год)
- «Цивилизация напоказ» (перевод З. Рахима, в сборнике «Фантастические изобретения», 1971 год)
- «Войны в моем доме» (перевод А. Виноградова, в газете «Литературная Россия» № 27 от 5 июля 1991 года)
- «Кольцевые ветки» (перевод З. Рахима, в сборнике «Фантастические изобретения», 1991 год)
- «Очаровательные дамы»
- Сборник «Сальмонельщики с планеты порно» (2009 год, переводчики Иван Логачев, Сергей Логачев) состоит из рассказов:
- Дерево даба-даба
- Слухи обо мне
- Только не смейся
- Авиакомпания Горохати
- Главная ветка «Медвежий Лес»
- Граница счастья
- Почасовая армия
- Ах-ах-ах!
- Мир кренится
- История Моцарта
- Последний курильщик
- Вредно для сердца
- Сальмонельщики с планеты Порно.
Сценарии
- Бояки (Kowagaru hitobito), одна из новелл.
- Девочка, покорившая время
- Весь мир, кроме Японии, тонет
- Близнецы
- Паприка
Оценка творчества
Николай Александров отмечает в рассказах Ясутаки Цуцуи переплетение сна и яви, абсурдистский элемент и выигрышную для героев «позицию Иванушки-дурачка»[1].
О романе «Паприка»
В России «Паприка» прошла практически незамеченной. Немногочисленными российскими критиками роман был встречен прохладно. Отмечалось, что о человеческих отношениях Цуцуи пишет прямолинейно, топорно, профессиональными терминами пользуется неуклюже, вынуждая читателя то и дело зарываться в словари[2]. По мнению другого критика, проза Цуцуи страдает от штампов конвейерной литературы, а его ходульные персонажи нивелируют серьезность заявленной проблематики произведения[3].
Напишите отзыв о статье "Цуцуи, Ясутака"
Примечания
- ↑ Николай Александров. [echo.msk.ru/programs/books/630241-echo/ Ясутака Цуцуи. Сальмонельщики с планеты Порно]. «Книжечки», авторская программа. «Эхо Москвы» (28 октября 2009). Проверено 17 марта 2015.
- ↑ [www.mirf.ru/Reviews/review5673.htm В. Владимирский. Рецензия на книгу: Ясутака Цуцуи «Паприка».] // Мир фантастики, № 108, 2012.
- ↑ [magazines.russ.ru/ural/2013/2/s15.html С. Сиротин. Психиатрический триллер.] // Урал, № 2, 2013.
Ссылки
- [www.jali.or.jp/tti/en/index.htm Официальный сайт] (яп.)
- [www.animenewsnetwork.com/encyclopedia/people.php?id=44610 Ясутака Цуцуи] (англ.) в энциклопедии персоналий сайта Anime News Network
- [fantlab.ru/autor8155 Полная библиография Ясутаки Цуцуи] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- Тацуми Такаюки [ru-jp.org/jsf.htm Между японской научной фантастикой и научно-фантастической Японией]. Перевод с японского и примечания Галины Дуткиной. Бюллетень общества «Россия-Япония»
Отрывок, характеризующий Цуцуи, Ясутака
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
