Туапсинская операция

Туапсинская операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Конвой гусеничных машин в предгорьях, зима 1942-43 гг.
Дата	25 сентября — 20 декабря 1942 года
Место	Кубань; Северо-Западный Кавказ
Итог	Сорвана попытка прорыва немецко-фашистских войск к Туапсе, блокированию Военно-Грузинской дороги и прорыву к Каспийскому морю.
Противники
СССР Третий рейх
Командующие
И. Е. Петров Я. Т. Черевиченко Ф. В. Камков А. А. Гречко Р. Руофф X. Ланц
Силы сторон
109 134 человека 515 орудий 637 минометов 71 самолет 162 396 человек 147 танков и штурмовых орудий 1316 орудий 950 минометов 350 самолетов
Потери
неизвестно неизвестно

Туапсинская операция — оборонительная операция Черноморской группы войск Закавказского фронта, проводимая с 25 сентября по 20 декабря 1942 года. Являлась частью стратегической Битвы за Кавказ.

Туапсинскую оборонительную операцию можно разделить на два периода. Первый: (с 25 сентября по 23 октября) — наступательные операции противника и выход немецко-фашистских войск на рубеж реки Пшиш, горы Семашхо, сёл Шаумян и Гойтх. Второй: (с 23 октября по 20 декабря) — контрудар 18-й Армии и попытка противника развить успех в районе горы Семашхо и в направлении села Георгиевское.

Силы сторон

СССР:

• Черноморская группа войск:
  • 18-я армия
  • 56-я армия
  • 12-я армия (до 20 сентября 1942 г.)
  • 5-я воздушная армия

Германия:

• 17-я армия
• 44-й армейский корпус
• 57-й танковый корпус
• части 49-го горнострелкового корпуса
• дивизионная группа «Ланц»
• 4-й авиационный корпус

Ход операции

• Первый период

(10 августа — 25 ноября 1942 года)

Трагическим прологом к Туапсинской оборонительной операции стал захват противником Армавира. Это произошло 6 августа. За день до этого, сознавая, что город падет, Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему Северо-Кавказским фронтом маршалу С. М. Буденному: «В связи со стремлением противника, действуя из района Армавира, захватить Майкоп и в дальнейшем выйти на побережье Чёрного моря к Туапсе, немедленно прочно прикрыть район Майкопа и дорогу Майкоп-Туапсе с тем, чтобы ни в коем случае не дать противнику возможности выйти с армавиро-майкопского направления на побережье Чёрного моря».

6 августа командующий 18-й армией генерал-лейтенант Ф. В. Камков получил приказ прикрыть фланг 56-й армии силами 216-й дивизии (генерал-майор А. М. Пламеневский). Одновременно началась перегруппировка войск фронта на майкопском направлении. 383-й дивизии (генерал-майор К. И. Провалов) и 236-й (полковник Г. Н. Корчиков) надлежало всеми возможными средствами на автомашинах или гужевым транспортом передислоцироваться на новый рубеж обороны. Первой — в район станции Хадыженская, а второй — в район Майкопа. Срок занятия нового рубежа 8 августа.

9 августа приказ был изменен: 383-я направлялась к Белореченской, а 236-я занимала оборону во втором эшелоне 383-й. Задача — не пропустить противника от Белореченской к Туапсе. В тот же день в междуречье Лабы и Белой срочно перебрасывался 17-й кавалерийский корпус (генерал-лейтенант И. Я Кириченко) с задачей разгромить противника, наступающего в направлении Белореченской и Майкопа. Корпус занимает позиции в станице Келермесская, на станции Гиагинская и в поселках Мокро-Назаров и Воронцово-Дашковский. Справа, в районе станицы Махошевская, в окружении дрались остатки 1-го стрелкового корпуса (генерал-майор М. М. Шаповалов). Из района станиц Ярославская и Костромская на обороняющиеся дивизии 17-го корпуса ринулось до 30 танков и моторизованная дивизия СС «Викинг». Противник просочился на левом фланге корпуса в направлении Майкопа. Одновременно он попытался прорваться между станицами Келермесская и Гиагинская на стыке 12 и 13-й кавалерийских дивизий силами 6 танков и 28-ю бронетранспортерами. Левее позиции 15-й дивизии подверглись атаке 50 танков и мотопехоты. Остановив противника и нанеся ему существенные потери, дивизии корпуса стали отходить на левый берег р. Белая. В тот день, в 18:30 противник ворвался на северо-восточные окраины Майкопа.

Утром 10 августа из Ставки командующему фронтом поступил категорический приказ: «В связи с создавшейся обстановкой самым основным и опасным для Северо-Кавказского фронта и Черноморского побережья в данный момент является направление от Майкопа на Туапсе. Выходом противника в район Туапсе 47-я армия и все войска фронта, находящиеся в районе Краснодара, окажутся отрезанными и попадут в плен. Немедленно перебросить из 47-й армии 32-ю гвардейскую стрелковую дивизию (полковник М. Т. Тихонов) и занять ею вместе с 236-й стрелковой дивизией (полковник Г. Н. Корчиков) в три — четыре линии по глубине дорогу от Майкопа на Туапсе, и ни в коем случае, под вашу личную ответственность, не пропустить противника к Туапсе». В соответствии с этим приказом и началась Туапсинская фронтовая стратегическая оборонительная операция.

Попытки соединений 12, 18-й армий и 17-го кавалерийского корпуса приостановить, загасить энергию наступления 57- го танкового и 44-го егерского корпусов противника в период с 10 по 16 августа можно без натяжек определить как самый напряженный и драматический период августовских сражений на Кубани. Общая численность войск противника составляла: 162 396 человек, 147 танков и штурмовых орудий на гусеницах, 1316 полевых орудий и 950 минометов. Действия наземных войск поддерживал 4-й авиакорпус — 350 самолетов. Что противостояло силам противника на левом берегу р. Белая от поселка Вербин до Майкопа — 100 км по фронту? Левый фланг: остатки 16-й стрелковой бригады, 68 и 81-я орские стрелковые бригады. Центральный участок: четыре уже достаточно обескровленные кавалерийские дивизии 17-го корпуса. Правый фланг удерживали соединения 18-й армии: обескровленная 31-я (генерал-майор М. И. Озимин) и 383-я стрелковые дивизии, медленно выдвигающаяся 236-я, остатки 9-й моторизованной (в полках оставалось до 150 человек) и учебные батальоны Урюпинского военного пехотного училища (генерал-майор С. А. Ивановский). Так складывалась обстановка на утро 10 августа.

Командование фронтом сосредоточило своё внимание прежде всего на участке обороны казачьих дивизий, но не только потому что здесь ожидался подход моторизованных частей противника. Сюда, к переправам через р. Белая, к бродам устремился гигантский потом мирного населения со скарбом и домашним скотом. Сюда двигались воинские подразделения и отдельные неорганизованные группы солдат, некогда принадлежавших семи дивизиям (4, 74, 176, 230, 261, 318-й стрелковые и 30-й кавалерийской), двух бригад (113 и 139-й) двух укрепленных районов (69 и 151-й); остатки артиллерийский и минометных дивизионов. Вся эта масса отступающих, нередко паникующих, людей двигалась через боевые порядки обороняющихся соединений, оказывая значительно влияние не только на боевой дух бойцов. Она мешала организации жесткой обороны.

10 и 11 августа противник попытался форсировать р. Белая силами до 100 единиц бронетехники и тремя моторизованными дивизиями (97 и 101-я дивизии СС «Викинг»). Обстановка усложнялась и тем, что 9 августа противник захватил Краснодар. 10, 11 и 12 августа соединения 56-й армии предпринимали попытки не допустить форсирование противником р. Кубань. Уже тогда определилось направление дальнейших устремлений противника: к предгорьям Главного Кавказского хребта и дальше, через перевалы к п. Джубга.

12 августа противник после массированного артиллерийского, минометного и авиационного налетов танковыми и механизированными частями прорывает оборону 17-го кавалерийского корпуса, 18-й армии и устремляется в двух направлениях к станции Хадыженская и в верховья рек Пшеха и Маратук, преследуя отступающие наши соединения. Не вдаваясь в подробности боевых действий, скажем: уже утро 13 августа его танки подошли к станции Кабардинская.

14 и 15 августа он попытался ворваться в поселок Хадыженский, а из него — к одноименной станции. Командование фронтом формирует сводный отряд — остатки 967-го стрелкового, 182-го запасного и полков и батальон армейского резерва. Отряд занимает жесткую оборону в районе станции Хадыженская.

16 августа в бою с танками и мотопехотной противника в поселке Хадыженский гибнет два батальона 818-го полка 236-й дивизии. В тот же день в ходе ожесточенных рукопашных боев батальоны 81-й морской бригады в районе поселков Шугай и Кура-Цице разгромили полк 1-й моторизованной дивизии «словаков». Этим была предотвращена попытка противника прорваться к станции Хадыженская с тыла. Объединенный отряд успешно отбивает атаки противника, уничтожив до 500 солдат и офицеров и разгромив полковой штаб захватчиков.

22 августа на позиции с центром станция Хадыженская выдвигается 32-я гвардейская стрелковая дивизия, и все усилия противника прорвать её оборону ни к чему не приводят. Бои приобретают местный характер вплоть до 25 сентября. На левом фланге к началу 20-х чисел августа 30, 349, 395-я стрелковые дивизии и остатки 76-й морской стрелковой бригады останавливают наступление четырёх дивизий противника (73, 125 и 198-я пехотные, 1-я «словацкая»). Дороги через Пятигорский и Хребтовый перевалы закрыты. В тылу действующих соединений 56-й армии, во втором эшелоне, перекрыв дороги и тропы к побережью Чёрного моря, заняла позиции 353-я стрелковая дивизия (полковник Ф. С. Колчук). И здесь, на левом фланге, события носят местный характер вплоть до 25-26 сентября.

На правом фланге обороны, верховьях рек Маратук и Пшеха все попытки прорвать оборону 31-й стрелковой, 11-й гвардейской кавалерийской дивизий, одного полка 236-й дивизии и батальонов Урюпинского военного пехотного училища и форсировать перевал Хакуч в направлении станции Лазаревская успеха не имели вплоть до декабря 1942 года. Так безуспешно для противника закончилась его надежда в августе выйти к берегу Чёрного моря в районе Туапсе. Августовские неуспехи на туапсинском направлении драматически сказались на военных биографиях двух фельдмаршалов и одного генерал-полковника.

Во второй половине сентября Генеральный штаб сухопутных войск Германии разработал наступательную операцию «Аттика». Конечная её цель — прорыв к берегу Чёрного моря в районе Туапсе. Из района Приэльбрусья на туапсинское направление прибывают 1-я и 4-я высокогорные дивизии 49-го альпийского корпуса, 46-я пехотная дивизия, батальоны трех иностранных легионов и несколько частей особого назначения. Существенно пополняются личные составы двух пехотных, двух егерских и двух моторизованных дивизий. К операции привлекается вся авиация 4-го воздушного корпуса. Командовать ударной группировкой «Туапсе» поручено генералу X. Ланцу.

• Второй период

(10 августа — 25 ноября 1942 года)

Во второй половине дня 23 сентября на рубежах обороны соединений 56-й армии противник проявил исключительную огневую активность. На участке 30-й стрелковой дивизии (генерал-майор Б. Н. Аршинцев) при поддержке артиллерийско-минометного огня с использованием авиации — 32 самолета, расстреляв до 5000 снарядов и мин, противник перешел в наступление силами до двух батальонов пехоты. На участке 395-й стрелковой дивизии (полковник А. И. Петраковский) после артиллерийской подготовки и налета авиации — 75 самолетов, в наступление перешло до трех с половиной полков пехоты, 5 танков, 11 танкеток и бронемашин. Все атаки противника были успешно отбиты. На правом фланге обороны 18-й армии противник после артиллерийского налета и бомбардировки потеснил 968 полк 236-й стрелковой дивизии и занял два хутора — Белая Глина и Червяково.

На центральном участке, в районе станции Хадыженская, все происходило не так, как планировал противник. 32-я гвардейская сама перешла в наступление силами 465-й штрафной роты при поддержке автоматчиков. Это произошло в ночь на 20 сентября. Штрафники атаковали высоту, занятую противником, и потеснил его подразделения на 400 метров. Рота держала оборону до 2-х часов ночи с 24 на 25 сентября, прикрывая операцию по изъятию с нейтральной полосы 183 химических бомб, которые не смогли вывезти в августе.

Только к утру 25 сентября противник начал наступательную операцию. Странно, но именно эта дата вошла во все научные руды по истории Великой Отечественной войны как дата начала Туапсинской оборонительной операции. Второй период Туапсинской оборонительной операции характерен своей кровопролитностью, особенно на центральном участке. В первых числах октября противник захватывает село Шаумян. 19 и 20 октября его части берут в клещи полки 408-й дивизии (полковник П. Н. Кицук), и через два дня она гибнет в долине р. Пшиш. Прорваться через Гойтхский перевал противник не сумел. 107-я стрелковая бригада держит жесткую оборону.

23 октября один батальон противника «на плечах» отступающих остатков 408-й дивизии поднимается на вершину г. Семашхо. С её вершины виден Туапсе. Однако батальон через несколько часов был сброшен бойцами 1147-го полка 353-й стрелковой дивизии. В течение последующих четырёх дней на центральный участок обороны 18-й армии перебрасываются 8,9-я гвардейские, 10 и 165-я стрелковые бригады 28 октября 10-я бригада переходит в контрнаступление с верховий р. Пшиш. На левом фланге к концу сентября противнику удалось прорваться к селам Безымянное и Фонагорийское, захватить их, но продвинуться дальше, в верховьях р. Псекупс, в тыл 18-й армии, не сумел. Батальоны 76-й морской стрелковой бригады «заперли» долину. Не сумел противник сбросить обескровленные батальоны 395-й стрелковой дивизии, закрепившиеся на высотах хребта Качканова. По-прежнему стойко держали оборону части 30-й стрелковой дивизии в долине р. Каверзе, прикрывая выход на Хребтовый перевал. На правом фланге обороны, на Лазаревском направлении, — никаких успехов. 46-я армия передает на этот участок 67-й горнострелковой полк и стрелковую бригаду. Противник топчется в долинах рек Маратук и Пшеха.

В конце октября 56-я армия получает пополнение — 83-ю морскую стрелковую бригаду, а в начале ноября на стык 18 и 56-й армий прибывает 255-я бригада морской пехоты и своими действиями приостанавливает наступление противника с западных отрогов г. Сарай-Горы. 8 ноября командующий Черноморской группы войск генерал-лейтенант И. Е. Петров определил задачи 18-й армии в предстоящей наступательной операции. Для её успешного проведения из Закавказья перебрасывались 83-я горнострелковая дивизия (полковник А. А. Лучинский). На центральный участок направляются: полк особого назначения, отдельный офицерский батальон особого назначения, батальон морской пехоты и четыре бакинских горнострелковых альпийских отряда.

К 20 ноября была блокирована Гойтхская группировка противника. 25 ноября все соединения центрального участка 18-й армии переходят в наступление. Этой датой завершается Туапсинская стратегическая оборонительная операция и начинается Туапсинская армейская наступательная операция.

Результат

Боевые действия Туапсинской наступательной операции имели своей целью уничтожение двух группировок противника — Гойтхская и Семашховская. В сложных погодных условиях, когда снег в ущельях лег слоем три метра, а на склонах — до 1,5 метров, широкие наступательные действия вести было бесполезно. Только к 25 декабря была разгромлена Семашховская группировка противника. К этому времени относятся активные наступательные действия соединений 56-й армии и Лазаревской группы войск. В январе в наступление переходит 32-я гвардейская стрелковая дивизия и соединения 16-го стрелкового корпуса (генерал-майор В. А. Гайдуков). С туапсинского направления началось освобождение Кубани.

Список участников операции

5-я воздушная армия

Боевой состав 5-й воздушной армии насчитывал всего 121 боевой самолет, из них: 26 бомбардировщиков, 12 штурмовиков, 52 истребителя, 12 разведчиков, 19 легких ночных бомбардировщиков), несмотря на большое количество входящих в неё соединений и частей:

• 132-я бомбардировочная авиационная дивизия
  • 6-й бомбардировочный авиационный полк
  • 367-й бомбардировочный авиационный полк
• 236-я истребительная авиационная дивизия. Самая боеспособная дивизия к началу операции насчитывала 18 И-153, 12 Ил-2, 6 ЛаГГ-3, 8 Як-1, 2 Як-7Б)
  • 267-й истребительный авиационный полк
  • 518-й истребительный авиационный полк
  • 502-й штурмовой авиационный полк
• 237-я истребительная авиационная дивизия
  • 36-й истребительный авиационный полк
• 295-я истребительная авиационная дивизия
  • 975-й истребительный авиационный полк
• 742-й разведывательный авиационный полк
• 763-й легкобомбардировочный авиационный полк
• 325-й транспортный авиационный полк
• 149-я отдельная разведывательная авиационная эскадрилья
• N-я отдельная бомбардировочная авиационная эскадрилья
• 154-я отдельная авиационная эскадрилья связи

Литература

• [www.litmir.net/br/?b=57068 Гречко А. А. «Битва за Кавказ». — М.: Воениздат, 1967 г.]
• Восемнадцатая в сражениях за родину: Боевой путь 18-й армии., М.Воениздат, 1982
• [www.soldat.ru/files/3/27/61/386/ Э. Пятигорский «История — это то, что было…». Туапсе, 1992 г.]
• [www.soldat.ru/files/3/27/61/386/387/ «Атлас схем Туапсинской оборонительной операции». Туапсе, 1993 г.]
• Э. Пятигорский «На остриях войны. Кубань. 1942. Август». Туапсе, 2005 г.
• [budetinteresno.info/kraeved/tuapse_war_2svodka.htm Г. С. Акопян. «На Туапсинском направлении» (общая сводка боевых действий)]
• Феоктистов С. И. В небе Туапсе. — Туапсе, 1995.
• Коллектив авторов. Боевой состав Советской Армии. Часть II. (Январь — декабрь 1942 г.) / Грылев А.Н.. — Военно-Научное управление Генерального Штаба. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1966. — 266 с.
• Коллектив авторов. Перечень № 6 кавалерийских, танковых, воздушно-десантных дивизий и управлений артиллерийских, зенитно-артиллерийских, миномётных, авиационных и истребительных дивизий, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг / Покровский. — Министерство обороны СССР. Военно-научное управление Генерального Штаба. — Москва: Воениздат, 1956. — Т. Приложение к директиве Генерального штаба 1956 г. № 168780. — 77 с.
• Коллектив авторов. Перечень № 2 управлений общевойсковых, танковых, воздушных и саперных армий, армий ПВО, военных округов и органов управления флотилий, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг / А.Грылёв. — Министерство обороны СССР. Военно-научное управление Генерального Штаба. — Москва: Воениздат, 1973. — Т. Директива Генерального штаба 1970 г. № Д-043. — 39 с.

Ссылки

1. Список операций вооружённых сил СССР во Второй мировой войне
2. [vvs.militera.org/ilpilot/index.html Советская авиация в Отечественной войне]
3. [www.lpilot.narod.ru Боевой состав ВВС]
4. [allaces.ru Авиаторы Второй мировой войны]
5. [gigabaza.ru/doc/76524.html «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945» / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. — М.: Воениздат, 1985. — 598 с. Электронная версия]

Отрывок, характеризующий Туапсинская операция

Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)