Тугушева, Лилия Юсуфжановна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лилия Юсуфжановна Тугушева
Место рождения:

село Новая Казанка, ныне Жангалинский район Казахстан

Страна:

СССР СССР
Россия Россия

Научная сфера:

тюркология

Место работы:

Институт востоковедния РАН, Санкт-Петербургском филиал

Учёная степень:

кандидат филологических наук

Альма-матер:

Ленинградский Государственный университет

Научный руководитель:

Э. В. Севортян

Известна как:

специалист по древнеуйгурским литературным памятникам

Лилия Юсуфжановна Тугушева (Род. 10 января 1932) — российский тюрколог, востоковед.



Биография

В 1948 году поступила на Восточный факультет Ленинградского Государственного университета, который окончила в 1953 году, получив специальность тюрколога-филолога.

В 1953—1957 год обучалась в аспирантуре Института языкознания АН СССР в Москве, защитив кандидатскую диссертацию по теме «Порядок слов в определительных словосочетаниях в татарском языке». Научным руководителем Тугушевой был выдающийся советский тюрколог Э. В. Севортян.

В 1957—1966 годах работала в секторе алтайских языков Ленинградского Отделения Института языкознания АН СССР.

С 1966 года — научный сотрудник сектора тюркологии и монголистики в Ленинградском отделении Института востоковедения АН СССР (ныне Институт восточных рукописей РАН).[1]

Как член авторского коллектива принимала участие в подготовке издания Древнетюркского словаря.

Сфера научных интересов связана с изучением древнеуйгурских памятников из рукописного собрания Института востоковедния РАН. Отмечается, что её публикации в области изучения древнеуйгурских литературных памятников стали заметным явлением в мировой тюркологии.[2]

Библиография

  • Тугушева Л. Ю. Уйгурская рукопись из собрания ЛО ИВАН СССР // Письменные памятники Востока / Историко-филологические исследования. Ежегодник 1969. — М.: «Наука», ГРВЛ, 1972. C. 315-339.
  • Тугушева Л. Ю. Уйгурская версия биографии Сюань-цзана (фрагменты из гл. X) // Письменные памятники Востока / Историко-филологические исследования. — М.: «Наука», ГРВЛ, 974. C. 253-296.
  • Тугушева Л. Ю. Фрагменты уйгурской версии биографии Сюань-цзана. Транскрипция, перевод, примечания и указатели Л. Ю. Тугушевой. Ответственный редактор А. Н.Кононов. — М.: «Наука», Главная редакция восточной литературы. 1980. 179 с.
  • Тугушева Л.Ю. Некоторые дополнения к чтению древнеуйгурских деловых документов // Письменные памятники Востока / Историко-филологические исследования. Ежегодник 1976-1977. — М.: «Наука», ГРВЛ, 1984. C. 240-246.
  • Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. Книга вторая / Редакционная коллегия издания: О .Ф. Акимушкин, М. И. Воробьева-Десятовская (отв. секретарь), Н. Меньшиков, Ю. А. Петросян (председатель), Э. Н. Темкин, А. Б. Халидов, С. С. Цельникер, К. Н. Юзбашян. Авторы статей: М. И. Воробьева—Десятовская, К. В. Васильев, Л. Н. Меньшиков, В. Н. Горегляд, Д. Д. Елисеев, Л. Ю. Тугушева, Е. И. Кычанов, А. Г. Сазыкин. — М.: ГРВЛ Наука, 1988. 550 с.
  • Tugusheva L. Early Medieval Uighur Records from East Turkestan // Manuscripta Orientalia. International Journal for Oriental Manuscript Research. Vol. 2, No 3, September 1996. P. 8-15.
  • История отечественного востоковедения с середины XIX века до 1917 года. Редакционная коллегия А. А. Вигасин, А. Н. Хохлов, П. М. Шаститко. [В написании монографии принимали участие следующие авторы: Баевский С. И., Базиянц А. П., Берзин Э. О., Берлев О. Д., Большаков О. Г., Вигасин A. A., Воловников В. Г., Ворожейкина З. Н., Горегляд В. Н., Дридзо А. Д., Каплан Г. Х., Кляшторный С. Г., Колесников А. И., Курдоев К. К., Кычанов Е. И., Лужецкая Н. Л., Мазитова H. A., Назирова H. H., Никифорова В. Н., Пан Т. А., Петросян И. Е., Полосин Вал. В., Рыженков М. Р., Соловьев В. И., Султанов Т. И., Тугушева Л. Ю., Туманович H. H., Хохлов А. Н., Чарыева Н. К., Шаститко П. М., Шифман И. Ш.]. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. — 536 с.
  • Уйгурская версия Dasakarmapathavadanamala. Раннесредневековый уйгурский письменный памятник из рукописного собрания Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения Российской Академии Наук [The Daśakarmapathāvadānamālā in Uighur from the Collection of the St.Petersburg Branch of the Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences by Shōgaito Masahiro, Tugusheva Lilia, Fujishiro Setsu]. Shokado
  • Тугушева Л. Ю. Раннесредневековый тюркский литературный язык. Словесно-стилистические структуры. — СПб.: «Петербургское востоковедение» (Серия «Orientalia»). 2001. 176 с.
  • Хуастванифт (Манихейское покаяние в грехах) / Предисловие, транскрипция уйгурского текста, перевод Л. Ю. Тугушевой. Комментарий А. Л. Хосроева. Факсимиле текста. — СПб.: «Нестор-История», 2008.
  • Сутра Общины белого лотоса: тюркская версия / транскрипция, пер. с раннесредневекового тюркского яз., предисл., примеч., указатель слов Л. Ю. Тугушевой. — М.: «Восточная литература», 2008. 207 с. («Памятники письменности Востока». CXXVII)
  • Пещеры тысячи будд : Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского музея: каталог выставки/ науч. ред. О. П. Дешпанде; Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. — СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2008. 480 с.: ил.
  • Tugusheva L. / 莉莉姬•圖古舍娃. On the Influence of the Written Form of the Word on its Pronunciation (According to Early Medieval Uighur Texts) / 單詞的書寫形式對其發音的影响——以中世紀早期的 回鶄文獻爲例 // Dunhuang Studies: Prospects and Problems for the Coming Second Century of Research / 敦煌學:第二個百年的研究視角與問題. — St. Petersburg: Slavia Publishers, 2012. P. 261—262.
  • Уйгурские деловые документы X—XIV вв. из Восточного Туркестана / Предисловие, транскрипция, перевод с древнеуйгурского Л. Ю. Тугушевой; факсимиле рукописей. — М.: Наука - Восточная литература, 2013. 326 с. (Памятники письменности Востока: CXXXVIII / осн. в 1965 г.)

Напишите отзыв о статье "Тугушева, Лилия Юсуфжановна"

Примечания

  1. Институт восточных рукописей //[www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=45 Лилия Юсуфжановна Тугушева]
  2. Институт восточных рукописей РАН //[www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_content&task=view&id=1644&Itemid=48 Юбилей Л.Ю.Тугушевой]

Отрывок, характеризующий Тугушева, Лилия Юсуфжановна

Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.