Туларе (округ)
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в |
штат Калифорния |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1852 год |
| Население (2010) |
442 179 |
| Плотность |
35 чел./км² |
| Площадь |
12 530 км² |
|
| |
| Часовой пояс | |
Туларе (англ. Tulare County) — округ на юге центральной части штата Калифорния, США. Население округа по данным переписи 2010 года составляет 442 179 человек[1]. Административный центр — город Висейлия[2].
Содержание
География
Общая площадь округа равняется 12 530 км², из которых 12 490 км² составляет суша и 40 км² (0,3 %) — водные поверхности[3]. Граничит с округом Фресно (на севере), округом Иньо (на востоке), округом Керн (на юге) и округом Кингс (на западе).
На территории округа полностью расположен национальный парк Секвойя и частично расположен национальный парк Кингс-Каньон. На границе с округом Иньо находится гора Уитни — самая высокая точка хребта Сьерра-Невада.
Население
По данным переписи 2000 года[4], население округа составляет 368 021 человек. Плотность населения равняется 29 чел/км². Расовый состав округа включает 58,1 % белых; 1,6 % чёрных или афроамериканцев; 1,6 % коренных американцев; 3,3 % азиатов; 0,1 % выходцев с тихоокеанских островов; 30,8 % представителей других рас и 4,6 % представителей двух и более рас. 50,8 % из всех рас — латиноамериканцы. Для 56,3 % населения родным языком является английский; для 38,9 % — испанский и для 1,1 % — португальский.
Из 110 385 домохозяйств 44,9 % имеют детей в возрасте до 18 лет, 58,1 % являются супружескими парами, проживающими вместе, 14,5 % являются женщинами, проживающими без мужей, а 21,1 % не имеют семьи. 17,1 % всех домохозяйств состоят из отдельно проживающих лиц, в 7,7 % домохозяйств проживают одинокие люди в возрасте 65 лет и старше. Средний размер домохозяйства составил 3,28, а средний размер семьи — 3,67.
В округе проживает 33,8 % населения в возрасте до 18 лет; 10,6 % от 18 до 24 лет; 27,6 % от 25 до 44 лет; 18,2 % от 45 до 64 лет и 9,8 % в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст населения — 29 лет. На каждые 100 женщин приходится 100 мужчин. На каждые 100 женщин в возрасте 18 лет и старше приходится 97,7 мужчин.
Средний доход на домашнее хозяйство составил $33 983, а средний доход на семью $36 297. Доход на душу населения равен $14 006.
Динамика численности населения по годам:[5][6]
| 1950 | 1960 | 1970 | 1980 | 1990 | 2000 | 2010 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 149 264 | 168 403 | 188 322 | 245 738 | 311 921 | 368 021 | 442 179 |
Напишите отзыв о статье "Туларе (округ)"
Примечания
- ↑ [quickfacts.census.gov/qfd/states/06/06107.html State & County QuickFacts]. United States Census Bureau. Проверено 31 мая 2014.
- ↑ [www.naco.org/Counties/Pages/FindACounty.aspx Find a County]. National Association of Counties. Проверено 7 июня 2011.
- ↑ [www.census.gov/geo/www/gazetteer/gazette.html US Gazetteer files: 2010, 2000, and 1990]. United States Census Bureau (12 февраля 2011). Проверено 23 апреля 2011.
- ↑ [factfinder2.census.gov American FactFinder]. United States Census Bureau. Проверено 14 мая 2011.
- ↑ [www.census.gov/population/cencounts/ca190090.txt Population of Counties by Decennial Census: 1900 to 1990]. United States Census Bureau. Проверено 31 мая 2014.
- ↑ [www.census.gov/population/www/cen2000/briefs/phc-t4/tables/tab02.pdf Census 2000 PHC-T-4. Ranking Tables for Counties: 1990 and 2000]. United States Census Bureau. Проверено 31 мая 2014.
Ссылки
- [www.co.tulare.ca.us Официальный сайт округа] (англ.)
См. также
Отрывок, характеризующий Туларе (округ)
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
