Туласи

Базилик тонкоцветный
Общий вид растения
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Ясноткоцветные Семейство:  Яснотковые Подсемейство:  Котовниковые Триба:  Базиликовые Род:  Базилик Вид:  Базилик тонкоцветный
Международное научное название
Ocimum tenuiflorum L.
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=25491 t:25491] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Ocimum+tenuiflorum&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Ocimum+tenuiflorum ???]

Туласи (санскр. तुलसी, tulasī ^IAST), или Базили́к тонкоцве́тный (лат. Ocimum tenuiflorum), или Базилик свяще́нный (лат. Ocimum sanctum) — кустарник семейства Яснотковые (лат. Lamiaceae). Широко используется в кулинарии (встречается калька с англоязычного «тулси») и в лечебных целях, в особенности в аюрведической медицине. Почитается как священное растение в ряде традиций индуизма, в частности в вайшнавизме, где туласи поклоняются как воплощению Лакшми (в традициях кришнаизма — Радхи) принявшей форму растения. Листья туласи ежедневно используются в обрядовой практике. Из веток туласи вытачивают бусы (кантхимала), которые являются священным атрибутом вайшнавов, и чётки (джапа-мала). В переводе с санскрита слово «туласи» означает «несравненная».

Биологическое описание

Туласи — многолетнее травянистое растение или кустарник родом из Индии; также выращивается как однолетнее растение. Листья зелёного или фиолетового цвета, короткочерешковые, продолговато-яйцевидные, редко-зубчатые, длиной до пяти сантиметров. Стебель, листья и чашечки покрыты волосками. Цветки двугубые, белые с фиолетовым оттенком, собраны в ложные мутовки.

В Индии существует два вида туласи — тёмный, называемый Шьяма-туласи, или Кришна-туласи и светлый Рама-туласи. Шьяма-туласи широко применяется в медицине и религиозном поклонении.

Родственный туласи базилик душистый (Ocimum basilicum) иногда неправильно называют священным базиликом, но их можно различить по аромату и вкусу. Листья туласи покрыты волосками, тогда как листья сладкого базилика совершенно гладкие; туласи не обладает сильным ароматом лакрицы или аниса, характерным для сладкого базилика, и имеет вкус, похожий на вкус гвоздики.

В тайской кухне

Базилик священный в Таиланде называется капхрао (тайск. กะเพรา) и широко используется в тайской кулинарии. Самое известное блюдо это пхат капхрао (тайск. ผัดกะเพรา) — жареный базилик с мясом или морепродуктами, поданный с варёным рисом.

Также не стоит путать капхрао с тайским базиликом или лимонным базиликом.

Туласи в Аюрведе

В аюрведической медицине туласи тысячелетиями использовалась как одно из основных лечебных растений, обладающих большой целебной силой. Туласи описывается Чаракой в основном тексте по Аюрведе под названием «Чарака-самхита», и также упоминается в «Риг-веде». Считается, что туласи обладает адаптогенными качествами, приводит в гармонию телесные функции и помогает преодолевать стресс. Туласи обладает сильным ароматом, вяжущим вкусом и считается «эликсиром», обладающим способностью увеличить продолжительность жизни.

Медицинские препараты, сделанные из туласи, используются для лечения простуды, головных болей, болезней желудка, воспалений, разного вида отравлений и малярии. В лечебных целях туласи употребляется по-разному: как травяной чай, как высушенный порошок, как свежие листья или вперемешку с гхи. Эфирное масло, получаемое из карпура-туласи, используется для медицинских целей и в косметике. В Индии также существует многовековая практика, в которой его перемешивают с высушенными листьями туласи для защиты зерна от вредоносных насекомых.

Исследования показывают, что туласи содержит в себе большое количество эвгенола (1-гидрокси-2-метокси-4-аллил-бензен) и поэтому обладает обезболивающими свойствами. Туласи также полезна для лечения диабета, так как обладает способностью понижать уровень глюкозы в крови. Исследования также показали, что туласи понижает уровень холестерина и благоприятно воздействует на уровень глюкозы в крови за счёт своих качеств антиоксиданта.

Туласи также защищает от лучевой болезни и катаракт. Многие последователи вайшнавизма, однако, не используют туласи в медицинских целях из почтения к её священному статусу. Несмотря на это, туласи широко применяется в медицинских целях по всей Индии. Многие индусы верят в то, что наряду с древним знанием Аюрведы, целебные свойства таких священных растений как туласи являются даром Бога и могут использоваться в медицине как знак благодарности и уважения.

На Шри-Ланке туласи известна как мадуру-тала и используется как репеллент от насекомых.

Туласи в индуизме

В Пуранах и других священных писаниях индуизма говорится о важной роли туласи в религиозном поклонении. Туласи рассматривается как аватара Лакшми — супруги Вишну, или Радхи, вечной супруги Кришны. Деревца туласи и их листья играют очень важную роль в вайшнавизме. Священные писания рекомендуют вайшнавам ежедневно поливать туласи и собирать её листья для поклонения Вишну и Кришне. Первое подношение, которое предлагается мурти Вишну в индусских храмах во время утренней пуджи — это гирлянда из листьев туласи. Туласи занимает шестое место среди восьми объектов поклонения в обряде освящения калаша.

Согласно одной из историй, описанной в Пуранах, Туласи была одной из гопи, которая влюбилась в Кришну и была проклята другой возлюбленной Кришны — Радхой. Как результат этого проклятия, Туласи низошла в материальный мир из мира духовного, приняв форму растения. Туласи также упоминается в историях о Радхе в знаменитой поэме Джаядевы «Гитаговинда». В гаудия-вайшнавизме и некоторых других традициях кришнаизма, другим именем Туласи является Вриндадеви, которое означает «богиня Вриндавана». Известный вайшнавский гуру Бхактисиддханта Сарасвати говорил о Туласи, что «…это самая любимая преданная Кришны, и посему её цветы и листья также очень дороги Ему».

Каждый год, на одиннадцатый день прибывающей луны месяца картик по лунно-солнечному календарю, в индуизме проводится праздник Туласи-виваха, символизирующий свадьбу Туласи и Вишну. Празднество продолжается в течение пяти дней и завершается на полнолуние в середине октября. Этот праздник знаменует начало брачного сезона в Индии.

История появления туласи и шалаграма-шилы

См. также: Шалаграма-шила

Согласно пуранической легенде, Туласи была одной из пастушек-гопи в вечной обители Кришны — локе Голоке. Она была близкой подругой Радхи — вечной возлюбленной Кришны и самой главной из гопи. Однажды Радха обнаружила, что Туласи без её разрешения играет с Кришной. Радха очень рассердилась и прокляла Туласи принять рождение на земле в человеческом теле. Однако, за всеми этими событиями стоял план Кришны, который заключался в том, чтобы принести благо обитателям материального мира, в том числе и людям на Земле. Услышав это проклятие, Туласи настолько испугалась, что приняла прибежище у Кришны. Кришна утешил её и попросил её не беспокоиться. Он пообещал ей, что если она примет человеческое тело и будет совершать аскезы, она вновь обретёт его. После этого Туласи родилась на земле как дочь царя Дхармараджи и его жены Мадхавати. Поскольку никто не мог сравниться с ней по красоте и качествам, она была названа «Туласи», что в переводе с санскрита означает «несравненная».

Туласи отправилась в лес, и подвергла себя суровым аскезам, которые удовлетворили творца этой вселенной Брахму, пожелавшему даровать ей любые благословения. Туласи рассказала Брахме, что она была гопи на Голоке, и что она была проклята Радхой родиться в человеческом теле. Она также сказала ему, что когда она приняла прибежище Кришны, он уверил её в том, что совершая аскезы она сможет получить его назад. Узнав историю Туласи, Брахма даровал ей благословение, согласно которому она должна была выйти замуж за Нараяну — Кришну в одной из его ипостасей.

Брахма рассказал Туласи о том, что Радха также прокляла одного из мальчиков-пастушков из Голоки по имени Судама, который принял рождение как демон Шанкхасура. Так как когда Туласи была на Голоке, Судама нравился ей, Брахма предложил ей выйти за него замуж. Брахма пообещал ей, что позже она должна получить благословение Нараяны и достичь освобождения. Брахма предсказал, что она станет величайшим из всех растений и самой дорогой преданной Нараяны, и что благодаря своей чистоте она освободит весь мир. Брахма также сказал, что ни одно поклонение без неё не будет считаться законченным. Затем Брахма дал Туласи особую «Радха-мантру», состоящую из 16 слогов и благословил её в том, что она станет так же удачлива, как сама Радха. Следуя указанию Брахмы, Туласи вышла замуж за демона Шанкхасуру.

Шанкхасура обладал непревзойдённой силой, с помощью которой он завоевал райские планеты и сверг девов с небес. Обрёл он эту силу благодаря полученному благословению, которое заключалось в том, что пока его жена Туласи будет беззаветно верна ему, никто не сможет убить его. Обеспокоенные девы пришли на аудиенцию к Брахме и спросили у него совета о том, как они могут одолеть Шанкхасуру. Не зная как помочь им, Брахма отправился за помощью к Шиве, и Шива в свою очередь пошёл к Вишну на Вайкунтху. Вишну успокоил Шиву и пообещал исполнить желание Туласи получить его себе в мужья и сделать так, что Шанкхасура потеряет основанную на её верности мистическую силу. Вишну объявил, что для этого он примет обличье Шанкхасуры и когда Туласи, сама того не ведая, станет неверной своему мужу, девы получат возможность убить могущественного демона.

Следуя своему обещанию, Нараяна принял форму Шанкхасуры и таким образом выполнил желание Туласи. Когда девы смогли убить демона Шанкхасуру, Туласи осознала, что кто-то другой, должно быть, пришёл к ней в облике её мужа и вступил с ней в связь. Осознав, что это, вероятно, был сам Нараяна, она прокляла его стать камнем. Однако, Нараяна в ответ благословил её, сказав, что Туласи, оставив своё нынешнее тело, станет ему такой же дорогой, как Лакшми. Тело Туласи превратится в реку Гандаки, а волосы — в кустарник туласи. Именно поэтому считается, что Нараяна обитает в реке Гандаки в форме камней, которые принимаются как его воплощения и называются «Шалаграма-шилами». Таким образом, Нараяна вечно связан с Туласи как в её форме реки Гандхаки, так и в её облике священного растения туласи. Демон Шанкхасура (который был на самом деле мальчиком-пастушком Судамой) стал раковиной Шанкхой, — одним из основных атрибутов Нараяны, всегда находящимся у него в руке. Считается, что без туласи поклонение Нараяне не может быть полным.

Поклонение Туласи

Присутствие растения туласи в доме рассматривается как признак религиозности и набожности индуистской семьи. В таких направлениях индуизма как вайшнавизм, культивация и поклонение туласи является важным аспектом духовной жизни. Во многих индусских семьях туласи выращивают в специально построенной для этого структуре, в окружении мурти различных форм Бога и святых, установленных на четырёх сторонах, и нишей для маленькой глиняной лампы. В некоторых домах можно встретить десятки растений туласи на веранде или в саду, формирующих миниатюрную рощу из базилика — «туласи-ван» или «туласи-вриндаван». В вайшнавизме туласи поклоняются также и в форме мурти — она изображается как девушка-гопи. Туласи-манас мандир в Варанаси является одним из самых знаменитых храмов туласи, в котором ей поклоняются наряду с различными девами индуистского пантеона.

Согласно «Гандхарва-тантре», идеальными местами для медитации и поклонения являются заросли туласи. Вайшнавы (последователи Вишну или Кришны) особо почитают листья туласи, которые являются неотъемлемой частью подношений найведья — их кладут на пищу, приготовленную для Бога, а также к стопам мурти Вишну или Кришны. Говорится, что Кришна, или Вишну, не принимают предложенную им пищу, если в неё не был добавлен листочек туласи (в том случае, если есть возможность достать листья туласи). Поклонение туласи в вайшнавизме — это настолько могущественный процесс, что просто поливая её или обходя вокруг неё, человек избавляется от самых тяжких грехов. Согласно правилам поклонения туласи, каждый день растению следует предлагать арати, а листья должны собираться только утром, для предложения.

После того, как растение туласи умирает, толстая часть ствола используется для изготовления вайшнавских чёток (джапа-малы) и бус, которые последователи вайшнавизма носят на шее. Изготовление бус и чёток из туласи является одной из главных форм кустарного производства в местах паломничества в Индии.

Туласи-пуджа

Индусы часто выращивают туласи во дворе перед домом. В определённый день в году, называемый «Картик-шукла-двадаши» (двенадцатый день прибывающей луны индуистского месяца картика, что через две недели после Дивали) существует традиция проводить Туласи-пуджу, во время которой растения туласи красиво разукрашиваются и помещаются в специально сооружённую структуру, сделанную из сахарного тростника, манговых листьев и цветов.

Также как и во время празднования Дивали, вокруг туласи и по всему дому зажигаются глиняные лампы, а иногда устраиваются и фейерверки. В Северной Индии, а также в кришнаитских общинах в других регионах, эта церемония называется Туласи-виваха — день свадьбы туласи с Кришной в Его форме как шила. Другой праздник, посвящённый туласи, называется Туласи-экадаши и проводится в день экадаши.

Туласи в шри-вайшнавизме

В шри-вайшнавизме Туласи воспринимают как саму Лакшми в образе прекрасной девушки, и одновременно дерева туласи. Туласи находится у рек, где в водах находится Вишну в форме шалаграма. Своими ветвями она постоянно наклонена в сторону Вишну, чтобы служить ему в материальном мире. Вишну спустился на землю, чтобы помочь людям прийти к нему, и Лакшми пришла к нему в форме этого деревца. Вишну настолько любит людей, что нисходит к ним в образе камня шалаграм, и возлюбленная Вишнуприя всегда с ним в образе Туласи.

Цитаты

Цитаты из священных писаний индуизма, в которых говорится о значении туласи:

Из «Брихад-нарадия-пураны»:

Подобно тому, как повторение имени Ганги приводит к освобождению от всех самых страшных грехов — тот, кто с преданностью повторяет имя Туласи и имена Господа Хари — получает то же самый результат.

Из «Сканда-пураны»:

Простое прикосновение к туласи очищает тело. Просто молясь ей можно излечиться от всех болезней. Поливая туласи можно освободится от страха даже перед самой олицетворённой смертью — Ямараджей.

О том, как вайшнава должен украшать своё тело тилакой и бусами из туласи говорится в «Падма-пуране»:

Людей, которые носят бусы из туласи на шее, отмечают двенадцать мест на своём теле, как храмы Вишну, символами Вишну (четыре предмета, которые Вишну держит в Своих четырех руках: раковина, палица, чакра и лотос) и имеют тилак Вишну на лбу, нужно считать преданными Вишну в этом мире. Их присутствие очищает мир, и где бы они ни жили, они превращают это место в духовный мир.

• Tulsi flowers pods.jpg

  Цветы туласи (Салем, Тамил-Наду)

• Tulsi jai.jpg

  Туласи в Джайпуре

• Tulasi shrub.JPG

  Цветущий туласи в Хайдарабаде, Индия

• Tulsi (2070558022).jpg
• Tulasi-64654.jpg

  Молодые ростки Туласи в домашних условиях

См. также

• Шалаграма-шила
• Кали-Гандаки

Таксономия

Вид Базилик тонкоцветный входит в род Базилик (Ocimum) трибы Базиликовые (Ocimeae) подсемейства Котовниковые (Nepetoideae) семейства Яснотковые (Lamiaceae) порядка Ясноткоцветные (Lamiales).

ещё 21 семейство (согласно Системе APG II)

ещё 3 трибы

ещё около 70 видов

порядок Ясноткоцветные

подсемейство Котовниковые

род Базилик

отдел Цветковые, или Покрытосеменные

семейство Яснотковые

триба Базиликовые

вид Базилик тонкоцветный

ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II)

ещё 8 подсемейств

ещё 52 рода

Ссылки

Туласи-деви

• [www.vrindavan-dham.com/vrinda/vrindadevi-sevamrita.php Vrindadevi (Tulsi) — Vrindavan homepage]
• [www.iskcon.org.uk/norwich/tulasi/tulasi3.html Traditional Songs about Tulsi devi]
• [www.stephen-knapp.com/tulasi_devi_the_sacred_tree.htm Tulasi Devi: The Sacred Tree]
• [www.salagram.net/parishad95.htm The Story of Tulsi devi]
• [www.kacha-stones.com/tulasi.htm Tulasi Devi — an overview]
• [www.iskcon.com/education/devpractice/5_1.htm Tulsi Worship]

Благоприятные свойства туласи

• [www.prometheustrust.co.uk/Meadow_1/Holy_Basil/holy_basil.html The Holy Herb]
• [www.herbsociety.org/basil/b_legends.php Basil: Herb Society of America Guide]
• [hinduism.about.com/od/ayurveda/a/tulsibenefits.htm 15 Benefits of the Holy Basil (Tulsi)]
• [www.drweil.com/u/QA/QA346157/ Holy Basil to Combat Stress?]
• [www.plantcultures.org.uk/plants/holy_basil_landing.html Plant Cultures: botany, history and uses of holy basil]
• [www.holy-basil.com Holy Basil-Tulsi]
• [www.chailounge.co.uk/other/Tulsi23Jul03.pdf Tulsi Queen of Herbs (PDF Download)]

Поклонение Туласи

• [www.salagram.net/sstp-12a.html Advice: Caring for Tulsi]
• [www.plantcultures.org/plants/holy_basil_grow_it.html Growing Holy Basil]

Другие

• [www.allayurveda.com/herb_month_march2004.htm Herb of the Month, March 2004 (Ayurveda)]

Отрывок, характеризующий Туласи

Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.