Тулл Гостилий
| Тулл Гостилий лат. Tullus Hostilius<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет из сборника биографий | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 673 — 641 г. до н. | |||
| Предшественник: | Нума Помпилий | ||
| Преемник: | Анк Марций | ||
| Род: | Луцеры | ||
Тулл Гостилий (лат. Tullus Hostilius) — по легенде, третий царь Древнего Рима. Правил с 673 по 641 г. до н. э. При нём был разрушен город Альба-Лонга, а границы Рима впервые вышли за пределы городских стен.
Содержание
Происхождение и избрание на царство
Тулл Гостилий был внуком храбрейшего из римских воинов, погибшего в битве с сабинянами — Гостия Гостилия.[1] До избрания царём Тулл Гостилий занимался земледелием, однако, при вступлении на престол в нём заиграло честолюбие, поэтому его правление отмечено многими войнами. В этом он схож с Ромулом, поэтому иногда их называют двойниками, так же как Анка Марция — двойником Нумы Помпилия. И Ромул, и Тулл Гостилий удвоили население Рима, организовали армию, воевали с Фиденами и Вейями, смерть обоих царей была сверхъестественной. Если Ромул и Нума Помпилий олицетворяли собой римские общины Рамнов и Тициев, то Тулл Гостилий является легендарным родоначальником Луцеров, а Анк Марций — плебса.
Военная деятельность
Заступив на царскую должность, Тулл сразу же стал искать повод к войне с соседями. Приграничные стычки между Римом и Альба-Лонгой, а также отказ от возмещения убытков обеими сторонами, послужили отличным поводом для объявления войны.
Альбанцы вторглись в пределы Римской земли, разбили лагерь в пяти милях от города и обнесли его рвом. В лагере умирает альбанский царь, Гай Клуилий, и альбанцы избирают диктатора Меттия Фуфетия.
Через некоторое время Меттий Фуфетий начинает переговоры с Туллом, и предупреждает, что ослабленный победитель может стать жертвой нападения соседней державы этрусков. Решено было выявить победителя единоборством нескольких избранных солдат. Так состоялось легендарное сражение между тройками братьев-близнецов - Горациями и Куриациями, со стороны Рима и Альба-Лонги соответственно. Горации победили и Альба-Лонга была вынуждена подчиниться Риму.
После объединения в состав римского Сената было введено 100 патрициев из Альба-Лонги.
Сразу после этого Рим объявил войну Фиденам. Во время решающей битвы союзная армия Альба-Лонги уклонилась от сражения, рассчитывая на то, что этруски помогут им низвергнуть римское господство, и римлянам пришлось принять на себя основной удар вражеской армии. Союзники вступили в бой лишь тогда, когда победа римлян стала очевидной. Прогневанный этим замешательством Тулл Гостилий решил отомстить Меттию Фуфетию: его и всех альбанских вождей он созвал к себе в ставку, где обвинил их в предательстве. Меттий Фуфетий был казнён, жители города насильно переселены в Рим, на Целийский холм, а сама Альба-Лонга разрушена до основания. Разрушение Альба-Лонги Римом является исторически достоверным событием.
Следующей была объявлена война сабинянам. Поводом к войне стала обида, нанесённая римским купцам в сабинянской столице Феронии. Война эта закончилась победой для Рима благодаря коннице, пополнившейся альбанцами, однако особенных выгод не принесла.
Правление Тулла Гостилия
За время правления Тулл Гостилий:
- еще больше увеличил границы римских земель, и удвоил число граждан Рима.
- присоединил к городу Целийский холм
- альбанских старейшин — Юлиев, Сервилиев, Квинтиев, Геганиев, Куриациев, Клелиев — записал в патриции
- за счет альбанского народа набрал десять турм всадников и пополнил старые легионы
Гибель Тулла Гостилия
Легенда гласит, что увлекшись войнами, Тулл Гостилий забыл о служении богам. В неудачах и бедах, обрушившихся на Рим, Тулл Гостилий распознал их немилость и принялся ревностно приносить дары Юпитеру и призывать его снизойти на землю. Однако в наказание за малодушие Юпитер молнией убил царя и сжёг его дом.
Его гибель римляне посчитали знамением и решили избрать на царство более миролюбивого царя — Анка Марция.
Напишите отзыв о статье "Тулл Гостилий"
Примечания
Литература
- Тит Ливий — «История от основания города». Книга I, 22-31
| ||||||
Отрывок, характеризующий Тулл Гостилий
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
