Тулуп (одежда)

Тулуп — обычно длинная, не крытая сукном меховая шуба из овчины без перехвата в талии с высоким воротником. Тулуп - самая распространенная зимняя верхняя одежда в Монголии, Казахстане и России. Популярность объясняется тем, что овчинная шкура являлась самым дешевым и распространенным материалом у кочевников, которые разводили миллионы голов овец. Шьётся обычно из овчины либо заячьего меха. Мех в этом изделии обращен внутрь (в отличие от шубы); неизменным атрибутом является воротник — большой, отложной, который при сильном ветре прекрасно укрывает от ветра. Именно длина тулупа и высокий воротник сделали его самой распространенной зимней верхней одеждой у кочевников Евразии, так как это защищало от степного морозного ветра. Со временем тулуп получил распространение и на Руси, в первую очередь у знати и богатых. Чаще всего тулуп ничем не крыли, но так было не всегда. В XVII веке тулупы стали крыть разными тканями (чем выше статус владельца, тем дороже была ткань), иногда расшивая эти ткани камнями и металлическими бляхами. В XVII — начале XVIII века на Руси тулуп порой носили даже летом, чтобы показать своё положение — общественное и имущественное. У кочевников же он продолжал массово оставаться обычной повседневной одеждой, так как они жили именно разведением овец и лошадей, ввиду чего недостатка в шкурах не было.

Этимология

Вероятно, заимствовано из тюркского языка. По мнению Ушакова слово имеет тюркское происхождение: "тюрк. tulup - шкура" . Тюркское тулуп — «кожаный мешок без швов из звериной шкуры».

См. также

• Шуба
• Зипун

Литература

• Шанский Н. М. и др. Тулуп // Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя / Под ред. чл.-кор. АН СССР С. Г. Бархударова. — М.: Просвещение, 1971. — С. 454.

Ссылки

• [www.furexpo.ru/wmc/journal/list/1093523642/ Всё о мехах и шубах] (furexpo.ru)
• [archive.is/20130625100009/www.e-reading-lib.org/chapter.php/95033/41/Balyazin_02_Ordynskoe_igo_i_stanovlenie_Rusi.html Краткая история тулупа (XIII–XVIII вв.)] (archive.is)

Отрывок, характеризующий Тулуп (одежда)

Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.