Туманский, Александр Григорьевич
Поделись знанием:
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
| Александр Григорьевич Туманский |
Александр Григорьевич Туманский (1861—1920) — генерал-майор русской императорской армии из рода Туманских. Известен главный образом как военный переводчик и востоковед.
Биография
В 1888—1891 годах — офицер Российской императорской гвардии. На Офицерских курсах восточных языков при Азиатском департаменте МИДа изучал арабский, турецкий и персидский языки. Всего говорил на 11 языках.
В 1891—1895 годах служил в Центральной Азии. В 1894 году исследовал коммуникации Персии. В 1900—1905 годах служил в качестве вице-консула в Ване (Турция). В 1908 и 1909 годах вновь находился в Персии.
В 1911 году был назначен главой школы восточных языков для подготовки офицерского состава при штаб-квартире кавказского военного командования в Тифлисе. По словам И. Я. Крачковского, «Туманский был одним из редких востоковедов по призванию, а не по профессии»[1].
Ушёл в отставку с военной службы в марте 1917 года в звании генерал-майора.[2] Он покинул Россию после Октябрьской революции в 1917 году и умер в Константинополе (ныне Стамбуле) 1 декабря 1920 года.[3]
Научная деятельность
Туманский является одним из первых открывших для русскоязычных исследователей и читателей сведения о бабитском движении в Персии в середине XIX века и о первых Бахаи на Востоке.[4][5][6][7] Он нашел и перевел на русский язык (1899) «Китаб-и-Агдас» Бахауллы. Сейчас книга «Китаб-и-Агдас» общедоступна, в то время это было эпохальное открытие.[8] Во время своих исследований бабитского движения Туманский вел переписку с Э. Г. Брауном[9] через барона В. Р. Розена.
Другое его значительное открытие — находка утраченной работы Улугбека и перевод из неё древней рукописи, озаглавленной «Оулуз-и-арбаха», часть из которого «Худуд аль-алам» была опубликована в 1930[10] и в 1937.[11] Обращает на себя внимание его книга «Военное искусство древних арабов» (1897).[12]
Напишите отзыв о статье "Туманский, Александр Григорьевич"
Примечания
- ↑ И. Ю. Крачковский, «А. Г. Туманский» [некролог], ‘Новый Восток‘, блокнот 1, Москва и Петроград, 1922, стр. 112.
- ↑ М. К. Басханов, «Русские военные востоковеды до 1917 года: библиографический словарь», Москва, 2005, ISBN 5-02-018435-7 стр. 242—243.
- ↑ Hudüd al-‘Ālam: ‘The Regions of the World’ A Persian Geography 372 A.H.—982 A.D., ed. and tr. V.Minorsky, London, 1937, р. XLIV.
- ↑ «Два последних Бабидских откровения (Лаух)», Записки Восточного отделения Императорского русского археологического общества (ЗВОИРАО) N6, 1891, стр. 314—321.
- ↑ «Последнее слово Бахауллы — книга завета ‘Китаб-и-Ахд‘», ЗВОИРАО N7, 1892, стр. 193—203.
- ↑ "К вопросу об авторах истории Бабидов, известной под именем ‘Тарих-и-Манукчи или Тарих-и-Джадид‘, ЗВОИРАО N8, 1893, стр. 33 — 45.
- ↑ «По поводу ‘Китаб — Коркут‘» (рассказ о ‘Китаб — Коркут‘) ЗВОИРАО 9, 1896, стр. 269—273.
- ↑ ‘Китаб-и-Агдас‘. «Священнейшая книга» современных Бабидов, текст, перевод, введение и содержание А. Г. Туманского, С.-Петербург, 1899 (Записки Императорской Академии Наук, 8-я Серия, Историко-филологическое отделение, том 3, номер 6)
- ↑ [www.h-net.org/~bahai/diglib/books/K-O/M/MirzaHuseyn/TJ000xxxv.gif ‘The Tarikh-i-Jadid’] or ‘New History of Mirza 'Ali Muhammad The Bab, by Mirza Huseyn of Hamadan’, Translated from the Persian with introduction, illustrations, and appendices by Edward G. Browne, p.xxxv
- ↑ ‘ Худуд аль-алам‘: рукописи Туманского, введение и содержание В. В. Бартольда, Ленинград, 1930 (факсимиле. издание).
- ↑ Hudüd al-‘Ālam: ‘The Regions of the World,’ A Persian Geography 372 A.H.—982 A.D., ed. and tr. V.Minorsky, London, 1937
- ↑ «Военное искусство древних арабов», Ашхабад, 1897.
Литература
- [www.iranica.com/ The Encyclopædia Iranica], [www.iranica.com/articles/tumanski-aleksandr-grigorevich TUMANSKIǏ (Toumansky), Aleksandr Grigor’evich]
- И. Ю. Крачковский, «А. Г. Туманский» [некролог], ‘Новый Восток‘, блокнот 1, Москва и Петроград, 1922, стр. 112.
- Худуд аль-алам: рукописи Туманского, введение и содержание В. В. Бартольда, Ленинград, 1930 (факсимиле. издание).
- Hudüd al-‘Ālam: ‘The Regions of the World,’ A Persian Geography 372 A.H.—982 A.D., ed. and tr. V.Minorsky, London, 1937;
- Н. А. Кузнецова "К истории изучения Бабизма и Бахаизма в России, Иранский сборник 6, Москва, 1963 г., стр. 90 — 91
- Hudüd al-‘Ālam: ‘The Regions of the World,’ A Persian Geography 372 A.H.—982 A.D., 2nd ed. pref. V.V.Barthold, ed. C.E. Bosworth, London, 1970.
- Идем (Рай), Иран в период революции XIX века, 1983 г., стр. 199—231.
- Дж. Дорри, «Proceedings of a Seminar on Nabil-i-A‘zam-i-Zarandi» Wienacht, Switzerland, 1996, pp. 125–50. (‘Труды Семинаров о Набиль-и-Азам-и-Заранди’, Wienacht, Швейцария, 1996 г., стр. 125—150.)
- Абу‘ль-хази Бахадор Хан, Родословная Туркмен (Генеалогическое древо туркменского народа), перевод А. Г. Туманского, Ашхабад, 1897 г.
- М. К. Басханов, «Русские военные востоковеды до 1917 года: библиографический словарь», Москва, 2005, стр. 242—243.
Отрывок, характеризующий Туманский, Александр Григорьевич
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
