Тупи (язык)

Тупи, тупинамба, лингва бразилика, старый тупи
Самоназвание:	Nheengatu, nheendyba, abá-nheenga
Страны:	Бразилия
Регионы:	побережье Атлантического океана
Общее число говорящих:	мёртвый язык
Классификация
Категория:	Языки Южной Америки
Тупи    Тупи-гуарани       Подгруппа III
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	sai
ISO 639-3:	tpn
См. также: Проект:Лингвистика

Язык тупи́ (порт. língua tupi) — это язык племён тупи, населявших побережье Бразилии на момент появления португальцев в современной Бразилии. Другие названия: старый тупи (порт. tupi antigo), лингва бразилика (бразильский язык; порт. língua brasílica), тупинамба́ (порт. tupinambá), лингва жерал (порт. língua geral букв. ‘общий язык’; не путать с контактными языками развившимися на основе тупи; см.: лингва-жерал, лингва-жерал-паулиста, ньенгату).

Самоназвание языка — nheengatu ‘хороший язык’, nheendyba ‘общий язык’, abá-nheenga ‘человеческий язык’.

Известен по записям XVI — начала XVIII вв. Общепринятая орфография для тупи отсутствует, в этой статье используется орфография, разработанная иезуитским миссионером Жозе ди Аншиетой, внёсшим значительный вклад в изучение тупи.

Генеалогическая принадлежность

Тупи, наряду с близкородственным ему живым языком гуарани, относится к тупийской языковой семье (ветвь тупи-гуарани). Имеется гипотеза Арьоны Далл'Игны Родригеса, связывающая тупийские языки с языками макро-же и карибскими языками, однако эта гипотеза находит мало поддержки.

Распространение

Фактически тупи представлял собою диалектный континуум, протянувшийся от устья Амазонки на юг вдоль берега Атлантического океана и вглубь материка. Миссионерами было выделено семь основных диалектов, из которых хорошо описаны два — северный тупи (порт. tupi setentrional) и южный тупи (порт. tupi meridional). На южном тупи говорили в районе современного Сан-Висенти (Сан-Паулу) на побережье штата Сан-Паулу, он характеризовался запретом на закрытые слоги: конечные согласные слога в нём подверглись апокопе, что сближает его с гуарани.

Социолингвистическая информация

В раннюю колониальную эпоху тупи использовался в качестве лингва франка на территории Бразилии как туземным, так и европейским населением. На тупи существовала литература (преимущественно религиозная). Использовалось некоторое количество графических систем на основе латинского алфавита. Вымер в XVIII веке в результате многократно усилившейся иммиграции европейцев в Бразилию в ходе бразильской золотой лихорадки, однако оставил после себя ряд контактных языков, среди которых стоит отметить ньенгату.

Типологическая характеристика

Тип выражения грамматических значений и характер границ между морфемами

Тупи — полисинтетический язык, глагол и прямое дополнение могут образовывать инкорпоративные комплексы, при этом происходят чередования, характерные для границ между морфемами; ниже приведены синонимичные предложения, одно с инкорпоративным комплексом и другое без него:

pe-akã-tym

2PL.ACT-камень-закопать

вы закапываете/закопали камень/камни

pe-nho-tym akanga

2PL.ACT-3.STV-закопать камень

вы закапываете/закопали камень/камни

Тупи — агглютинативный язык префиксально-суффиксального типа:

o-manó-eym-bae-pûera

3.ACT-умереть-NEG-PTCP-PST

умерший

В достаточной степени развита фузия (см. соответствующий раздел).

Тип маркирования

В предикации представлено вершинное маркирование:

a-î-pysyk

1SG.ACT-3.STV-держать

я держу/держал его/их

opo-mo-nhyrõ

1.ACT.2PL.STV-CAUS-успокоиться

я/мы вас успокаиваю/успокаиваем/успокоил(и)

В посессивных конструкциях ни вершина, ни зависимостный элемент конструкции не принимает специального показателя, однако происходит ряд чередований в зависимостном элементе, что позволяет говорить о вершинном маркировании; так, анлаутная морфонема /p/ реализуется как /p/ только при изафете, а в остальных случаях она реализуется как /mb/:

mbó

рука

рука

xe pó

я POSS;рука

моя рука

Тип ролевой кодировки

Тупи относится к активным языкам (подгруппа fluid-S): у переходных глаголов различаются активный и стативный актанты (что приблизительно соответствует семантическим ролям агенса и пациенса), а единственный актант у непереходных глаголов может быть как активным, так и стативным; это разделение совпадает уже не с делением на агенс и пациенс, а с противопоставлением глаголов-событий (activities, accomplishments и achievements в терминологии З. Вендлера (Zeno Vendler)) и глаголов-состояний (states по Вендлеру). Поскольку в тупи нет падежной системы (за исключением локатива) и свободный порядок слов (с предпочтением к SVO и VOS), стативный актант отличается от активного в личных глагольных префиксах:

a-î-maman

1SG.ACT-3.STV-привязать

я его/их привязываю/привязал

xe-maman

1SG.STV-привязать

(он/они) меня привязывает/привязывают/привязал(и)

a-bebé

1SG.ACT-лететь

я лечу

xe-maenduar / i-maenduar

1SG.STV-помнить / 3SG.STV-помнить

я помню / он помнит (они помнят)

Кроме того, стативный актант, в отличие от активного, может инкорпорироваться:

nd-ere-ybá-aî-ú-î

NEG-2SG.ACT-фрукт-кислый-есть-NEG

не ешь кислых фруктов

xe-a-kuî

я-POSS.волосы-падать

у меня выпадают волосы

Порядок слов

В тупи свободный порядок слов, однако чаще других встречаются SVO и VOS. Косвенные дополнения, как правило, не встречаются между прямым дополнением и глаголом.

Pindobusu o-s-epîak paranã

Пиндобусу 3SG.ACT-3.STV-видеть море

Пиндобусу видит/увидел море

o-s-epîak paranã Pindobusu

3SG.ACT-3.STV-видеть море Пиндобусу

Пиндобусу видит/увидел море

Лингвистическая характеристика

Фонология

Фонологическая система тупи может быть восстановлена главным образом на основании описаний, сделанных миссионерами на протяжении XVII—XVIII вв., хотя не всегда эти описания удаётся трактовать однозначно.

		Лабиальные	Дентальные	Палатальные	Велярные	Глоттальные
Назальные		m (/m/)	n (/n/)	nh (/ɲ/)	ng (/ŋ/)
Смычные	преназализованные	mb (b-) (/ᵐb/)	nd (d-) (/ⁿd/)		g (/ᵑɡ/)
	глухие	p (/p/)	t (/t/)		k (/k/)	' (/ʔ/)
Фрикативные	глухие		s (/s/)	x (/ʃ/)		h (/h/)
	звонкие	b (/β/)			g (/ɣ/)
Одноударные			r (/ɾ/)

Вокалическая система тупи насчитывает 12 фонем: это гласные /a/, /e/ ([e̞]), /i/, /o/ ([o̞]), /u/ и /y/ ([ɨ]), а также их назализованные соответствия — /ã/, /ẽ/ ([ẽ̞]), /ĩ/, /õ/ ([õ̞]), /ũ/ и /ỹ/ ([ɨ̃]); на письме назализованность гласных обычно не обозначается перед преназализованными.

Кроме того, имеется три полугласных: /î/ (варьируется в пределах от [j] до [ʒ]), /û/ ([w]; может обозначаться на письме как gû) и /ŷ/ (не имеет специального обозначения в МФА, но, вероятно, артикуляция этой фонемы совпадает с артикуляцией /y/, а способ образования — с [ɰ]; может обозначаться на письме как yg).

Консонантизм тупи включает:

• три глухих смычных (/p/, /t/ и /k/; они могут как открывать, так и закрывать слог, хотя /p/ и /t/ в конце слога встречаются редко)
• три преназализованных звонких смычных (/mb/ ([mb]), /nd/ ([nd]) и /ng/ ([ŋg]); в начале слова могут обозначаться на письме как b, d и g; /mb/ и /nd/ не могут закрывать слог; /ng/ в конце морфа реализуется как /ŋ/);
• четыре носовых (/m/, /n/, /ŋ/ (со спорным фонемным статусом) и /nh/ [ɲ]; /nh/ не может закрывать слог, остальные носовые встречаются в любой позиции);
• три глухих спиранта (/s/, /x/ ([ʃ]) и /h/; /s/, возможно, был ретрофлексным [ʂ], всё же отличным от постальвеолярного [ʃ]; фонемный статус /x/ спорен, поскольку, вероятно, /x/ является аллофоном /s/ и встречается в позиции после гласной фонемы /i/; употребление /h/ ограничено тремя или четырьмя лексемами и, возможно, /h/ тоже представляет собой периферийный вариант /s/, представленный в диалектах, — так, в гуарани *s перешло в /h/);
• гортанную смычку /’/ (/ʔ/); её фонемный статус оспаривается, утверждается, что она автоматически вставляется в неприкрытых слогах, однако имеется ряд слов, где это не так (например, eira, aiba, t-esá-y);
• звонкую фрикативную фонему /b/ ([β]) и, возможно, /g/ (/ɣ/); сообщается, что в записях миссионеров буква g могла обозначать не отдельную фонему, а гортанную смычку (также эта буква, как указывалось выше, входит в сочетания yg и gû, обозначающие полугласные);
• одноударную дрожащую фонему /r/ ([ɾ]), может как открывать, так и закрывать слог.

Кластеры согласных запрещены (в северном тупи они встречаются на стыках слов).

Ударение динамическое, всегда падает на последний слог корня, обозначается на письме в соответствии с правилами португальской орфографии с некоторыми поправками.

Морфонология

При сложении основ, если первая основа оканчивается на безударный гласный, то перед гласной фонемой следующего слога (гортанная смычка не учитывается) утрачивается этот гласный, перед согласной — весь последний слог: ybaka ‘небо’ + una ‘чёрный’ = ybakuna, ybaka + piranga ‘красный’ = ybapiranga ‘красное небо’; nheenga ‘речь’ + poranga ‘красивый’ = nheẽporanga ‘красивый голос’; при этом, если выпадает слог /ba/, то начальные /p/ и /m/ следующей основы переходят в /mb/.

Чередуются /p/, /m/ и /mb/: начальное /p/ в именах, перед которым нет зависимого, переходит в /mb/ (xe pó ‘моя рука’, pó ‘рука’; таким образом, можно говорить о вершинном маркировании); конечное /m/ перед ударным гласным факультативно переходит в /mb/ (kama ‘женская грудь’ + y ‘вода’ = kamby ‘молоко’; то же верно для /n/ и /nd/); в ауслауте и в некоторых других контекстах /b/ спорадически переходит в /p/; анлаутное /mb/ может реализоваться как /m/ (то же верно для /n/ и /nd/).

После /i/ осуществляется переход /s/ в /x/: sy ‘мать’ — i xy ‘его мать’.

Существовавшая в языке прототупи-гуарани гармония по назализованности, в соответствии с которой (насколько возможно судить по данным гуарани) назализованность гласной фонемы ударного слога автоматически вызывала назализованность всех гласных и звонких согласных между этим и ближайшими ударными слогами, фонологизовалась и практически утратилась. Сохранились её следы. Так, если при словообразовании или словосложении префикс или корень содержат в последнем (или даже предпоследнем) слоге носовой (гласный или согласный), то начальные глухие следующего морфа переходят в преназализованные того же места образования, а звонкие /b/ и /r/ — в носовые: nhũ + pûera = nhũbûera ‘то, что было полем’, mo + ker = monger ‘будить’, mo + syk = mondyk ‘заставлять приходить’. Фонемы /î/ и /nh/ дополнительно распределены по соседству с носовыми, хотя дистрибуция иногда нарушается: nhan ‘бежать’, îuba ‘жёлтый’, îakumã или nhakumâ ‘брусок от лодки’.

Морфология и синтаксис

Имена. Отсутствует категория числа: ygapenunga ‘волна, волны’, ypeka ‘утка, утки’. В колониальный период для выражения множественного числа стало широким употребление прилагательного etá ‘многочисленный’ (syry etá ‘крабы’); однако, недопустимо его избыточное использование в контекстах, из которых уже следует множественность (неграмматично *mokõi syry-etá, возможно только mokõi syry ‘два краба’). Имеется разделение на согласовательные классы — активный и инактивный.

Имеется категория времени: ybá ‘фрукт’, ybá-pûera (фрукт-PST) ‘бывший фрукт’, ybá-rama (фрукт-FUT) ‘будущий фрукт’; nhũ ‘поле’, nhũ-buera (поле-PST) ‘бывшее поле’, nhũ-rama (поле-FUT) ‘будущее поле’.

Прилагательные всегда в постпозиции по отношению к главному слову, на их стыке происходит фузия. Некоторые прилагательные согласуются с существительными по признаку активности, но только находясь в предикативной функции; при атрибуции они не принимают согласовательного префикса и могут начинаться только на гласную фонему:

ybá s-aî

фрукт INACT-кислый

фрукт кислый

a-nho-mim ybá-aî

1SG.ACT-3.STV-спрятать фрукт-кислый

я прячу/спрятал кислый фрукт

При дейксисе различаются две степени близости, а также две степени видимости.

	видимые	невидимые
близкие	(i)kó, (i)ã, (i)ang(a)	(i)ã, (i)ang(a)
далёкие	(ebo)kûé, (ebo)kûeî(a), ebouinga, (ebo)uĩ, ebuĩ, eguĩ, euĩ	aîpó, aé, akó, akûé, akûeî(a)

У личных местоимений различаются инклюзив и эксклюзив, полная и краткая формы (краткая фактически является глагольным префиксом, но может также выступать в качестве обладателя в притяжательных конструкциях и таким образом играть роль притяжательного местоимения).

Имеется ряд послелогов, предлогов нет: taba ‘деревня’ — taba pupé ‘в деревне’, sy ‘мать’ — sy resé ‘ради матери’. Послелог pe ‘в’ грамматикализовался и стал показателем локатива, об этом можно судить по чередованиям, которые с ним происходят при присоединении к именной группе:

kó-pe

плантация-LOC

на плантации

paranã-me

море-LOC

в море

Числительных только четыре: oîepé (moîepé) ‘один’, mokõî ‘два’, mosapyr (mosapyt) ‘три’, irundyk ‘четыре’, для выражения значения ‘пять’ используется существительное mbó ‘чья-то рука’, xe pó ‘моя рука’.

Глаголы. Тупи использует активную стратегию кодирования актантов (см. выше). Непереходные глаголы семантически разделяются на активные и стативные, с ними используются разные наборы личных префиксов. Категории времени глагол лишён (в отличие от имён).

Стативные личные префиксы совпадают с так называемыми краткими формами личных местоимений, при спряжении стативных глаголов непосредственно после них ставится основа глагола (допускается инверсия, тогда вместо префиксов используется полная форма местоимений после глагола). Прилагательные в предикативной функции, согласующиеся с существительными, принимают префикс /r-/ в первом и втором лицах, в третьем лице — /t-/ с активными существительными и /s-/ с инактивными.

morubixaba t-oby

вождь ACT-синий/зелёный

вождь синий/зелёный

ybaka s-oby

небо INACT-синий/зелёный

небо голубое

Активные глаголы используют другой набор личных префиксов. У переходных глаголов между активным префиксом и корнем может быть инкорпорирован пациенс либо, если объект составляет отдельную словоформу, необходимо указать на это в глагольной форме, поместив между префиксом и корнем показатель 3.STV, выглядящий как /-i-/ (/-î-/ после гласной, /-s-/ перед гласной) или /-îo-/ (с односложными глаголами; перед носовым — /-nho-/; в третьем лице факультативно — нулевая морфема). Например, предложение «ты увидел море» может быть переведено как ere-paranã-epîak (2SG.ACT-море-видеть) или как ere-s-epîak paranã/paranã ere-s-epîak (2SG.ACT-3.STV-видеть море / море 2SG.ACT-3.STV-видеть). Глаголы, начинающиеся на /r(o)-/ или /no-/, требуют /-ûe-/ в третьем лице и при эксклюзивном «мы», а в остальных лицах — нулевого показателя.

o-(nho)-tym kunhã

3.ACT-3.STV-закопать женщина

он(и) хоронит/хоронят/похоронил(и) женщину

o-î-pysyk îy

3.ACT-3.STV-взять молоток

они берёт/берут/взял(и) молоток

Пример безобъектного спряжения глаголов ‘лететь’ (активный) и ‘помнить’ (стативный), демонстрирующий набор активных и стативных личных префиксов:

a-bebé	я лечу	xe-maenduar	я помню
ere-bebé	ты летишь	nde-maenduar	ты помнишь
îa-bebé	мы (incl.) летим	îande-maenduar	мы (incl.) помним
oro-bebé	мы (excl.) летим	oré-maenduar	мы (excl.) помним
pe-bebé	вы летите	pe-maenduar	вы помните
o-bebé	летит/летят	i-maenduar	помнит/помнят

Поскольку при глаголе может быть только один личный префикс (важным исключением являются показатели 3.STV и REFL.STV îe/nhe), которые могут следовать за активным глагольным префиксом), если на глаголе нужно маркировать и активный, и стативный актанты, либо используются префиксы, сочетающие оба грамматических значения, такие как 1.ACT.2SG.STV oro и 1.ACT.2PL.STV opo, либо (в случае со стативными префиксами первого лица) ставится только стативный префикс, а лицо активного актанта второго лица выражается отдельной словоформой:

oro-pysyk

1.ACT.2SG.STV-держать

я/мы тебя держу/держим/держал(и)

opo-pysyk

1.ACT.2PL.STV-держать

я/мы вас держу/держим/держал(и)

xe-pysyk îepé

1.STV-держать ты

ты меня/нас держишь/держал

xe-pysyk peîepé

1.STV-держать вы

вы меня/нас держите/держали

a-îe-pysyk peîepé

1SG.ACT-REFL.STV-держать вы

вы меня/нас держите/держали

Для выражения значения будущего времени у глаголов может использоваться специальный залог (т.н. «экспектатив») с суффиксальным показателем -ne. Имеются и другие залоги, включая каузатив (префиксальный показатель mo-).

a-î-mo-sem-ne

1SG.ACT-3.STV-CAUS-выходить-EXPECT

я собираюсь его выгнать

Можно предполагать противопоставление как минимум двух глагольных аспектов: путём редупликации от односложных глаголов образуется дуратив:

mo-ndy-syk (/mo-syk-syk/)

CAUS-приходить-DUR

заставлять приходить друг за другом

Пример текста

Брачные запреты, записанные о. Антониу ди Араужу (1566-1632), пп. 16-18, в оригинальной орфографии.

Omendá tenhẽ reroс-îpîra ceroc-ipîreîma recè: ymenda rirê y aipeânhẽ cenonhenetebo, emonã cecô agoêra recè. Oyoêcê omendaragoâma recè nhemong-etâçara Tupã, coipo oanga, eoipo Cruz, coipo anhete renõya ndeicâtui aêroiré amô aè recè omendâ, nobîc-ixoêyepe oyo écé. Omeengabetê reõneme abâ ndeicatui omendâ yacîcoêraamo recè.

Тщетен брак христианина и того, кто им не является: их надлежит разделить, а христианина наказать. Пообещавшие или поклявшиеся жениться друг на друге не могут жениться на ком-то ещё. Ни один из супругов не может жениться на кровном брате или сестре умершего супруга или супруги.

В массовой культуре

• На языке тупи звучат почти все диалоги в фильме бразильского режиссёра Нелсона Перейра душ Сантуша «Как вкусен был мой француз» (1971), повествующего о пленном французе в племени тупинамба.

Литература

• [www.staff.uni-mainz.de/lustig/guarani/lingua_tupi.htm Alves Jr., Ozias. Uma breve história da língua tupi, a língua do tempo que o brasil era canibal.]
• Anchieta, José de. Arte da gramática da língua mais usada na costa do Brasil. Rio de Janeiro: Imprensa Nacional, 1933.
• Anchieta, José de. Poemas: Lírica portuguesa e tupi. Editora Martins Fontes. (ISBN 85-336-1956-1)
• [geocities.yahoo.com.br/lviz56/gramatica.htm Costa, Luís R. Nheengatu Tupi.]
• [www.painet.com.br/joubert/cursotupiantigo.html Di Mauro, Joubert J. Curso de Tupi Antigo.]
• [www.filologia.org.br/anais/anais_iicnlf45.html Gomes, Nataniel dos Santos. Síntese da Gramática Tupinambá.]
• [www.nautilus.com.br/~ensjo/tupi/tupi-profilo-pt.html Perfil da língua tupi]
• Edelweiss, Frederico G. Tupis e Guaranis, Estudos de Etnonímia e Lingüística. Salvador: Museu do Estado da Bahia, 1947. 220 p.
• Edelweiss, Frederico G. O caráter da segunda conjugação tupi. Bahia: Livraria Progresso Editora, 1958. 157 p.
• Edelweiss, Frederico G. Estudos tupi e tupi-guaranis: confrontos e revisões. Rio de Janeiro: Livraria Brasiliana, 1969. 304 p.
• Gomes, Nataniel dos Santos. Observações sobre o Tupinambá. Monografia final do Curso de Especialização em Línguas Indígenas Brasileiras. Rio de Janeiro: Museu Nacional / UFRJ, 1999.
• Lemos Barbosa, A. Pequeno Vocabulário Tupi-Português. Rio de Janeiro: Livraria São José, 1951.
• Lemos Barbosa, A. [biblio.etnolinguistica.org/barbosa-1941-juka Juká, o paradigma da conjugação tupí: estudo etimológico-gramatical] in Revista Filológica, ano II, n. 12, Rio de Janeiro, 1941.
• Lemos Barbosa, A. [biblio.etnolinguistica.org/barbosa-1947-nova Nova categoria gramatical tupi: a visibilidade e a invisibilidade nos demonstrativos] in Verbum, tomo IV, fasc. 2, Rio de Janeiro, 1947.
• Lemos Barbosa, A. Pequeno vocabulário Tupi-Português. Rio de Janeiro: Livraria São José, 1955. (3ª ed.: Livraria São José, Rio de Janeiro, 1967)
• Lemos Barbosa, A. [biblio.etnolinguistica.org/barbosa-1956-curso Curso de Tupi antigo]. Rio de Janeiro: Livraria São José, 1956.
• Lemos Barbosa, A. Pequeno vocabulário Português-Tupi. Rio de Janeiro: Livraria São José, 1970.
• Michaele, Faris Antônio S. Tupi e Grego: Comparações Morfológicas em Geral. Ponta Grossa: UEPG, 1973. 126 p.
• Navarro, Eduardo de Almeida. Método Moderno de Tupi Antigo: A língua do Brasil dos primeiros séculos. Petrópolis: Editora Vozes, 1998. (ISBN 85-326-1953-3)
• Rodrigues, Aryon Dall'Igna. Análise morfológica de um texto tupi. Separata da Revista "Logos", ano VII, N. 5. Curitiba: Tip. João Haupi, 1953.
• Rodrigues, Aryon Dall'Igna. Morfologia do Verbo Tupi. Separata de "Letras". Curitiba, 1953.
• Rodrigues, Aryon Dall'Igna. Descripción del tupinambá en el período colonial: el arte de José de Anchieta. Colóquio sobre a descrição das línguas ameríndias no período colonial. Ibero-amerikanisches Institut, Berlim.
• Sampaio, Teodoro. O Tupi na Geografia Nacional. São Paulo: Editora Nacional, 1987. 360 p.
• Silveira Bueno, Francisco da. Vocabulário Tupi-Guarani Português. Efeta Editora, 1982. (ISBN 85-86632-03-1)
• Tibiriçá, Luiz Caldas. Dicionário Tupi-Português. São Paulo: Editora Traço, 1984. (ISBN 85-7119-025-9)

Ссылки

• [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=tpn Тупи] в Ethnologue. Languages of the World, 2015.
• [tupi.wikispaces.com/Como+aprender+tupi Como aprender tupi]
• [www.painet.com.br/joubert/cursotupiantigo.html Mauro, di J. Curso de tupi antigo.] (курс языка тупи)
• [www.indios.info Línguas Indígenas Brasileiras, de Renato Nicolai]
• [www.fflch.usp.br/dlcv/tupi/index.html Navarro E. Curso de tupi antigo.] (небольшой курс)
• [geocities.yahoo.com.br/lviz56/ Nheengatu Tupi]
• [biblio.etnolinguistica.org/system:page-tags/tag/tupinamb%C3%A1 Obras sobre o tupinambá (tupi antigo)]
• [www.staff.uni-mainz.de/lustig/guarani/lingua_tupi.htm Ozias Alves Jr Uma breve história da língua tupi, a língua do tempo que o brasil era canibal.]
• [web.archive.org/web/20010817081220/www.geocities.com/lincoln_tupi/ Página do Idioma Tupi Antigo]
• [www.filologia.org.br/anais/anais_iicnlf45.html Síntese da Gramática Tupinambá]

См. также

Викисловарь содержит статьи в категории Тупи

• Лингва-жерал
• Лингва-жерал-паулиста
• Ньенгату

Отрывок, характеризующий Тупи (язык)

– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.