Тупой и ещё тупее

Тупой и ещё тупее
англ. Dumb & Dumber
Жанр	роуд-муви комедия
Режиссёр	Бобби Фаррелли Питер Фаррелли
Продюсер	Брэд Кривой
Автор сценария	Беннетт Йеллин Питер Фаррелли
В главных ролях	Джим Керри Джефф Дэниэлс Лорен Холли Майк Старр Карен Даффи Чарльз Рокет
Оператор	Марк Ирвин
Композитор	Тодд Рандгрен
Кинокомпания	New Line Cinema
Длительность	Урезанная версия: 107 мин Полная версия: 113 мин
Бюджет	$ 17 000 000
Страна	США США
Язык	английский
Год	1994
Следующий фильм	Тупой и ещё тупее 2
IMDb	ID 0109686
Выход фильма «Тупой и ещё тупее» (оригинальное название — англ. Dumb & Dumber)

К:Фильмы 1994 года

«Тупой и ещё тупее» (англ. Dumb & Dumber) — американская кинокомедия 1994 года с Джимом Керри и Джеффом Дэниэлсом в главных ролях. Фильм рассказывает историю двух безработных молодых людей, которые отправляются в безрассудное путешествие через всю страну, надеясь прервать полосу собственных постоянных неудач. В своё время картина возымела огромный успех среди зрителей, открыла миру режиссёрский дуэт братьев Фаррелли.

Сюжет

Теглайн: Для них каждый новый день безумнее предыдущего.

В городе Провиденс живут двое великовозрастных оболтусов — Ллойд Кристмас и Гарри Данн. Однажды беспечный водитель лимузина Ллойд с первого взгляда влюбляется в одну из своих пассажирок Мэри Свонсон, которую ему велено доставить в аэропорт. Мэри собирается лететь к своей семье в город Аспен (Колорадо), после трогательного прощания на терминале она оставляет кейс с деньгами, предназначенными для бандитов, похитивших её мужа. Ллойд замечает кейс, перехватывает его быстрее похитителей и бежит за девушкой вдогонку, искренне желая вернуть «утерянный» багаж. Но Мэри поспешно улетает, и Ллойд так и остаётся с чемоданом (в погоне за самолётом он даже выпадает из терминала).

Гарри, компаньон Ллойда, занимается бизнесом по перевозке собак, все свои сбережения он вложил в переделку микроавтобуса (Ford Econoline 1984 года выпуска) «под собаку». Оба друга, и Гарри, и Ллойд в результате теряют работу и оказываются в довольно удручённом состоянии. Как они говорят: «Невозможно найти работу, где тебя не заставляли бы пахать по 40 часов в неделю». В попытке убежать от бесконечных жизненных неудач Ллойд предлагает отправиться в Аспен, он надеется, что Мэри после возвращения дипломата пригласит их на чай и поможет устроиться в жизни. Ллойд продаёт дохлого попугайчика Пити (домашнего питомца Гарри) соседскому слепому мальчику, и из своего родного Род-Айленда герои отправляются в далёкий штат Колорадо. При этом они даже не догадываются, что денег, находящихся в дипломате, им с лихвой хватило бы на всю оставшуюся жизнь.

В ходе путешествия с персонажами происходят различного рода курьёзы. Например, они случайно убивают одного из похитителей, вместо таблеток от язвы накормив его крысиным ядом. Затем на одном из поворотов Ллойд сворачивает не в ту сторону, и вместо скалистых гор Колорадо, где их уже поджидало ФБР, герои попадают в безлюдную пустыню штата Небраска. После пятичасового следования в неправильном направлении бензин, наконец, заканчивается, друзья ссорятся из-за невнимательности Ллойда и Гарри пешком отправляется домой. Ллойд, благодаря граничащей с безумием смекалке, выменивает микроавтобус Гарри на задрипанный мотороллер, и на нём они продолжают намеченный путь.

По прибытии в Аспен оказывается, что Ллойд не знает фамилии Мэри, даже в телефонном справочнике он не может её отыскать. Друзьям приходится ночевать в холодном зимнем парке, между ними завязывается перетекающая в драку ссора, в результате чего дипломат случайно открывается. Оба персонажа обещают, что не станут тратить много чужих денег, а на все затраты будут писать расписки. Но, вопреки своим обещаниям, они снимают президентский номер в отеле, покупают дорогой автомобиль Lamborghini Diablo и в остальном живут на широкую ногу.

Случайно выясняется, что Мэри будет принимать участие в благотворительном вечере, посвящённом вымирающим видам птиц. Прежде чем возвращать кейс, Ллойд решает произвести на девушку впечатление богатого светского щёголя, но, по иронии судьбы, Мэри соглашается на свидание с Гарри. Ллойд об этом не знает, переполняемый радостью из-за собственного свидания с ней, он открывает бутылку шампанского и пробкой убивает белую сову редкой породы. Оба героя, преисполненные чувством ревности, вступают друг с другом в негласный конфликт, не осознавая того, что девушка не рассматривает никого из них в качестве любовника.

В итоге, Ллойда, Гарри и Мэри берут в плен бандиты, на протяжении всего фильма гонявшиеся за чемоданом с выкупом. Когда Ллойд открывает кейс и показывает Николасу оказавшемуся организатором похищения расписки, по виду напоминающие мятые обрывки туалетной бумаги, тот в гневе решает тут же пристрелить их всех. В самый напряжённый момент в гостиничный номер врывается отряд ФБР и арестовывает преступника. Мэри страстно обнимает любимого мужа, из-за чего Ллойд сильно расстраивается, так как до сего момента не знал, что девушка замужем.

Оставшись без денег, герои пешком возвращаются домой. По пути перед ними останавливается автобус полный девушек в бикини. Пышногрудые красотки ищут двух парней, которые смогли бы в течение двух месяцев кататься с ними по стране и перед конкурсами красоты натирать маслом их тела. Друзья отправляют девушек на поиск парней в соседний город, и, когда те уезжают, между собой думают, что когда-нибудь и им улыбнётся удача.

В ролях

Актёр	Роль
Джим Керри	Ллойд Кристмас Ллойд Кристмас
Джефф Дэниэлс	Гарри Данн Гарри Данн
Лорен Холли	Мэри Свонсон Мэри Свонсон
Чарльз Рокет	Николас Андре Николас Андре
Майк Старр	Джо Менталино Джо Менталино
Карен Даффи	Джей Пи Шей Джей Пи Шей
Кэм Нили	Си Басс Си Басс
Виктория Роуэлл	Бет Джордан Бет Джордан
Тери Гарр	Хелен Свонсон Хелен Свонсон
Хэнк Бэндт	Карл Свонсон Карл Свонсон
Брейди Блам	Билли слепой мальчик Билли
Роб Морэн	бармен
Лиза Стотхард	красотка из Австрии
Гарланд Уильямс	полицейский из Пенсильвании
Конни Сойер	пожилая женщина

Создатели фильма

Съёмочная группа Режиссёры — Бобби Фаррелли, Питер Фаррелли Сценарий — Беннетт Йеллин, Питер Фаррелли Оператор — Марк Ирвин Монтаж — Кристофер Гринбари Художник-постановщик — Эрлан Джей Веттэн Композитор — Тодд Рандгрен Продюсеры — Эллен Дьюмочел, Бобби Фаррелли, Трэйс Грэхам-Райс, Брэдли Дженкель, Брэд Кревой, Аарон Мэйерсон, Джеральд Т. Ольсон, Чад Оман, Стивен Стэблер, Брэдли Томас, Чарльз Б. Весслер

Персонажи

• Ллойд Кристмас (англ. Lloyd Christmas) — ветреный весёлый молодой человек около 30 лет, сущность которого не предрасположена к какой-либо работе, свидетельством чего являются многочисленные его увольнения. Он настолько наивен, что, увидев незнакомую девушку, способен влюбиться в неё всем сердцем, что имеет место и в фильме. По сюжету он отправляется в курортный городок Аспен, чтобы вернуть возлюбленной личный дипломат и провести с ней остаток своей жизни.
• Гарри Данн (англ. Harry Dunne) — добродушный любитель собак и лучший друг Ллойда, ему также около 30 лет. Вместе с другом мечтает открыть магазин по продаже червей и назвать его лаконичным названием «Есть черви». Узнав о желании Ллоида отправиться в Аспен, он бросает все дела и едет вместе с ним.
• Мэри Свонсон (англ. Mary Swanson) — богатая светская леди и ненаглядная возлюбленная Ллойда. На протяжении всего фильма находится в растерянном подавленном состоянии, так как её любимый муж Бобби похищен близким другом семьи.
• Николас Андре (англ. Nicholas Andre) — главный злодей фильма. Находясь в приближении к семье Свэнсон, он похищает мужа Мэри и требует за него существенный выкуп. Его коварный план проваливается из-за участия Ллойда и Гарри, которые привлекают к сделке внимание ФБР.
• Джо «Псих» Менталино (англ. Joe «Mental» Mentalino) — матёрый толстый гангстер, также известный как «Газовщик» (из-за бурного выделения газов). Являясь соучастником похищения, он помогает Николасу Андрэ совершить сделку по передаче денег, но сталкивается с Ллоидом и Гарри. При первой же встрече он собирается убить их, но в ходе путешествия сам погибает из-за отравления крысиным ядом.
• Джей Пи Шей (англ. J.P. Shay) — напарница Джо Менталино. В конце фильма её, также как и Николоса Андрэ, арестовывают федеральные агенты.
• Бет Джордан (англ. Beth Jordan) — при первой встрече с героями предстаёт в образе легкомысленной молодой девушки, отправившейся в Аспен, чтобы сбежать от своего придурковатого приятеля. На самом же деле является агентом ФБР под прикрытием, на протяжении всего пути она следует за главными героями в надежде на то, что те выведут её на главного похитителя.
• Си Басс (англ. Sea Bass) — брутальный дальнобойщик, вступающий с главными героями в конфронтацию во время их путешествия. При первой встрече, проходящей в придорожной забегаловке, Гарри случайно попадает ему по голове солонкой, за что Басс плюёт ему в гамбургер. По окончании этого недоразумения герои хитростью заставляют дальнобойщика оплатить их счёт и уезжают восвояси. Во время второй встречи Басс пытается изнасиловать Ллойда, но Гарри, у которого загорелась нога (до этого он пролил на себя бензин, заправляя машину, а затем прикурил сигарету для Бет, которую ранее встретил, и даже не посмотрел, что бросил спичку себе под ноги), бежит в кабинку, чтобы потушить пламя, и вырубает дальнобойщика дверью туалетной кабинки. Интересно, что персонаж Си Басс появлялся и в другой комедии с Джимом Керри «Я, снова я и Ирэн», в обоих случаях эту роль сыграл профессиональный канадский хоккеист Кэм Нили.

Места съёмок

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Почти все события, происходившие в городе Аспен, на самом деле снимались в городах Брекенридж (штат Колорадо) и Парк Сити (штат Юта). Множество сцен снималось в отеле Стэнли, находящемся в горнолыжной резервации Эстес-Парк (в фильме он переименован в отель Дэнбури). Эта гостиница особенно известна тем, что в ней снимался знаменитый фильм Стэнли Кубрика «Сияние», экранизация романа Стивена Кинга. Свидание Гарри и Мэри в реальности происходило на склонах горы Купер.

Город Провиденс, в котором герои живут изначально, снимался в Солт-Лейк-Сити (штат Юта). Этот шаг был вызван тем, что Джиму Кэрри было необходимо в течение недели находиться здесь, ему предстояла операция по удалению камней из желчного пузыря. Сцена с лимузином (когда Ллойд разговаривает с девушкой, стоящей на автобусной остановке) была снята на Пятисотой Восточной улице. Внутренний двор жилища героев (там, где показывают слепого мальчика с мёртвым попугаем) был снят на углу той же самой улицы. Сцена с «безобидной» старушкой на механизированном карте происходила всё там же, на фоне антикварной лавки «Thomson & Burrows». Сама квартира Ллойда и Гарри находилась в центральном историческом районе города, вблизи Объединённой тихоокеанской железнодорожной станции. Особняк Мэри Свэнсон (тот, что в завязке фильма) на самом деле является рестораном «LaCaille», расположенным недалеко от Большого и Малого Каньонов Коттонвуд. Сцены в аэропорту так же снимались в Солт-Лейк-Сити, в местном Международном аэропорту.

Реальные локации, находящиеся именно там, где подразумевает сюжет фильма, появляются всего в нескольких кадрах. К этим кадрам можно отнести вид на достопримечательность города Провиденс, так называемого Большого синего жука, а также виды на линии городского метрополитена.

Сцена в придорожном кафе (при первой встрече с Си Бассом) изначально планировалась в городе Форт-Моргэн, но хозяин заведения отказался от съёмок, когда узнал, что там должно происходить. В результате съёмочной бригаде пришлось ехать на 15 км западнее в посёлок под названием Виггинс и снимать эпизод в местном ресторане.

Версии

Фильм выходил в прокат в двух различных вариантах: укороченном и полном. По соображениям цензуры некоторые предосудительные сцены первоначально были вырезаны (также это было сделано для получения прокатного рейтинга PG-13, и долгое время зрители наблюдали усечённую версию. В 2006 году под эгидой программы по переизданию старых фильмов «New Line Home Entertainment Platinum Series» компания New Line Cinema выпустила полную версию.

• В сокращённой версии, в сцене, когда Джо Менталино собирается оторвать Пити (попугаю Гарри) голову, слышно только фразу «Иди к папочке! (англ. I tawt I taw a putty tat!)», и потом сцена сразу прекращается. В полной же версии показывают, как он своими огромными пальцами сворачивает попугаю шею.
• В придорожном кафе, когда грубый дальнобойщик Си Басс собирается высморкаться в гамбургер Гарри, камера перемещается на Ллойда, и из всего процесса слышно только специфичный звук. В полной версии камера зафиксирована на дальнобойщике, и видно попадание внутренних выделений Басса в еду Гарри. Также в полной версии есть небольшой эпизод с сотрудницей этого кафе — ей Гарри говорит, что в «коле» нет пузырьков, на что она берет этот стакан, с силой дует в жидкость через трубочку, и возвращает его со словами «А теперь вы довольны?!».
• В сокращённой версии отсутствует достаточно продолжительный диалог между Ллойдом и Гарри, когда те находятся в номере мотеля, предназначенного для молодожёнов. Разговор просто изобилует туалетным юмором, например, Ллойд признаётся, что «отжарил» бы Гарри, если бы у того были сиськи. Также друзья подслушивают и комментируют звуки, которые издают занимающиеся любовью соседи.
• Когда Джо и Шей, остановившись на дороге, поджидают микроавтобус Ллойда и Гарри, Шей идёт в кусты и произносит фразу: «Отвернись, мне нужно отлить (англ. Turn around, I gotta squeeze a lemon)» и присаживается на корточки. В сокращённой версии эта сцена отсутствует, поэтому непонятно, почему в путешествие с героями отправляется один только Джо.
• В полной версии расширена сцена в туалете заправочного пункта, когда Си Басс обнаруживает Ллойда в одной из кабинок туалета. Дальнобойщик от радости произносит: «Вот так повезло!» Ллойд в панике отбивается ранее купленными нунчаками (из этой сцены также становится известно, куда они делись) и начинает повторять одну и ту же фразу «думай о хорошем, думай о хорошем, думай о хорошем» («find a happy place»), на что дальнобойщик, снимая штаны и поправляя свои гениталии, отвечает: «Я покажу тебе нечто хорошее! (англ. I’ll show you a happy place!)».
• В полной версии присутствует дополнительная сцена, когда после заправочной станции сидящий за рулём микроавтобуса Гарри начинает подтрунивать над находящимся рядом Ллойдом. Начинает спрашивать, чем, стоя на коленях, можно было заниматься с огромным мужиком, стоящим со спущенными штанами. Ллойд злится и обижается.
• Из оригинальной версии была вырезана песня «The Ballad of Peter Pumpkinhead» группы Crash Test Dummies, которая звучала в одной из сцен, когда Ллойд, Гарри и Джо Менталино находились в придорожном ресторане. Скорее всего, к цензуре этот шаг не имеет никакого отношения, песня была удалена из-за проблем с авторскими правами.
• В Аспене, когда Гарри собирается на свидание с Мэри Свэнсон, в сокращённой версии отсутствует небольшая сцена. Ллойд делает приятелю замечание, что в новом обтягивающем лыжном костюме у того слишком выпирает «мужское достоинство». Гарри оправдывается тем, что это такая европейская мода. Однако в итоге Гарри соглашается, что костюм излишне откровенный. Поэтому становится ясно, почему в следующей сцене (на лыжной базе) он предстает перед девушкой в этом самом костюме, но поверх него надеты красные шорты.
• Во время второго свидания с Мэри, Гарри из-за действия слабительного бежит в туалет и обильно испражняется в сломанный унитаз. В сокращённой версии, Мэри, находящаяся на кухне, кричит, что унитаз сломан. Гарри кричит в ответ, что всего лишь чистит зубы и бреется. В полной версии этот момент показан наиболее детально, в частности, показывают, как Гарри открывает в туалете окно и выливает всё содержимое унитаза на улицу.

Помимо дополнительных 24-х минут, на диске записаны две альтернативные концовки, испанские субтитры и комментарии одного из главных актёров Джеффа Дэниэлса.

Музыка

В подборе песен для фильма непосредственно участвовали сами братья Фаррелли. Избранные ими мелодии в подавляющем большинстве были записаны в стиле рок. Подобный стиль будет превалирующим и во всех последующих их работах.

Саундтрек

</td></tr>

Dumb and Dumber: Original Motion Picture Soundtrack
Саундтрек
Дата выпуска	22 ноября 1994
Записан	1994
Жанр	Саундтрек
Длительность	46:51
Продюсер	Скотт Энсэлл
Лейбл	RCA Records
Профессиональные рецензии
Allmusic [allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&token=&sql=10:ij98s31ua3rg ссылка]

1. Crash Test Dummies (featuring Ellen Reid) — The Ballad of Peter Pumpkinhead (3:44)
2. Deadeye Dick — New Age Girl (3:28)
3. Echobelly — Insomniac (4:15)
4. Pete Droge — If You Don’t Love Me (I’ll Kill Myself) (3:32)
5. The Primitives — Crash (The 95` mix) (3:14)
6. Willi One Blood — Whiney, Whiney (What Really Drives Me Crazy) (3:36)
7. The Sons (featuring Brett Reilly) — Too Much of a Good thing (5:15)
8. Deee-Lite — You Sexy Thing (4:06)
9. Gigolo Aunts — Where I Find My Heaven (3:25)
10. Butthole Surfers — Hurdy Gurdy Man (3:57)
11. The Lupins — Take (3:02)
12. Green Jelly — The Bear Song (2:41)
13. The Proclaimers — Get Ready (3:02)

Примечание: песня «The Ballad of Peter Pumpkinhead» группы «Crash Test Dummies» отсутствует в полной версии фильма.

Также звучали

• Boom shak-a-lak — Apache Indian;
• Hip hop solution — Рэй Колкорд;
• Red right hand — Nick Cave and the Bad Seeds;
• Rap me silly — Рэй Колкорд;
• Permanent vacation — Том Вульф;
• 2 Ft o’butt crack — Circle the Wagon;
• Mockingbird — Ллойд и Гарри(оригинал Carly Simon with James Taylor);
• The rain, the park and other things" — The Cowsills;
• Mmm mmm mmm — Crash Test Dummies;
• Country Adagio — Ян Хъюз;
• Snow bird serenade — Рэй Колкорд;
• Can we still be friends — Тодд Рандгрен;
• Oh, pretty woman — Рой Орбисон;
• Endangered species — Рэй Колкорд;
• Rollin' down the hill — The Rembrandts;
• What are words worth? — Tom-Tom Club.
• The love affair — Дик Уолтэр;
• Trumpet voluntary — Джеремайя Кларк;
• Should have known — Майкл Алан Лёрнер;
• Ride of Ms. Gulch — Гарольд Эрлен;
• Hallelujah from the Messiah — Фридрих Гендель.

Критика

Картина оказалась достаточно успешной в плане кассовых сборов: в США было собрано 127 млн $, по всему миру — 246 млн $. И это при относительно небольшом общем бюджете в 17 млн $. Во время рождественских каникул 1994 года фильм оказался самым успешным по отношению к остальным продуктам кинематографа.

На оценочном сайте Rotten Tomatoes фильм набрал 60 % «свежести» (в авторов было брошено 26 свежих помидоров и 17 гнилых). Авторитетный американский кинокритик Роджер Эберт на своём официальном сайте дал фильму всего две звезды из четырёх возможных (несмотря на талант Джима Кэрри и убийственную шутку с длиннохвостым попугаем), остальные же обзоры были положительными. Стивен Холдэн, журналист газеты The New York Times назвал Кэрри «новым Джерри Льюисом», Питер Стэк из San Francisco Chronicle назвал фильм «разгульным» и «грубым», при этом сказав, что, несмотря на название, это всё-таки «умный фильм».

Не обошлось и без традиционных американских кино-наград, лента возымела большой успех на MTV Movie Awards. Джим Кэрри выиграл в номинации Лучшая Комедийная Роль; оба главных актёра получили награду за «Лучший дуэт на экране»; приз за «Лучший поцелуй» также достался актёрам этого фильма, Джиму Кэрри и Лорен Холли, между которыми на съёмочной площадке разыгрался настоящий роман.

В 2000 году читатели журнала «Total Film» поставили «Тупого и ещё тупее» на 15-е место среди всех когда-либо снятых комедий.

В 2006 году среди зрителей британского телеканала «Five» и читателей газеты «Таймс» проводилось открытое голосование на звание лучшей комедии из всех когда-либо существовавших, «Тупой и ещё тупее» занял почётное 13-е место.

Российский кинокритик Сергей Кудрявцев в своей книге «3500 кинорецензий» так отозвался о фильме:

«Эта лента доводит юмор уже до полной тупости, грубого и физиологического смеха, сравнимого лишь со внезапно напавшей икотой. Поэтому можно впасть в состояние комической истерики, борясь из последних сил со слезами и кашлем, вызванными „смехом без причины“, который, как ведомо нам ещё с детства, является верным „признаком дурачины“. Бесконтрольные выкрутасы и откровенный выпендрёж, порой раздражавшие в предыдущих опусах с участием Джима Кэрри, совершенно оправданы в этой действительно идиотской комедии. Два главных героя, Ллойд и Хэрри (более интеллигентный актёр Джеф Дэниелс, который снимался, в том числе, в умных и печальных комедиях Вуди Аллена, составляет с Джимом Кэрри одну из самых придурочных пар в истории мирового кино) соревнуются друг с другом только лишь по тупости своих поступков. Может быть, талант недоумка на самом деле нуждается в таком же „кривом двойнике“ именно для того, чтобы производить „смеховыжимающий эффект“. А что касается сюжета… Да какое это имеет значение!»

Продолжения

Мультсериал

В 1995 году компанией Hanna-Barbera по мотивам оригинального фильма был снят многосерийный мультфильм. Первые трансляции проходили на американском развлекательном телеканале ABC с 28 октября 1995 года по 1 февраля 1996 года, в воскресном утреннем анимационном блоке. Ллойда озвучивал актёр Мэтт Фривер, Гарри — Билл Фагербекке. В мультфильме к героям возвращается собакообразный микроавтобус, а также появляется новый персонаж — антропоморфная фиолетовая бобриха Китти, которая часто оказывается умнее двух взрослых людей. Сценарий анимационного мультсериала был написан Беннеттом Йеллином, который принимал участие и в создании оригинальной картины.

Приквел

В 2003 году был снят приквел под названием «Тупой и ещё тупее тупого: Когда Гарри встретил Ллойда» (англ. Dumb and Dumberer: When Harry Met Lloyd), в котором рассказывалось о молодости главных героев, в частности описан момент их знакомства. Актёры оригинальной картины отказались от участия в проекте, и роль главных героев досталась молодым малоизвестным актёрам Дереку Ричардсону и Эрику Кристиану Олсену. Фильм получил много негативных отзывов и полностью провалился в отношении кассовых сборов.

Сиквел

Осенью 2011 года стало известно, что Питер и Бобби Фаррелли планируют снять продолжение фильма 1994 года с участием Керри и Дэниелса. Позже Джим Керри заявил, что не хочет сниматься в сиквеле, так как компания Warner Bros. относится к проекту без должного энтузиазма. Однако затем актёр вернулся в проект, а Warner Bros. полностью отказалась от его поддержки. За дистрибуцию «Тупого и ещё тупее 2» будет отвечать Universal.

25 сентября 2013 года Джим Керри и Джефф Дэниелс опубликовали в своих блогах в Twitter первые фотографии со съемочной площадки комедии «Тупой и ещё тупее 2» («Dumb and Dumber To»).

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Оба главных героя были названы в честь знаменитого комика немого кино Гарольда Ллойда.
• Продажа мёртвого попугая напоминает скетч Монти Пайтон.
• В аэропорту на заднем плане можно услышать голос диспетчера: «Белая зона предназначена только для загрузки и выгрузки пассажиров, парковка в белой зоне запрещена» (англ. The white zone is for loading and unloading passengers only, no parking in the white zone). Это отсылка к другой культовой комедии под названием «Аэроплан!», где диктор терминала произносит именно это.
• В жилище главных героев на стене висит плакат фильма «Десятка».
• Когда слепой мальчик гладит попугая, то вдруг произносит фразу: «Полли хочет печенье» («Polly wants a cracker»). Это первая строчка из песни группы Nirvana «Polly».
• В придорожном кафе герои обманным путём заставляют одного из дальнобойщиков оплатить их счёт. Потом, когда они едут в машине, Гарри спрашивает Ллойда, как тот сумел до этого додуматься. Ллойд отвечает, что видел подобный трюк в кино. На самом деле это отсылка к фильму «Дикая штучка», в котором персонаж Джеффа Дэниэлса проделывал то же самое с персонажем Рэя Лиотты.
• Когда герои едут на машине вместе с Джо Менталино, Ллойд исполняет «самый противный в мире звук». Изначально этой шутки не было в сценарии, она является чистой импровизацией Джима Керри.
• Придорожное кафе, в котором главные герои по случайности убивают Джо Менталино, называется Dante’s Inferno.
• Перед званым ужином герои идут в магазин одежды покупать смокинги. Отказавшись от классических чёрных и белых цветов, Ллойд и Гарри выбирают необычные вечерние костюмы ядовито-оранжевого и голубого цветов соответственно. Подобные одеяния породили целую моду среди фанатов фильма, а также стали родоначальниками стилей многих современных модельеров.
• В сцене, когда Ллойд и Гарри обещают купить всем по выпивке, они заказывают бойлермейкеры.
• В Аспене герои ездят на машине Lamborghini Diablo. В этом городе находится филиал компании Lamborghini.
• Выходя из бара Аспена, Ллойд замечает вырезку из старой газеты на стене и восклицает: «Нет… не может быть. Мы высадились на Луну!» (англ. No way... that's crazy. We've landed on the Moon!). Этой шутки не было в сценарии, Джим Керри сам придумал её во время съёмок.
• Девушка в бикини из автобуса в конце фильма, которую играет шведская актриса Анна Аберг, применяет в лексиконе несколько шведских слов. Например, приветствует героев фразой «Hej allihopa» («Привет всем»), а прощается словом «Hejdå» («Пока»).
• Кроме Джима Керри роль Ллойда Кристмаса предлагали также таким известным актёрам, как Стив Мартин и Мартин Шорт, но те отказались.
• К фильму была снята альтернативная концовка. В ней показано как швейцар отеля, в котором жили главные герои, предлагает Ллойду и Гарри поработать няньками у его маленького внука. Внук оказывается тем слепым мальчиком, которому в начале фильма Ллойд продал мёртвого попугая. Также предполагалось снять концовку, где Ллойд и Гарри соглашаются поехать с девушками в бикини, но Керри отказался от участия в этом.
• Когда на званом ужине перед Ллойдом и Гарри проходит дама, Ллойд говорит: «Я бы хотел съесть её печень с гарниром из бобов и с бутылочкой кьянти». Это отсылка к фильму «Молчание ягнят».

Ссылки

• «Тупой и ещё тупее» (англ.) на сайте Internet Movie Database (на 8 апреля 2014)
• [web.archive.org/web/20000816050200/members.tripod.com/~scriptsg_den/dumbanddumber.html Весь сценарий фильма]  (англ.)
• [www.newline.com/properties/dumbanddumber.html Официальная страница]  (англ.)
• [www.bannedinhollywood.com/your-favorite-movies-made-better-by-dumb-and-dumber/ Ллойд и Гарри в других известных фильмах]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тупой и ещё тупее

Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.