Туран-шах II ибн Айюб
| Туран-шах ибн Айюб توران شاه بن أيوب | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1239 — 1249 | |||
| Предшественник: | Ас-Салих Айюб ибн Мухаммад | ||
| Преемник: | аль-Муваххид Абдаллах ибн Туран-шах | ||
| |||
| 1249 — 2 мая 1250 | |||
| Предшественник: | Ас-Салих Айюб ибн Мухаммад | ||
| Преемник: | Шаджар ад-Дурр | ||
| |||
| 1249 — 2 мая 1250 | |||
| Предшественник: | Ас-Салих Айюб ибн Мухаммад | ||
| Преемник: | Ан-Насир Салах ад-Дин Юсуф II | ||
| Вероисповедание: | ислам | ||
| Смерть: | 2 мая 1250 Египет | ||
| Род: | Айюбиды | ||
| Отец: | Ас-Салих Айюб ибн Мухаммад | ||
| Дети: | аль-Муваххид Абдаллах ибн Туран-шах | ||
аль-Малик аль-Муаззам Гияс ад-Дин Туран-шах ибн Айюб (ум. 2 мая 1250, Египет) — амир Хисн Кайфы (1239—1249), султан Египта и амир Дамаска (1249—1250) из курдской династии Айюбидов. Сын султана Ас-Салиха Айюба.
Приход к власти и война с крестоносцами
В период правления в Египте его отца, султана Ас-Салиха Айюба, Туран-шах находился в Ираке, где управлял Хисн Кайфой. В 1249 году французские войска под командованием короля Людовика IX, объявившего Седьмой крестовый поход, вторглись в Египет и 6 июня захватили Дамьетту. В ноябре 1249 года крестоносцы начал наступление на Каир. В этот момент неожиданно умер султан Ас-Салих Айюб ибн Мухаммад. Поскольку Туран-шах, будучи наследником престола, находился в Ираке, любимая наложница султана Ас-Салиха Айюба Шаджар ад-Дурр и главный шейх («шайх аш-шуйух») скрыли факт смерть султана, тайно вызвали Туран-шаха с иракскими войсками и стали издавать указы от имени покойного. Одним из таких указов войскам было приказано принести присягу Туран-шаху как наследнику престола. Главнокомандующим войсками («атабек аль-асакир») и регентом до прибытия Туран-шаха был назначен Фахр ад-Дин. 8—11 февраля 1250 года армия крестоносцев под предводительством графа Робера I д’Артуа была наголову разбита Фахр ад-Динином под Эль-Мансурой (причём, в сражении погибли и граф Робер д’Артуа, и атабек Фахр ад-Дин). В это время к Эль-Мансуре во главе своих войск подступил Туран-шах. В марте 1250 года французы были окончательно разбиты, а король Людовик IX попал в плен к султану Туран-шаху.
Убийство Туран-шаха II
Туран-шах прибыл из своего иракского удела во главе своей гвардии «муаззия» и сразу начал расставлять на ключевые военные и административные должности своих военачальников, отодвигая от власти мамлюков-бахридов во главе с Шаджар ад-Дурр, которым он был обязан своим восхождением на престол. Это противостояние очень скоро привело к открытому конфликту, подогреваемому буйным нравом и пристрастием к выпивке султана Туран-шаха. Пишут, что султан открыто оскорблял мамлюкских амиров последними словами, а в пьяном виде даже наносил им побои. Кроме того, Туран-шах обвинил Шаджар ад-Дурр в стремлении захватить власть в государстве. В начале 1250 г. Туран-шах предпринял неудачную попытку отнять у мамлюков Каир. Во время одной из последовавших за поражением попоек султан вновь затеял драку с амирами мамлюков, в результате которой амиры подняли мятеж, а Туран-шаху пришлось бежать. Султан укрылся в деревянной башне, но после того как мамлюки подожгли её, Туран-шах бросился в Нил, однако один из амиров, будущий султан Бейбарс I, настиг его и убил.
Правление Туран-шаха II продолжалось всего 40 дней.
Источники
- Айдын Ариф оглы Али-заде. Хроника мусульманских государств I-VII веков хиджры. — 2-е, испр. и доп.. — М.: Умма, 2007. — С. 322. — 445 с. — ISBN 5-94824-111-4.
- [www.kurdist.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=240&Itemid=1 Династия Айюбидов /www.kurdist.ru]
- [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9C%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8.%20%D0%9C%D1%83%D1%81%D1%83%D0%BB%D1%8C%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA%20VII-XV/%D0%90%D0%B9%D1%8E%D0%B1%D0%B8%D0%B4%D1%8B/3/ Рыжов К. В. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII—XV вв.— М.: Вече, 2004.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
- [bwbooks.net/index.php?id1=4&category=history&author=semenova-la&book=1966 Семенова Л. А. Салах ад-Дин и мамлюки в Египте. 1966.]
- Фильштинский И. М. История арабов и Халифата (750—1517). — 3-е, испр. и доп.. — М.: АСТ:Восток-Запад, 2008. — С. 258—260. — 349 с. — ISBN 978-5-17-039553-8.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Туран-шах II ибн Айюб"
Отрывок, характеризующий Туран-шах II ибн Айюб
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
