Осадная башня
Оса́дная ба́шня, штурмовая башня, тура (лат. turres ambulatorie) — осадное орудие, предназначенное для обеспечения быстрого доступа осаждающих на стены осаждаемой крепости. Дополнительной функцией являлось прикрытие штурмующих от обстрела противника при подходе к стенам.
Представляла собой крупную деревянную конструкцию, обычно прямоугольную в основании. Высотой осадная башня, как правило, равнялась осаждаемой стене или была чуть выше, чтобы лучники осаждающих могли вести стрельбу по защитникам с верхней площадки. Так как материалом для её изготовления служило дерево, для защиты от огня башню покрывали негорючим материалом, обычно это были свежесодранные шкуры скота или, значительно реже, металлические листы. Передвигались башни, как правило, на четырёх колёсах, ручной тягой или тягловым скотом. Основным назначением осадной башни было обеспечение штурмовой группе быстрого и массового доступа на стену. Для этого башню подвозили как можно ближе к стене и опускали трап. Таким образом, штурмующие, до опускания трапа прикрытые башней от обстрела противника, могли захватить участок стены и предоставить возможность основным силам ворваться в город или крепость.
Поскольку осадные башни представляли собой громоздкие и неповоротливые сооружения, их транспортировка к месту осады была весьма проблематичной. В связи с этим их, так же, как и требушеты, собирали на месте предстоящей осады. Кроме того, их изготовление занимало значительное время, поэтому к ним прибегали только в случае, если обычные приёмы штурма (применение осадных лестниц, разрушение ворот и стен таранами и метательными орудиями) не приводили к успеху.
Античность
Первая из осадных башен была построена карфагенянами, впоследствии они получили распространение по всему Средиземноморью. Самая большая осадная башня античности, Элеполис (греч. Ελέπολις — «захватчик городов»), использованная македонянами при осаде Родоса в 305 году до н. э. имела около 45 метров высоты и около 20 метров ширины[1]. В башне было 9 уровней, а «экипаж» составлял около 200 воинов. Башня приводилась в движение с помощью кабестана.
Однако, защитники остановили эту башню, затопив территорию перед стеной, так, что башня завязла в грязи. Это показывает, что для применения больших осадных башен нужна ровная поверхность. Многие крепости и города, находящиеся на возвышенностях, оказывались неуязвимыми для осадных башен в силу неподходящего рельефа местности.
С другой стороны, почти все большие города были выстроены на реках или морском побережье и, таким образом, имели слабые места в окружающих стенах. Кроме того, в таких случаях, башни могли быть сделаны заранее и доставлены к месту осады водным путём. В редких случаях, башни могли быть смонтированы на кораблях и использованы для штурма береговых стен. Так было во время осады Кизика во время Третьей Митридатовой войны[2].
Средневековье
Применение осадных башен достигло своего пика в период Средневековья. Согласно Пасхальной хронике, авары применяли их в 626 году во время безуспешного штурма Константинополя[3]. Во время этой осады также применялись передвижные укрытия для рабочих, чтобы те могли заполнить ров перед стеной и, тем самым, позволить башне подойти вплотную к стене. Эффективность такого тактического приёма могла быть снижена с помощью конструктивного откоса крепостной стены.
В течение средних веков конструкция осадных башен подверглась усовершенствованию. Например, во время осады замка Кенилворт в 1266 году, на одной башне размещалось 200 лучников и 11 катапульт. И тем не менее осада замка длилась более полугода, что стало самой длинной осадой в истории Англии.
С появлением артиллерии осадные башни стали устаревать. Ведь они были нужны для доставки штурмовой группы на высокую стену, а артиллерия сделала каменные стены городов бесполезными и искусство фортификации стало развиваться в другом направлении. Однако, поздние конструкции осадных башен, известные как батарейные башни играли свою роль и в эпоху пороха. Их, также как и классические осадные башни, делали из дерева на месте осады, и устанавливали на них осадную артиллерию. Одна из таких башен, построенная русским военным инженером Иваном Выродковым во время осады Казани в 1552 году несла 10 крупнокалиберных артиллерийских орудий и 50 более лёгких[4].
Интересные факты
- В оригинальной версии шахмат, фигура, называемая у нас ладьёй, символизировала колесницу[5]. В европейском же варианте фигура стала осадной башней (и в просторечии называется «турой»). Облик фигуры служит напоминанием об этой трансформации.
- «Турусы на колёсах» — фразеологизм русского языка, означающий «чепуха», «вздор».
- На принципе, схожем со средневековыми штурмовыми башнями, создано несколько современных машин, предназначенных для облегчения доступа штурмующих на верхние этажи зданий. Примером может служить имеющаяся в распоряжении Группы вмешательства французской жандармерии (GIGN) специальная штурмовая машина на базе автомобиля Chevrolet Suburban 4x4 (на илл.)
Напишите отзыв о статье "Осадная башня"
Примечания
- ↑ M. Lahanas [www.mlahanas.de/Greeks/war/Helepolis.htm Ancient Greek war machines: The Helepolis, a fortified wheeled tower]
- ↑ [www.ospreypublishing.com/title_detail.php/title=S7824~ser=ELI~per=40 Siege Warfare in the Roman World, 146 BC-AD 378], Osprey Publishing, ISBN 1-84176-782-4
- ↑ [www.ospreypublishing.com/title_detail.php/title=S759X~ser=FOR The Walls of Constantinople, AD 324—1453], Osprey Publishing, ISBN 1-84176-759-X.
- ↑ [www.ospreypublishing.com/title_detail.php/title=S9169 Russian Fortresses, 1480—1682], Osprey Publishing, ISBN 1-84176-916-9
- ↑ Victor Epand. [www.articleslash.net/Gaming/472878__Symbolism-Behind-the-Chess-Pieces.html Symbolism Behind the Chess Pieces] (англ.). Проверено 30 июня 2011. [www.webcitation.org/65WUibMGd Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
См. также
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Осадная башня
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
