Библиотека-читальня имени И. С. Тургенева

Библиотека-читальня имени И. С. Тургенева — первая общедоступная бесплатная городская публичная библиотека в Москве. Основана в 1885 году по инициативе и на средства Варвары Алексеевны Морозовой для увековечивания памяти великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева.

История

История создания

Читальня была открыта по инициативе потомственной почетной гражданки В. А. Морозовой. В 1883 году она обратилась с заявлением о желании пожертвовать 10 тысяч рублей на открытие бесплатной читальни в Московскую городскую Думу. Газета «Русские ведомости» от 13 сентября 1883 года сообщала: «Вчера, 12 сентября, состоялось первое после весьма продолжительных каникул заседание Московской Городской Думы. Председательствовал товарищ городского головы М. Ф. Ушаков. В том же заседании было доложено заявление потомственной почетной гражданки Варвары Алексеевны Морозовой, в котором она, желая почтить память покойного И. С. Тургенева, предлагает Думе основать в Москве бесплатную читальню, в ведении Думы, наименовав её „Тургеневскою“. Для этого г-жа Морозова жертвует 5 тысяч рублей на приобретение книг и 5 тысяч рублей в виде фонда, на проценты с которого пополнялась бы читальня газетами, журналами и книгами; при этом она принимает на себя первоначальное обзаведение и содержание читальни в первые пять лет. Если же по истечении пяти лет она по какой-либо причине не захочет содержать на свой счет читальню, а город откажет принять её на своё иждивение, то вся движимость читальни должна поступить в распоряжение жертвовательницы. Для читальни должен быть составлен устав. Дума приговорила выразить г-же Морозовой благодарность за такое крупное пожертвование, а составление устава поручить комиссии». Предложение В. А. Морозовой было принято Думой с благосклонностью. Выработка Устава читальни было поручено особой Комиссии, состоящей из пяти гласных Думы (В. И. Герье, Д. И. Иловайский, Н. П. Ланин, С. В. Лепёшкин, С. А. Муромцев), самой жертвовательницы, приглашенных ею профессоров Московского университета — И. И. Янжула, А. И. Чупрова и заведующего делами Городского Статистического отдела М. Е. Богданова. Разработанный Комиссией Устав из 10 пунктов был утвержден 11—18 мая 1884 г. Московской Городской Управой.

Комиссия решила полезным заложить в Уставе возможность чтения не только в помещении читальни, но и выдача книг на дом; на раздаточный фонд выделялась пятая часть средств, а остальные предлагалось расходовать на формирование книжного фонда постепенно.

В мае 1884 года В. А. Морозова обратилась в Думу с предложением построить на собственный счёт отдельное здание по проекту архитектора Д. Н. Чичагова на образовавшемся от части Сретенского бульвара участке земли; в августе она предложила на должность библиотекарши Веру Ивановну Погребову (урожд. Черкасову), которая проработала до февраля 1885 года, когда её сменила 21-летняя Екатерина Владимировна Алексеева (дочь петербургского мещанина), имевшей звание домашней учительницы русского языка и арифметики.

Библиотека до 1917 г.

Здание Читальни было построено в конце Сретенского бульвара у Мясницких ворот (впоследствии Тургеневская площадь, 1). Открытие «бесплатной библиотеки-читальни» (наименование «Тургеневской» в то время не было одобрено) состоялось 27 января (8 февраля) 1885 года и на следующий день она приняла первых посетителей. Кроме газет и периодических изданий к этому времени в ней было свыше 3 тысяч названий книг.

С 1890 до 1919 года её возглавляла дочь московского мещанина Анна Дмитриевна Суворова.

В 1887 году профессор политэкономии, друг мужа В. А. Морозовой, А. И. Чупров написал об открытии общедоступной бесплатной читальни в журнале «Русская мысль», как о важном событии культурной жизни Москвы, в которой до этого существовали частные платные публичные библиотеки. Вскоре, под влиянием опыта создания Тургеневской читальни в Москве возникли библиотеки имени А. Н. Островского (1888) и имени А. С. Пушкина (1899) и др.

До 1900 года среднее число посетителей было около 270 человек ежедневно, затем стало расти и в 1909 году составило более 400 человек ежедневно (почти как у Румянцевской библиотеки); практически весь читательский контингент составляли мужчины (95—97 %). Читальню посещали представители всех сословий, от гимназистов (около трети посетителей) и рабочих до приказчиков и священнослужителей (в 1887—1888 гг. — 62 посещения, 1902—1903 гг. — всего 15). К началу 1904 года книжный фонд составлял свыше 9 тысяч томов; треть составляла беллетристика, на втором месте была общественные и юридические издания, в том числе книги по философии, юриспруденции, истории, праву; также были представлены книги по географии, сельскому хозяйству, биологии и медицине, истории литературы, искусству, а также толстые и иллюстрированные журналы. Средняя ежегодная выдача составляла около 110 тысяч книг и журналов; наиболее востребованными были «повести русские» (20—25%) и «детские книги» (18—22%), в начале XX века вырос интерес к «журналам иллюстрированным» (с 14 до 20%) и упал — к «журналам толстым» (с 14 до 5%).

С. Н. Дурылин, посещавший библиотеку со второй половины 1890-х годов, отмечал:

В то время как гимназические библиотеки отличались крайней скудостью нарочито ограниченным подбором книг, в Тургеневской читальне открывался для пытливого юного ума и чувства свободный выход в необъятный простор мировой мысли и литературы. Это значение Тургеневская читальня имела для многих тысяч людей моего поколения. Среди её читателей было, перед первой революцией, много читателей из рабочей среды.

«В воскресенье, 2-го января <1911 года>, праздновалось 25-летие существования бесплатной городской библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева и вместе открытие новой пристройки к её зданию». Среди официальных лиц были попечители В. А. Морозова и А. И. Сумбатов, архитектор С. Н. Шмидер. Пристройка располагалась в возведённом 3-м этаже здания; состояла из четырёх комнат и книгохранилища и составляла отделение библиотеки для научных занятий.

Библиотека в СССР

После 1917 года развитию Тургеневской читальни способствовали известный библиотековед А. А. Покровский и его помощник И. М. Кунин (впоследствии заведующий читальней).

Библиотека возобновила свою работу в 1920 году. Выступлением Бориса Пастернака в 1922 году была положена традиция «Тургеневских вторников» — литературно-музыкальных вечеров, в которых участвовал цвет литературной и театральной Москвы. Некоторое время сотрудником читальни были С. Я. Минц и Г. Н. Оболдуев. В начале 1920-х годов читальня не раз закрывалась: то, по причине холодов, то, на ремонт. В 1921 году её посетили всего 5914 читателей, в 1923 — 25878. По состоянию на 7 августа 1923 года, общее число книг было 26 тысяч; в середине 1927 года — более 35 тысяч (в это время в читальне практически отсутствовали детские книги).

В 1923 году в штате читальни было 12 библиотекарей, а 1930-х годах — 16 библиотекарей и 2 библиографа. Работала читальня без выходных, с 10 до 22 часов. Основную читательскую массу (до 60%) составляли учащиеся. Наиболее востребованной была классическая литература и книги по «точным наукам».

В 1950-х годах городская библиотека-читальня № 93 им. Тургенева стала центром собирания и изучения литературного наследия И. С. Тургенева; при ней работала «Тургеневская комиссия». Директором в это время были: сначала — А. С. Бондарева, затем — Г. Н. Карноухов, в 1971 году ставший заслуженным работником культуры РСФСР.

В 1957 году в штате читальни было 25 человек, в том числе 14 библиотекарей (4 — с высшим образованием). Поскольку рядом располагался Московский инженерно-физический институт и общежитие Полиграфического института, библиотеку массово посещали студенты. Общая посещаемость была: 300—400 человек в день.

В конце 1960-х годов началась реконструкция Тургеневской площади в связи со строительством Новокировского проспекта (ныне проспект Сахарова); к этому времени книжный фонд библиотеки составлял 95 тысяч томов и она испытывала острую необходимость в увеличении помещений. В 1966 году здание библиотеки было капитально отремонтировано, а в октябре 1972 года историческое здание Библиотеки-читальни, вопреки протестам московской общественности – было срочно снесено по личному указанию первого секретаря Московского городского комитета КПСС В. В. Гришина. Ещё согласно решения Исполкома Моссовета от 15 октября 1968 года библиотека должна была получить комплекс зданий по адресу: Мясницкая улица, 21; затем рассматривались ещё несколько вариантов. Однако библиотека была размещена в квартире дома № 2/4 по Тургеневской площади, а её уникальный фонд был разбросан по нескольким московским адресам. В результате настойчивой борьбы сотрудников и актива библиотеки (директором в это время, с 1974 по 1993 год была Цецилия Самуиловна Красне) за выделение ей нового здания взамен снесённого, решением Исполкома Моссовета от 13 апреля 1989 года № 728 отделу культуры Сокольнического района были переданы под размещение библиотеки-читальни им. И. С. Тургенева строения 1 и 2 дома № 6 по Боброву переулку, занимаемые в то время Московской Федерацией профсоюзов. Через пять лет, осенью 1993 года, директор библиотеки Ц. С. Красне отмечала: «все это был, конечно блеф, и вы видите, что мы 6 октября праздновали 21 год сидения». И только 21 декабря 1993 года, Правительство Москвы приняло постановление № 1173, согласно которому эти два здания по Боброву переулку передавались под размещение Библиотеки-читальни им. И. С. Тургенева, а Московской Федерации профсоюзов предоставлялись другие помещения — в Безбожном переулке, д. 25.

Современная Библиотека

Современное здание

Переданные библиотеке здания находились на территории усадьбы начала XVIII века принадлежавшей Григорию Михайловичу Петрово-Соловово Меньшому.

В декабре 1994 года был подписан договор с мастерской № 19 ГУП «Моспроект-2» (руководитель мастерской и главный архитектор проекта А. Р. Асадов, главный инженер проекта С. Ф. Чуриков) на проектирование реконструкции здания — строения 2. Жилой дом конца XIX в. было необходимо приспособить под задачи публичной библиотеки, современной по формам работы с читателем и по её оснащению. До реконструкции общая площадь здания составляла 550 кв. м., после реконструкции она должна была составить 1423,8 кв. м. Увеличение площадей достигалось за счет надстройки 4 и 5 этажей и возведения стеклянной ротонды, а также обустройства подвальных помещений.

Здание подвергалось полной перепланировке. В результате была сформирована система залов, предназначенных для специализированного обслуживания пользователей. Отличительной особенностью реконструкции явилось то, что впервые в Москве реализация библиотечной программы осуществлялась на основе архитектурных и дизайнерских решений высокого класса. Строительные работы начались летом 1995 года и завершились ко Дню города в сентябре 1997 года в рамках подготовки к празднованию 850-летия основания Москвы; 12 сентября 1997 года состоялась презентация реконструированного, но ещё не обставленного мебелью и оргтехникой строения 2 московской общественности. На дооснащение и подготовку здания к открытию для читателей потребовался ещё год. Официальное открытие первой очереди реконструкции библиотеки состоялось 9 ноября 1998 г. в рамках празднования «Дней И. С. Тургенева в Москве», посвящённых 180-летию со дня рождения писателя. Для читателей библиотека открылась 16 ноября.

Строение 1 было введено в строй в 2004 году. К этому времени была проведена реставрация фасадов XIX века, раскрыты формы первоначального объема рубежа XVII—XVIII вв. на парадном дворовом фасаде, которые были восстановлены и включены, как фрагмент в своеобразной раме, в поздний фасад здания. Общими усилиями городу была возвращена не только славная своей историей библиотека-читальня им. И. С. Тургенева, но и заново открытый памятник старой Москвы.

Библиотека сегодня

Сегодня Библиотека-читальня им. И. С. Тургенева — это комплекс из 7 специализированных залов, оснащенных новейшим электронным оборудованием, 3 помещения для проведения культурных и образовательных программ, выставочного зала, 4 книгохранений, ряда служебных помещений.

Компьютерная сеть Библиотеки насчитывает 83 автоматизированных рабочих места, из них 29 — читательских. Все библиотечно-библиографические процессы компьютеризированы с применением Автоматизированной информационно-библиотечной системы «Absotheque Unicode» (Россия).

В электронном каталоге Библиотеки — около 130 тыс. записей. Карточный каталог отсутствует. Основные виды библиотечного и информационного обслуживания — бесплатные. Имеются залоговый абонемент и АВ-абонемент.

Библиотечный фонд насчитывает свыше 100 тыс. экз. документов, в том числе:

• книжные издания универсальной тематики на русском, немецком, французском и английском языках;
• периодические издания (газеты и журналы) на русском, немецком, французском языках;
• справочники универсального характера, специальные справочники, двуязычные словари;
• электронные издания (обучающие программы, издания на CD-ROM)
• аудио-визуальные документы («говорящие книги», музыкальные компакт-диски, фильмы на DVD и видеокассетах, электронные ноты)

Также следует отметить такие ресурсы как:

• Тематические подборки материалов из периодических изданий;

Staedte und Gegenden Deutschlands (Города и местности Германии);

Personen und Ereignisse (Материалы о деятелях культуры Германии / Страноведение Германии, традиции и обычаи, политические события);

Les écrivains français (Французские писатели);

La géographie, la culture, les fêtes et les traditions de la France (Страноведение, культура, обычаи и традиции Франции);

Литература

• Читальня имени И.С. Тургенева // Москва. Энциклопедический справочник. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1992.
• История Библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева в документах и воспоминаниях / Сост. М. М. Борисовская, М. Я. Дворкина, Т. Е. Коробкина и Е. В. Николаева. — М.: Викмо-М, 2004. — (Из истории московских библиотек; Вып. 4).

Рекомендуемая литература

• Очерк деятельности городской бесплатной библиотеки-читальни, учрежденной В. А. Морозовой в память И. С. Тургенева за 25 лет ея существования (с 28 января 1885 г. — 28 января 1910 г.). — М., 1910. — 49 с.
• М. М. Борисовская. Та самая Тургеневка // Из истории Московских библиотек. — . М.: Слово /SLOVO, 1997. — С. 184—222.(Вып.2: Публичные библиотеки исторического центра Москвы / сост. М. Я. Дворкина и Л. М. Инькова);

Ссылки

• [www.turgenev.ru/ Официальный сайт Библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева]
• [www.facebook.com/turgenevka Страница Библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева на facebook]
• [vk.com/turgenevka Страница Библиотеки-читальни им. И. С. Тургенева В Контакте]
• [turgenevka.blogspot.com/ Блог Библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева]
• [philolog.pspu.ru/pub/news/5 125 лет основания Библиотеки-читальни им. И.С.Тургенева]
• [www.maecenas.ru/doc/2003_11_5.html В.А. Морозова - основательница Библиотеки-читальни имени И.С. Тургенева]

Отрывок, характеризующий Библиотека-читальня имени И. С. Тургенева

И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.