Тургенев, Иван Петрович

Иван Петрович Тургенев
Дата рождения:	1752(1752)
Дата смерти:	1807(1807)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Подданство:	Российская империя Российская империя
Язык произведений:	русский
Дебют:	«Кто может быть добрым гражданином и верным подданным»

Ива́́н Петро́вич Турге́нев (1752—1807) — директор Московского университета (1796—1803), масон из кружка Н. И. Новикова. Отец знаменитых братьев Тургеневых — Александра и Николая. Действительный тайный советник.

Биография

Сын богатого помещика секунд-майора Петра Андреевича Тургенева от брака с Анной Петровной Окоемовой. В 1767 зачислен в Санкт-Петербургский пехотный полк сержантом. Находясь в Москве, до 1770 учился в университетской гимназии одновременно с М. Н. Муравьёвым. В 1771 произведён в прапорщики и был назначен в Борисоглебский драгунский полк, стоявший в Полтаве, а затем в Крыму. Участник русско-турецкой войны 1768—1774. Произведён в поручики в 1773, назначен старшим адъютантом к князю Прозоровскому.

В 1777 по ходатайству графа Румянцева произведён в секунд-майоры. В 1779 назначен адъютантом к графу З. Г. Чернышёву. В 1784 получил чин полковника и переведён в Ярославский пехотный полк. В 1789 уволен со службы и переведён в бригадиры.

Был дружен с Н. И. Новиковым и вскоре сделался ревностным членом «Дружеского общества», основанного в 1782 году, преобразованного затем в Типографическую компанию. Вступил в масонские общества и был деятельным масоном, за что (по версии историка В. С. Брачёва) был сослан на жительство в Тургенево в 1792 году, в разгар гонений на Новикова и его единомышленников.

С вошествием на престол Павла I возвращён из ссылки, в 1796 году получил чин действительного статского советника и назначен директором Московского университета. М. П. Третьяков вспоминал, что «Тургенев, начальствуя над университетом семь лет, был один из самых добрых и справедливых начальников». Он способствовал развитию гуманитарных и естественных наук в университете, поощрял литературные занятия воспитанников, хлопотал о стажировке за границей наиболее талантливых.

По свидетельству И. В. Лопухина, Тургенев — автор рассуждения на французском языке (опубликовано в переводе В. Протопопова) «Кто может быть добрым гражданином и верным подданным». Другое его оригинальное сочинение — «Некоторое подражание песням Давидовым». Он также перевёл ряд мистических трактатов, как то:

• Иоанна Масона «Познай самого себя»;
• Иоганна Арндта «Об истинном христианстве»;
• «Апология, или Защищение ордена Вольных каменщиков».

Был женат на Екатерине Семёновне Качаловой (её сестра Мария была женой саратовского губернатора И. Л. Нефедьева). Госпожа Тургенева надолго пережила мужа, умерла в 1824 году. В браке имела пятерых сыновей: Ивана (умер в младенчестве), Сергея (умер в 1827), а также Андрея, Александра и Николая — видных деятелей русского общества 1-й половины XIX века.

Литература

• Тарасов Е. И. К истории русского общества второй половины XVIII столетия. Масон И. П. Тургенев // ЖМНП. 1914. № 6.
• Кочеткова Н. Д. [lib.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=QCQpRyTfUyg%3d&tabid=10375#page=286 Тургенев Иван Петрович // Словарь русских писателей XVIII века. — СПб., 2010. — Вып. 3. — С. 286—292.] — ISBN 978-5-02-025203-5.

Отрывок, характеризующий Тургенев, Иван Петрович

– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…