Турецкая городская почта

Турецкая городская почта — частная городская почта в Константинополе (Стамбуле), с 1865 года организованная местной компанией «Лианос», для которой выпускались особые почтовые марки. Эмиссия этих марок продолжалась до 1866 года. В 1873 и 1881 годах для государственной городской почты Константинополя выходили марки Османской империи с надпечатками.

История

В августе 1865 года в Константинополе с разрешения турецкого правительства была открыта частная городская почта. Её организатором выступила местная компания «Лианос» (фр. «Liannos et Cie»), основателем которой был проживавший в Константинополе греческий предприниматель Лианос. В дальнейшем с компанией был подписан контракт на местное почтовое обслуживание на шестилетний срок, начиная с декабря 1865 года. Однако 31 марта 1867 года эта почта прекратила свою деятельность из-за финансовых трудностей и банкротства и перешла в подчинение османскому государству.

Выпуски почтовых марок

Первый выпуск

Для нужд этой почты были изданы три марки с изображением полумесяца и звезды и надписью на турецком и французском языках «Местная почта». Печатание марок было заказано в Лондоне, на фирме «Перкинс Бэкон». Марки были изготовлены на цветной бумаге, с зубцами и без зубцов, и поступили в обращение осенью 1865 года. Номиналы марок — 5, 20 и 40 пара.

Второй выпуск

В 1866 году в обращении появились особые марки Лианоса с надписью фр. «Poste locale» («Местная почта»), на которых было предусмотрено место для расчётных записей в три строки; на двух из них необходимые пометки делались вручную, третья строка посредине означала номинал. Эти марки, однако, применялись только в египетском почтовом отделении, обслуживание которого также взяла на себя компания Лианоса. Они были отпечатаны в четырёх цветовых вариантах, соответствоваших четырём номиналам — 10, 20 пара, 1 и 2 пиастра.

Газетные марки

Известны также марки, которые применялись в то же время почтой Лианоса в Константинополе для оплаты доставки газет. Они были круглой формы и печатались вручную чёрной краской на цветной бумаге.

Государственная почта

После закрытия почты Лианоса в Константинополе была основана государственная городская (местная) почта. Для последней употреблялись марки Османской империи с надпечатками, сделанными в 1873 и 1881 годах.

В 1873 году надпечатки наносились турецким шрифтом в круглой рамке. В 1881 году надпечатка была изготовлена в восьмиугольной рамке на турецком и французском языках.

Подделки и новоделы

Существуют подделки и новоделы для марок турецкой городской почты периода 1865—1866 годов.

Память

29 мая 1916 года в свет вышла серия из пяти марок Османской империи (Скотт #345—349) с одинаковым рисунком — изображением старого здания почтамта в Константинополе (ок. 1865). По утверждению Адольфа Пассера (Adolf Passer) эта серия была приурочена к 50-летию городской почты Константинополя. Правда, в каталоге «Скотт» для этого выпуска указан юбилей несколько иного события: англ. «Introduction of postage in Turkey, 50th anniv.» («Введение знаков почтовой оплаты в Турции, 50-я годовщина»).

См. также

• История почты и почтовых марок Турции
• Местная почта
• Стамбул

Литература

• The City Post of Constantinople — The Otto Hornung Gold Medal Collection // [www.spink.com/auctions/pdf/1027.pdf Spink. Autumn Collector’s Series Sale.] — London: Spink, 2010. — P. 204—210. (англ.)  (Проверено 12 мая 2011)

Ссылки

• [www.sandafayre.com/webauction/auction.asp?Mode=26&Param=68300222 Locals: 1865—67 Kustendje & Lianos] (англ.). Lot details. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 16 мая 2011. [www.webcitation.org/67ds2MgBK Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [yanstan.com/LSK/Local_Lianos.jpg Lianos et Cie stamps] (англ.). Local Post Stamps & Local Cancellations. Ottoman and Turkish Post stamps online cross-reference catalog and Ottoman post offices (1863—1924); yanstan; Ioannis Stantzopoulos. Проверено 16 мая 2011. [www.webcitation.org/67ds5BJt8 Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• Stanford, Tony. [www.maidenheadphilatelic.co.uk/index_files/levant.htm The Liannos et Cie Local Mail Service] (англ.). The Local Mail Stamps of the British Levant. Features. Maidenhead & District Philatelic Society; Tony Stanford. Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/67ds5e5PD Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.philateria.com/html/liannos.html Istanbul Liannos et cie Private City Post] (англ.). Turkey Localposts. Asia. Index. Local Posts of the World; philateria.com; Volker Kleiner. Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/67ds6DkrQ Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.ozocaz.fr/Postes-locales/Articles/constantinople.html Le service postal de l'entreprise Lianos. Premier service postal] (фр.). Constantinople: un noeud de postes locales… Articles. La collection de timbres des Postes Locales; Vente de timbres classiques d'une collection personnelle (2006). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/67ds6lggF Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Турецкая городская почта

Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.