Турецко-персидская война (1603—1618)
| Турецко-персидская война (1603—1618) | |||
| Основной конфликт: Ирано-турецкие войны | |||
| Дата |
1603—1618 | ||
|---|---|---|---|
| Место |
Закавказье, Курдистан | ||
| Итог | |||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Турецко-персидская война 1603—1618 годов — вооружённый конфликт между Османской империей и сефевидской Персией.
Предыстория
Проиграв в 1590 году войну Османской империи, персидский шах Аббас I Великий после подписания Стамбульского договора принялся за укрепление своей армии. Воспользовавшись тем, что Османская империя оказалась вовлечена в длительную войну с Габсбургами, он сформировал элитный корпус, состоявший из подчинявшихся только ему людей — аналог турецких янычар. Когда в 1603 году к преследовавшим Османскую империю несчастьям добавилась ещё и смерть султана Мехмеда III, шах Аббас решил возобновить военные действия.
Ход войны
Первая фаза
В сентябре 1603 года шах Аббас, лично ставший во главе армии, за 12 дней совершил переход из Исфахана в Тебриз, где обнаружил, что османский гарнизон ушёл из города. Вернув Тебриз, персидская армия отвоевала Нахичевань, и после шестимесячной осады взяла Ереван.
Несмотря на тяжёлое положение на западных границах империи, османское правительство понимало, что сопротивляться персам только силами восточных провинций невозможно. На восток в 1604 году была направлена армия под командованием Кыгаладзе Синан-паши. Синан-паша обнаружил, что в результате «тактики выжженной земли» приграничная зона обезлюдела и была лишена каких-либо запасов продовольствия. На зиму турецкие войска расположились в Диярбакыре и Ване, подверглись там нападению персов и были вынуждены отступить в Эрзурум. В мае 1605 года состоялось сражение под Тебризом (Битва при Суфиане), в котором османская армия была разбита и покинула поле боя, оставив большую часть своего снаряжения и запасов продовольствия.
В последующие годы Османская империя сосредоточилась на решении внутренних проблем в Малой Азии, а персы изгоняли османские гарнизоны из оставшихся турецких опорных пунктов на Кавказе и в Азербайджане. Военные действия фактически закончились, а турки так и не смогли организовать хоть какую-то оборону.
В 1610 году великий визирь Куюджу Мурад-паша выступил в поход против шаха Аббаса, но не смог вовлечь его в сражение, а в августе 1611 году скончался в Диярбакыре. В следующем году его преемник Насух-паша заключил с персами перемирие, по условиям которого граница между двумя государствами должна была проходить там, где она проходила по условиям Амасьинского мира 1555 года. Таким образом турки теряли все территории, завоёванные в ходе предыдущей войны.
Вторая фаза
Прежде, чем был ратифицирован мирный договор, у турецкого султана попросили защиты два грузинских князя. Это спровоцировало шаха Аббаса на удар, который турки истолковали как нарушение перемирия. Кроме того, шах взял под стражу османского посланника при своём дворе.
В 1614 году был казнён Насух-паша, который был сторонником мира с Персией, и новым великим визирем стал Кара Мехмед-паша. В августе 1616 года великий визирь во главе большой армии подошёл к стенам Еревана, однако осада закончилась неудачей, и Мехмед-паша был смещён с должности. Новый великий визирь Халиль паша был отправлен на фронт вместо Мехмед паши. Халиль паша двинулся на восток и захватил Тебриз. Затем он двинулся на Ардебиль но попал в засаду персидских войск и потерял пятнадцать тыс. человек. 26 сентября заключен серавский мир.
Итоги
Заключённый в сентябре 1618 года Серавский мир в целом подтвердил договор Насух-паши. Таким образом, в результате войны Персия вернула себе северо-западные районы страны, включая Закавказье.
Источники
- «История Востока» (в 6 т.). Т.III «Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI—XVIII вв.» — Москва: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. ISBN 5-02-018102-1
- Кэролайн Финкель «История Османской империи. Видение Османа», — Москва, АСТ, 2010. ISBN 978-5-17-043651-4
Напишите отзыв о статье "Турецко-персидская война (1603—1618)"
Отрывок, характеризующий Турецко-персидская война (1603—1618)
– Это в первый раз она так говорила о нем.Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
