Туркменфильм

Объединение «Турменфильм» имени Огузхана
Основание	1926
Расположение	Ашхабад, Туркмения
Отрасль	кинематограф
Продукция	кинофильмы

К:Компании, основанные в 1926 году

Объединение «Турменфильм» имени Огузхана (туркм. Oguzhan adyndaky «Türkmenfilm» birlişlrgi) — советская киностудия художественных и документальных фильмов.

История

Создана в 1926 году в городе Полторацк (ныне Ашхабад). Изначально называлась кинофабрикой, затем стала киностудией. В 1938 году была переименована в «Ашхабадскую киностудию». С 1958 года — «Туркменфильм».

В 1948 году в результате землетрясения здание «Туркменфильма» свалилось. Спустя несколько лет оно было восстановлено.

На киностудии в разные времена снимались такие известные фильмы, как «Тихая невестка», «Тринадцать», «Решающий шаг» Алты Карлиева, «Состязание» и «Рабыня» Булата Мансурова, «Невестка» Ходжакули Нарлиева, «Дурсун» Евгения Иванова-Баркова.

Мультипликационные фильмы: «Оазис», «Одно-единственное брёвнышко», «Человек в пустыне», «Яртыгулак и лентяи».

Долгое время студия носила имя Алты Карлиева. В 2007 году указом президента Туркмении объединение «Туркментелекинофильм» было выведено из состава Генеральной дирекции Туркменского телевидения киностудии, ему присвоено имя легендарного прародителя туркмен Огузхана. Курировать работу нового объединения поручено Министерству культуры и телерадиовещания Туркменистана. В августе 2010 года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов на рабочем совещании по вопросам культуры и СМИ заявил, что объединение «Туркменфильм» имени Огузхана должно наладить сотрудничество с крупными кинокомпаниями мира, создать новые фильмы об истории и современном Туркменистане.

Руководство

• Сапармухаммет Артыкович Джаллыев (2008-2016)

См. также

• Кинематограф Туркмении

Ссылки

• [www.svobodanews.ru/content/article/367837.html История «Туркменфильма» и современный туркменский кинематограф]

Отрывок, характеризующий Туркменфильм

– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.