Турн-и-Таксис

Турн-и-Таксис
Период	XIV-XXI вв.
Титул:	графы, фюрсты
Родина	Ломбардия
Подданство	Священная Римская империя
Дворцы	Санкт-Эммерам, Дуино

Турн-и-Та́ксис (нем. von Thurn und Taxis, фр. de la Tour et Tassis) — аристократический род Священной Римской империи, который сыграл важную роль в становлении и развитии европейской почтовой службы. С 1615 года его представители были наследственными генерал-оберпочтмейстерами империи. Это самый богатый из бывших владетельных домов Европы: состояние главы рода оценивается в $1,5 млрд. Основной резиденцией князя на протяжении последних 250 лет служит дворец Санкт-Эммерам в Регенсбурге.

Происхождение

Семейное предание, не основанное на исторических фактах, производит род от миланских синьоров делла Toppe, которые в 1237—1277 годах и в 1302—1311 годах владели Миланом. Изгнанный оттуда Рожер (Роже) поселился, по преданию, в области Бергамо и от горы Тассо (Даксберг) заимствовал имя del Tasso, позднее de Tassis (Тассис или Таксис). В 1650 году к фамилии была добавлена приставка Турн, которая произошла от перевода итальянского слова Torre (нем. Thurm — башня).

История рода

В 1490—1516 годах Франц фон Таксис (Franz von Taxis; 1459—1517) учредил первую регулярную почту между Веной и Брюсселем и в других городах Европы. Брат Франца фон Таксиса, Иоганн Баптист фон Таксис, играл, как испанский генерал, важную роль в Нидерландах. В 1595 году внук Франца фон Таксиса, Леонард (1522—1612), сделался главным заведующим государственной почтой.

В 1624 году Ламораль фон Таксис (1557—1624) приобрёл для своего дома, помимо должности, переходившей по наследству, достоинство имперского графа. Евгений Александр фон Таксис был возведён Леопольдом I в имперские князья.

Владения рода Таксис были сделаны в 1786 году имперскими графствами с правами княжеств и с голосом в совете князей Швабского округа. В вознаграждение за владения на левом берегу Рейна дом Турн-и-Таксис получил от Пруссии в 1819 году три округа в провинции Познани, возведённые в княжество Кротошин. Князь Иоганнес (1926-90) был удачливым предпринимателем и довёл размер своего состояния до $2 млрд. В 1990 году родовые владения унаследовал его 7-летний сын Альберт.

• Franzvontaxis.jpg

  Франц фон Таксис

• Leonhard I. von Taxis.jpg

  Леонард I фон Таксис (1612)

• Lamoral I. von Taxis.jpg

  Ламораль I фон Таксис (1619)

• Leonhard II. von Taxis.jpg

  Леонард II фон Таксис (1646)

• Lamoral Claudius Franz von Thurn und Taxis.jpg

  Ламораль Клавдий фон Таксис (1676)

Почта Турн-и-Таксис

Представители дворянского семейства Турн-и-Таксис основали и владели европейским почтовым учреждением, просуществовавшим с 1490 по 1867 год.

Князья Турн-и-Таксис

С 1695 года, когда семейство Турн-и-Таксис было возведено в ранг имперских князей, титул князей носили следующие его представители:

1. 1695—1714 — Евгений Александр (Eugen Alexander)
2. 1714—1739 — Ансельм Франц (Anselm Franz, 1681—1739) — прадед российской императрицы Марии Фёдоровны (отец принцессы Марии Августы фон Турн-и-Таксис — жены Карла Александра, герцога Вюртембергского и матери Фридриха (II) Евгения, герцога Вюртембергского)
3. 1739—1773 — Александр Фердинанд (Alexander Ferdinand, 1704—1773)
4. 1773—1805 — Карл Ансельм (Karl Anselm, 1733—1805)
5. 1805—1827 — Карл Александр (Karl Alexander, 1770—1827)
6. 1827—1871 — Максимилиан Карл (Maximilian Karl, 1802—1871)
7. 1871—1885 — Максимилиан Мария (Maximilian Maria, 1862—1885)
8. 1885—1952 — Альберт I (Albert I, 1867—1952)
9. 1952—1971 — Франц Йозеф (Franz Josef, 1893—1971)
10. 1971—1982 — Карл Август (Karl August, 1898—1982)
11. 1982—1990 — Йоханнес (Johannes, 1926—1990)
12. с 1990 — Альберт II (Albert Prinz von Thurn und Taxis, род. 1983)

Морганатические ветви

От сыновей князя Александра Фердинанда происходят ветви семьи, не носящие фамилию Турн-и-Таксис:

• герры фон Трайн (Herr von Train), происходящие от второго (морганатического) брака князя Карла Анзельма с Элизабет Хильдебранд, пожалованной 29 июля 1788 года титулом «Фрау фон Трайн» (Frau von Train);
• бароны фон Тросков (Freiherr von Troskow), происходящие от Рудольфа — внука принца Максимилиана Йозефа (1769—1831) — и признанные в баронском достоинстве Российской империи.

Литература

• Турн-и-Таксис // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/2615/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Турн-и-Таксисы // [www.fmus.ru/article02/FS/T.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с.
• Турн и Таксис // Филателистический словарь / В. Граллерт, В. Грушке; Сокр. пер. с нем. Ю. М. Соколова и Е. П. Сашенкова. — М.: Связь, 1977. — С. 191—192. — 271 с. — 63 000 экз.
• Турн-и-Таксис // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Турн-и-Таксис

Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?