Турок в Италии
| Турок в Италии | |
| Il turco in Italia | |
| Композитор | |
|---|---|
| Автор(ы) либретто | |
| Жанр | |
| Действий |
2 |
| Год создания | |
| Первая постановка | |
| Место первой постановки | |
«Турок в Италии» (итал. Il turco in Italia) — комическая опера Джоакино Россини в двух актах на либретто Феличе Романи.
Премьера состоялась в Милане в театре «Ла Скала», 14 августа 1814 года.
Содержание
История создания и постановок
За основу либретто «Турка в Италии» взято либретто одноимённой оперы Франца Зейдельмана (премьера которой состоялась в 1788 году в Дрездене), написанное Катерино Маццолой. В 1794 году пражской публике была представлена ещё одна опера на тот же сюжет Маццолы — композитора Франца Ксавера Зюссмайра под названием «Мусульманин в Неаполе»[1]. Теперь Феличе Романи переработал либретто в соответствии с замыслом Россини.
«Турок в Италии» составляет своего рода пару к «Итальянке в Алжире» — опере Россини, написанной годом ранее.
Партия Селима была написана специально в расчёте на певца Филиппо Галли, который и исполнил её на первом представлении оперы.
Премьера состоялась в Милане в театре «Ла Скала», 14 августа 1814 года.
Действующие лица
| Партия | Голос | Исполнитель на премьере 14 августа 1814 Дирижёр: Алессандро Ролла |
|---|---|---|
| Дон Джеронио, неаполитанец | бас | Луиджи Пачини |
| Фьорилла, его жена | сопрано | Франческа Маффеи Феста |
| Селим, турок | бас | Филиппо Галли |
| Нарциссо, поклонник Фьориллы | тенор | Джованни Давиде |
| Просдочимо, поэт | баритон | Пьетро Вазоли |
| Заида, турчанка | меццо-сопрано | Аделаида Карпано |
| Альбазар, турок | тенор | Гаэтано Поцци |
| Цыгане, турки, маски — хор | ||
Содержание
Действие происходит в Неаполе, 18 век.
Действие I
Поэт Просдочимо ищет сюжет для своей новой комедии, однако муза не слишком благосклонна к нему. Неожиданно ему приходит в голову, что сюжетом могла бы стать история, которая случилась с его знакомым, Доном Джеронио. Поэту нужно лишь наблюдать и направлять действия участников в нужное ему русло.
Ветреность и непостоянство супруги лишило сна дона Джеронио, он решает обратиться за советом и помощью к цыганке Зейде. Но и у Зейды теперь не лучшие времена: её жених, турок Селим, охваченный ревностью и подозревая девушку в неверности, решил убить её. Из-за этого она и сбежала в Неаполь.
Вскоре в город приезжает богатый турецкий принц. С первого взгляда он влюбляется в Фиориллу, жену Дона Джеронио, которая сама не прочь пофлиртовать с незнакомцем. Чувствуя себя еще более несчастным, Джеронио сообщает поэту о новом увлечении жены. Просдочимо делает вид, что разделяет горе несчастного супруга, однако втайне доволен - история стремительно набирает обороты. Выясняется, что прибывший турецкий принц никто иной как Селим, мстительный поклонник Зейды.
Между тем Селим уговаривает Фиориллу бежать с ним. Поэта не устраивает такое развитие событий и он подстраивает встречу турка с Зейдой. Потухшая было страсть возрождается, Селим вновь влюблен в цыганку. Теперь уже Фиорилла мучается ревностью. Между женщинами начинается ссора.
Действие II
Селим решает выкрасть Фиориллу в разгар карнавала, потому что её супруг Дон Джеронио отказался отдать её за выкуп.Об этом узнает Просдочимо и предлагает Зейде и Джеронио нарядиться так же, как Селим и Фиорилла. Нарчизо, тайно влюбленный в Фиориллу, решает одеться так же, как и турок, чтобы привлечь внимание девушки. Во время карнавала происходит путаница, и Фиорилла оказывается в руках у Нарчизо, Селим по ошибке получает Зейду. Пары клянутся друг другу в вечной любви.
Эта ситуация причиняет страдания Дону Джеронио, который по-прежнему любит Фиориллу. Поэт предлагает ему развестись с ветреной супругой. Джеронио соглашается и пишет письмо, где сообщает о предстоящем разводе.
Сердце Селима вновь принадлежит Зейде, вместе они отправляются в Турцию. Фиорилла, понимая, что проиграла, возвращается домой, где находит злосчастное письмо от мужа. Её охватывает паника, ведь теперь она потеряла почти все. Видя страдания супруги, Джеронио прощает её. Просдочимо рад, что все закончилось благополучно.
Напишите отзыв о статье "Турок в Италии"
Примечания
- ↑ [www.amadeusonline.net/almanacco.php?Start=0&Giorno=&Mese=&Anno=&Giornata=&Testo=il+turco+in+italia&Parola=Stringa Альманах Amadeus]
Ссылки
- [www.cultradio.ru/doc.html?id=70590&cid=44 Радио «Культура»: «Турок в Италии» впервые в России]
- [www.murashev.com/opera/Il_turco_in_Italia_libretto_Italian_English Либретто оперы (итальянский, английский)]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Турок в Италии
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
