Турополье (историческая область)

Турополье (Turopolje), оно же - Загребачское поле (Zagrebačko polje, Campus Zagrabiensis). Небольшая историческая область в Срединной Хорватии. Известна с XIII века. Расположена к югу от Загреба. Старожилы области (туропольские дворяне-едносельцы) говорят на кайкавском (kajkavski) диалекте хорватского языка.

География

Турополье - холмистая равнина, её географическими границами служат река Сава (на северо-востоке) и Вукомеричская горная цепь (Vukomeričke gorice, на юго-западе). Общая площадь - 600 км². Средняя высота - 110 м н. у. м. Через равнину протекает река Одра, с притоком Ломницей. Значительная часть региона покрыта лесами столетнего черешкового дуба.

Топоним «Турополье» напрямую связан с диким европейским быком туром (Bos primigenius). Когда-то на этих просторах паслись огромные стада дикого скота, редевшие век от века. Последний туропольский тур был убит около 1800 года.

В более широком историко-географическом смысле Турополье тождественно старинному административному округу Велика Горица (Velika Gorica), коий некогда охватывал Туропольскую равнину, Туропольскую Посавину, среднюю часть Вукомеричского хребта и Среднее Покупье.

История

Когда-то Турополье, вплотную примыкавшее к Загребской конурбации, звалось Загребачским полем. Одно время оба топонима функционировали параллельно. С XVI века преобладание получил топоним «Турополье».

Столицей Турополья является не одноименный город, но Велика Горица, которая впервые упомянута (под именем «Горица») в 1228 году. Другие населённые пункты, в разное время основанные в Турополье или присоединённые к нему, суть:

• Вукоевац (Vukojevac),
• Горный Вукоевац (Gornji Vukojevac),
• Дольный Вукоевац (Donji Vukojevac)
• Вуковина (Vukovina),
• Мрацлин (Mraclin, существует с ново-каменного века),
• Велика Млака (Velika Mlaka),
• Мала Млака (Mala Mlaka),
• Старо-Чиче (Staro Čiče, существует с бронзового века),
• Щитарево (Šćitarjevo, существует с римских времён),
• Горный Хрушевец (Gornji Hruševec, существует с римских времён),
• Лукавец (Lukavec, он же Dvorac , известен с XV века),
• Лекеник (Lekenik),
• Пещеница (Peščenica),
• Бушевец (Buševec),
• Куче (Kuče),
• Огулинец (Ogulinec),
• Краварско (Kravarsko),
• Покупско (Pokupsko),
• Поляна Лекеничка (Poljana Lekenička),
• Брежани Лекенички (Brežani Lekenički),
• Букевье (Bukevje),
• Роженица (Roženica) и
• Храшче (Hrašće).

В XIII веке существовал Туропольский архидьяконат (Turopoljski Arhiđakonat). На юге, в Вукомеричских горах, архидьяконат граничил с владениями Топушского аббатства (Topuska opatija, Toplička opatija, Velika Cistercitska Opatija Toplica). Внутри этих границ функционировало свободное гражданское общество, крепко сплочённое в балканскую общину-задругу. Здесь никогда не было ни помещиков, ни кметства (хорватский вариант крепостного права).

В 1225 г. Венгерско-хорватский король Бела IV даровал туропольцам за их боевые заслуги статус дворян-едносельцев (Plemići jednoselci), граждан «Дворянской общины Турополье» (Plemenita općina Turopolje). В 1278 г. кодекс обычного права Турополья был утверждён Хорватским Сабором. В 1279 г. Ласло IV Кун (внук Белы IV) подтвердил дворянское достоинство туропольских граждан. С тех пор у туропольцев бытует поговорка «сами себе господа» (sami svoji gospodari)...

В 1299 г. выходцы из Турополья основали село Карашево (Karaševo) в Банате (ныне - территория в Румынии). Их потомки, известные как карашевцы, доныне сохранили хорватское самосознание и славянскую речь.

В 1466 г. венгерский король Матьяш I Хуньяди-Корвин подтвердил все права и привилегии туропольцев.

В 1737 г. Kaрл III Габсбург даровал «Дворянской общине Турополье» герб и серебряную гербовую печать. На гербовом щите изображена овальная башня города Лукавца, справа и слева от неё стоят бойцы в красных мундирах. Из двух бойниц выглядывают пушки. Башню венчает рука с обнажённой саблей, слева от руки - полумесяц, справа - три шестиконечных звезды. Над щитом - орёл, держащий знамёна Хорватии и Славонии.

В 1848 году «Дворянская община Турополье» неожиданно раскололась: часть туропольцев поддержала избранного хорватским народом бана Елачича - часть же, т. н. мадьяроны (Maďarony), выступила на стороне революционной Венгрии...

При коммунистическом диктаторе Тито, в 1947 году, «Дворянская община Турополье» была упразднена, всё её достояние национализировано. Независимая Хорватская республика в 1991 г. возродила дворянскую общину.

В 1973 г. краеведы из карашевского села Клокотич (в Румынии) установили побратимские отношения с туропольским селом Бушевец.

В начале хорватской войны за независимость (1991—1995) Турополье оказалось на переднем краю: здесь прошла линия фронта борьбы с белградскими коммунистами.

16 ноября 2012 года в аэропорту Загреба народ торжественно встречал освобождённых из Гаагского узилища хорватских генералов Анте Готовину и Младена Маркача. В первом ряду стояла делегация туропольских дворян, одетых в чёрные доломаны и чёрные папахи. Сойдя с трапа, Готовина обменялся с ними рукопожатиями.

Литература

• Emilij Laszowski Povijest plemenite općine Turopolja nekoć zvane Zagrebacko polje. - Zagreb, Tiskom Antuna Sholza, 1910.
• Ivan Bojničić Der Adel von Kroatien und Slavonien. - 1899.

Отрывок, характеризующий Турополье (историческая область)

Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.