Турция на «Евровидении»
Поделись знанием:
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
| Турция | |
| |
| Вещатель | |
|---|---|
| Количество участий |
34 |
| Первое выступление | |
| Последнее выступление | |
| Лучший результат |
1 (2003) |
| Худший результат |
последнее (1975, |
| Участия | |
|
Проведение:
2004
| |
Турция участвовала в Евровидении с 1975 по 2012 год. В 1975 представительница Турции Семиха Янки с песней «Seninle bir dakika» заняла последнее место, набрав 3 балла. Столь же низкий результат повторился в 1983 и 1987 годах, когда Турция набирала 0 баллов.
Успешных результатов Турция стала добиваться только с 1997 года, когда Шебнем Пакер с песней «Dinle» заняла 3 место. В 2003 Турция после 28 лет участия в конкурсе выиграла. Победу принесла Сертаб Эренер с песней «Everyway That I Can». 4 место заняла в 2004 рок-группа «Athena», в 2007 такого же результата достигли Кенан Доулу и Хадисе в 2009 году. Второе место Турция получила в 2010 году, когда от неё выступила нью-металл группа maNga.
В 2011 году Турция впервые за всё время участия не прошла в финал конкурса, и заняла только 13-е место в полуфинале.
14 декабря 2012 года местный телеканал «TRT» официально объявил об уходе Турции из конкурса 2013 года. Основной причиной является недовольство существующей системой голосования и статуса стран «Большой пятёрки». В следующем году страна не вернулась на конкурс, а 14 мая 2014 года председатель комитета по иностранным делам в турецком парламенте Волкан Бозкыр сообщил, что Турция больше не будет участвовать в Евровидении.
7 февраля 2015 года Турция выразила желание возвратиться на конкурс 2016 года.[1] Страна бойкотировала конкурс с 2013 года. Турция подтвердила участие, однако 2 октября TRT объявил, что решение о возвращении страны на конкурс до сих пор не принято.[2] 3 ноября было объявлено, что Турция не вернётся на конкурс в 2016 году.[3]
Содержание
Участники
Легенда
- Победитель
- Второе место
- Третье место
- Последнее место
- Автоматический проход в финал
- Не прошла в финал
- Не участвовала или была дисквалифицирована
| Год | Исполнитель | Песня | Финал | Баллы | Полуфинал | Баллы |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1975 | Любовь Скорик | Учите правила | 19 | 3 | ||
| 1978 | Инна Буряк и Сергей Попов | Бамбина | 18 | 2 | ||
|
|
Взлететь как страп | 4 | 39 | ||
| 1981 | Ayşegül Aldinç и Modern Folk Trio | Dönme Dolap | 18 | 9 | ||
| 1982 | Neco | Hani? | 15 | 20 | ||
| 1983 | Четин Алп и The Short Waves | Opera | 19 | 0 | ||
| 1984 | Beş Yıl Önce, On Yıl Sonra | Halay | 12 | 37 | ||
| 1985 | MFÖ | Didai Didai Dai | 14 | 36 | ||
| 1986 | Klips ve Onlar | Halley | 9 | 53 | ||
| 1987 | Сейял Танер и Lokomotif | Şarkım Sevgi Üstüne | 22 | 0 | ||
| 1988 | MFÖ | Sufi | 15 | 37 | ||
| 1989 | Pan | Bana Bana | 21 | 5 | ||
| 1990 | Kayahan Açar | Gözlerinin Hapsindeyim | 17 | 21 | ||
| 1991 | İzel Çeliköz, Reyhan Karaca and Can Uğurluer | İki dakika | 12 | 44 | ||
| 1992 | Aylin Vatankoş | Yaz Bitti | 19 | 17 | ||
| 1993 | Burak Aydos | Esmer Yarim | 21 | 10 | ||
| 1995 | Arzu Ece | Sev! | 16 | 21 | ||
| 1996 | Шебнем Пакер | Beşinci Mevsim | 12 | 57 | 7 | 69 |
| 1997 | Шебнем Пакер | Dinle | 3 | 121 | ||
| 1998 | Tüzmen | Unutamazsın | 14 | 25 | ||
| 1999 | Tuğba Önal | Dön Artık | 16 | 21 | ||
| 2000 | Pınar Ayhan | Yorgunum Anla | 10 | 59 | ||
| 2001 | Sedat Yüce | Sevgiliye Son | 11 | 41 | ||
| 2002 | Safir | Leylaklar Soldu Kalbinde | 16 | 29 | ||
| 2003 | Сертаб Эренер | Everyway That I Can | 1 | 167 | ||
| 2004 | Athena | For Real | 4 | 195 | ||
| 2005 | Гюлсерен | Rimi Rimi Ley | 13 | 92 | ||
| 2006 | Sibel Tüzün | Süperstar | 11 | 91 | 8 | 91 |
| 2007 | Кенан Доулу | Shake It Up Şekerim | 4 | 163 | 3 | 197 |
| 2008 | Mor ve Ötesi | Deli | 7 | 137 | 7 | 85 |
| 2009 | Хадисе | Düm Tek Tek | 4 | 177 | 2 | 172 |
| 2010 | MaNga | We could be the same | 2 | 170 | 1 | 118 |
| 2011 | Yüksek Sadakat | Live It Up | |
13 | 47 | |
| 2012 | Джан Бономо | Love Me Back | 7 | 112 | 5 | 80 |
| - 2017 |
||||||
Фотогалерея
- Eurovision 2004 Opening Ceremony Sertab Erener.jpg
- ESC 2007 Turkey - Kenan Doğulu - Shake it up Shekerim.jpg
- Mor ve Ötesi, Turkey, ESC 2008, 2nd semifinal.jpg
Mor ve Ötesi в Белграде (2008)
Напишите отзыв о статье "Турция на «Евровидении»"
Примечания
- ↑ [english.alarabiya.net/en/life-style/entertainment/2015/02/07/State-TV-Turkey-to-return-to-Eurovision-song-contest-in-2016.html Turkey confirms participation in Eurovision 2016].
- ↑ [eurovoix.com/2015/10/02/turkey-trt-yet-to-decide-on-eurovision-participation/ Turkey: TRT yet to decide on Eurovision participation].
- ↑ [eurovoix.com/2015/11/03/its-now-official-turkey-will-not-be-in-eurovision-2016/ Turkey: will not return in Eurovision 2016].
Ссылки
- [eurovision.tv Официальный сайт Евровидения] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Турция на «Евровидении»
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
