Тур де Франс 1907
| |||
| Маршрут гонки по часовой стрелке со стартом и финишем в Париже | |||
| Детали гонки | |||
|---|---|---|---|
| Время проведения | 8 июля—4 августа 1907 года | ||
| Этапы | 14 | ||
| Дистанция | 4488 километров | ||
| Призёры | |||
| Победитель |  Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
||
| Второй | Густав Гарригу (FRA)
|
||
| Третий | Эмиль Жорже (FRA)
|
||
Тур де Франс 1907 — 5-я супервеломногодневка по дорогам Франции, победу в которой одержал Люсьен Пети-Бретон.
Содержание
Этапы
По сравнению с предыдущим годом, количество этапов увеличилось на 1, с 13 до 14, хотя их протяжённость немного сократилась. Этапы со 2-го по 6-й (на востоке страны) считались горными, остальне равнинными. Маршрут снова включал немецкую Эльзас-Лотарингию, где пограничники задерживали пелотон в обоих случаях пересечения границы, на 2-м и 3-м этапах. На 4-м этапе гонщики проехали через швейцарскую Женеву. Учитывая, что Эльзас-Лотарингия позже вернулась в состав Франции, Тур 1907 стал первым, вышедшим за современные границы государства.
| Этап | Дата | Маршрут | Рельеф | Длина, км | Победитель | Лидер гонки |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 8 Июля | Париж — Рубе |  Равнинный
|
272 | Луи Трусселье (FRA) |
Луи Трусселье (FRA)
|
| 2 | 10 Июля | Рубе — Мец | Равнинный
|
398 | Эмиль Жорже (FRA)[1] Луи Трусселье (FRA)[1] |
Луи Трусселье (FRA)
|
| 3 | 12 Июля | Мец — Бельфор |  Горный
|
259 | Эмиль Жорже (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 4 | 14 Июля | Бельфор — Лион | Горный
|
309 | Марсель Кадолль (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 5 | 16 Июля | Лион — Гренобль | Горный
|
311 | Эмиль Жорже (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 6 | 18 Июля | Гренобль — Ницца | Горный
|
345 | Жорж Пассерьё (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 7 | 20 Июля | Ницца — Ним | Равнинный
|
345 | Эмиль Жорже (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 8 | 22 Июля | Ним — Тулуза | Равнинный
|
303 | Эмиль Жорже (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 9 | 24 Июля | Тулуза — Байонна | Равнинный
|
299 | Люсьен Пети-Бретон (FRA) |
Эмиль Жорже (FRA)
|
| 10 | 26 Июля | Байонна — Бордо | Равнинный
|
269 | Густав Гарригу (FRA) |
Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
| 11 | 28 Июля | Бордо — Нант | Равнинный
|
391 | Люсьен Пети-Бретон (FRA) |
Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
| 12 | 30 Июля | Нант — Брест | Равнинный
|
321 | Густав Гарригу (FRA) |
Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
| 13 | 1 августа | Брест — Кан | Равнинный
|
415 | Эмиль Жорже (FRA) |
Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
| 14 | 4 августа | Кан — Париж | Равнинный
|
251 | Жорж Пассерьё (FRA) |
Люсьен Пети-Бретон (FRA)
|
Ход гонки
На гонку заявились 110 гонщиков, 17 из них не вышли на старт. Эмиль Жорже выглядел значительно сильнее соперников: из первых 9 этапов он выиграл 5, и лидировал с большим преимуществом над ближайшими преследователями, Люсьеном Пети-Бретоном и Луи Трусселье. В день 10-го этапа Луи Трусселье потребовал дисквалификации лидера, так как в ходе 9-го этапа тот поменял велосипед, хотя любая помощь извне была запрещена. Организаторы приняли более мягкое решение: перенесли Жорже на последнее место протокола 9-го этапа, с 4-го на 48-е. Эмиль опустился на 4-е место общего зачёта, но Луи Трусселье этим не удовлетворился, и вся его команда сошла с гонки в знак протеста.
| Эмиль Жорже | Люсьен Пети-Бретон | Луи Трусселье | Густав Гарригу | |
|---|---|---|---|---|
| После 9-го этапа[2] | 17 | 37 | 40 | ? |
| После 10-го этапа[3] | 64 | 39 | † | 54 |
Для Пети-Бретона победа на 9-м этапе осталась единственной на Туре, но, выйдя на первое место, он сохранил большое преимущество над остальными 33-мя гонщиками до финиша многодневки, в первую очередь над Густавом Гарригу. Жорже стал 3-м, ему также был присуждён приз лучшему горняку.
Итоговый зачёт
| Гонщик | Спонсор | Очки | |
|---|---|---|---|
| 1 | Люсьен Пети-Бретон (FRA) |
Peugeot-Wolber | 47 |
| 2 | Густав Гарригу (FRA) |
Peugeot-Wolber | 66 |
| 3 | Эмиль Жорже (FRA) |
Peugeot-Wolber | 74 |
| 4 | Жорж Пассерьё (FRA) |
Peugeot-Wolber | 85 |
| 5 | Франсуа Божендр (FRA) |
Peugeot-Wolber | 123 |
| 6 |  Эберардо Павези (ITA) |
Otav | 150 |
| 7 |  Франсуа Фабер (LUX) |
Labor-Dunlop | 156 |
| 8 | Огюстен Ринжеваль (FRA) |
Labor-Dunlop | 184 |
| 9 |  Алоис Катто (BEL) |
– | 196 |
| 10 | Фердинан Пеян (FRA) |
– | 227 |
Напишите отзыв о статье "Тур де Франс 1907"
Примечания
- ↑ [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k562583f.zoom.f4.langFR Le Tour de France] (фр.), Le Petit Parisien, Gallica Bibliothèque Numérique (26 July 1907), стр. 4. Проверено 11 августа 2010.
- ↑ [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k5625856.zoom.f5.langFR Le Tour de France] (фр.), Le Petit Parisien, Gallica Bibliothèque Numérique (28 July 1907), стр. 5. Проверено 11 августа 2010.
Ссылки
- [www.letour.fr/HISTO/fr/TDF/1907/index.html Тур де Франс 1907] на официальном сайте
- [velolive.com/velo_legend/892-stranicy-istoriitour-de-france-1907.html Страницы истории: Tour de France-1907] на velolive.com
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тур де Франс 1907
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
