Тусузов, Георгий Баронович

Георгий Тусузов
Գեորգի Տուսուզով
Имя при рождении:	Геворк Луйспаронович Тусузян
Дата рождения:	28 марта 1891(1891-03-28)
Место рождения:	Нахичевань-на-Дону, область Войска Донского, Российская империя
Дата смерти:	2 февраля 1986(1986-02-02) (94 года)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	СССР СССР
Профессия:	актёр
Карьера:	1915—1985
Награды:

Гео́ргий Баро́нович Тусу́зов (настоящее имя Геворк Луйспаронович Тусузян; 28 марта 1891, Нахичевань-на-Дону — 2 февраля 1986, Москва) — советский актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР (1956).

Биография

Родился в семье купца 1-й гильдии. В те годы (начало XX века), чтобы поступить в высшее учебное заведение, необходимо было пройти процедуру исключения из гильдии купцов. Егор, как младший сын, не мог унаследовать дело отца, был исключён из гильдии купцов и поступил в университет.

Уехав в Москву, Георгий не мог бы содержать свою мать Веру (Бабушка Верочка — по воспоминаниям родственников). Тогда Георгий Баронович оставил старшему брату Михаилу принадлежащий ему (Георгию) домик с условием, что тот будет содержать мать.

После окончания в 1915 году юридического факультета Московского университета работал помощником присяжного поверенного, а затем юристом, вёл борьбу с бродяжничеством и воровством, но ещё будучи студентом университета, уже выходил на сцену.

В первые годы советской власти существовал профсоюз воров. Георгий был избран председателем этого профсоюза.

В Ростове, где работал Тусузов, он вступил в труппу «Театральной мастерской», познакомился и подружился с Евгением Шварцем, позже уехал в Москву, где успешно выступал на сцене кабачка «Нерыдай!» в качестве конферансье. С 1924 года он работал в театре «Синяя блуза».

1 января 1934 года Георгий Тусузов пришёл в Театр Сатиры и стал легендарным актёром этого театра, «королём эпизода». За свою жизнь он не сыграл ни одной главной роли, хотя, по его же собственным подсчётам, в его актёрской биографии наберётся свыше 2800 ролей. Он любил бессловесные роли и все играл блестяще. Хотя много снимался и в кино, но тоже в основном только в эпизодах. Георгий Тусузов по праву считался Королём эпизода. К концу жизни актёр насчитал 2847 сыгранных за всю жизнь ролей. Когда Леонид Осипович Утесов поинтересовался у него: «Егор, в чём секрет твоего долголетия?» — Тусузов с присущим ему чувством юмора ответил: «Никому не говорил, тебе раскроюсь. Секретов три: я никогда не занимался спортом, не ел домашнюю пищу и не был официально женат!»

Однажды главный режиссёр Московского театра Сатиры Валентин Плучек сказал об актёре так: «Если бы Тусузова не существовало, его надо было бы выдумать».

Долголетие Тусузова служило поводом для шуток, ходивших среди актёров Театра Сатиры: «В театре есть два старейшины — Егорушка Тусузов и Георгий Менглет. Чего не помнит Менглет, всегда напомнит Тусузов. Чего не помнит Тусузов — не помнит и Менглет». Анатолий Папанов говорил: «Умереть не страшно. Страшно, если над твоим гробом в почётном карауле будет стоять Егорушка».

В последний год жизни у Тусузова отказали ноги. Это случилось у служебного входа театра. Его поместили в Дом ветеранов сцены. Работать он больше не мог.

Георгий Баронович Тусузов скончался 2 февраля 1986 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Звания и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1956)
• орден «Знак Почёта» (7.08.1981)

Творчество

Фильмография

1. 1937 — Белеет парус одинокий
2. 1940 — Преступление и наказание
3. 1957 — Девушка без адреса — старик Феоктистыч в коммуналке
4. 1960 — Девичья весна — повар Безногов
5. 1961 — Человек-амфибия
6. 1961 — Приключения Кроша — свидетель
7. 1961 — Человек ниоткуда — старый тапи.
8. 1962 — Весёлые истории — пострадавший от манной каши
9. 1963 — Короткие истории
10. 1963 — Штрафной удар — врач.
11. 1964 — Дайте жалобную книгу — Кузьмич
12. 1964 — Лёгкая жизнь
13. 1964 — До свидания, мальчики! — главврач на медкомиссии военкомата
14. 1964 — Что такое теория относительности? — пассажир
15. 1965 — Здравствуй, это я!
16. 1965 — Звонят, откройте дверь
17. 1967 — Разбудите Мухина! — Аксиний
18. 1968 — Семь стариков и одна девушка — профессор Мурашко
19. 1969 — Сюжет для небольшого рассказа
20. 1969 — Кабачок «13 стульев» — пан Пепусевич
21. 1969 — На пути к Ленину (фильм) — дирижер в театре
22. 1969 — Вчера, сегодня и всегда — судья
23. 1969 — Ошибка резидента — человек на ипподроме
24. 1970 — Судьба резидента — страховой агент
25. 1970 — Две улыбки
26. 1971 — Телеграмма — эпизод
27. 1971 — Корона Российской империи, или Снова неуловимые — экскурсовод
28. 1971 — Алло, Варшава! — пассажир в самолёте
29. 1974 — Скворец и Лира — американец на приеме у баронессы
30. 1974 — Лев Гурыч Синичкин — Трифон
31. 1975 — Следствие ведут знатоки. Ответный удар — книжник на свалке
32. 1975 — Последняя жертва — ростовщик
33. 1975 — Пропавшая экспедиция — чиновник в Горном институте
34. 1976 — 100 грамм для храбрости
35. 1976 — Золотая речка — дирижёр
36. 1980 — Каникулы Кроша
37. 1980 — Ночное происшествие
38. 1982 — Ревизор (телефильм по постановке Театра Сатиры) — Христиан Иванович Гибнер
39. 1982 — Возвращение резидента — радиолюбитель-меломан

Ссылки

• [fenixclub.com/index.php?showtopic=109299 Георгий Тусузов. «Человек в кадре»].

Отрывок, характеризующий Тусузов, Георгий Баронович

«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.