Тутолмин, Тимофей Иванович

Тимофей Иванович Тутолмин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Московский военный губернатор, управляющий и по гражданской части
3 августа 1806 года — 7 августа 1809 года
Предшественник:	Александр Андреевич Беклешов
Преемник:	Иван Васильевич Гудович
Предводитель дворянства Тверской губернии
1802 год — 1806 год
Предшественник:	Николай Иванович Игнатьев
Преемник:	Ардалион Семёнович Шишков
Волынский генерал-губернатор
5 июля 1796 года — 12 декабря 1796 года
Предшественник:	нет
Преемник:	нет
Подольский генерал-губернатор
1795 год — 1796 год
Предшественник:	нет
Преемник:	нет
Минский генерал-губернатор
1793 год — 1796 год
Предшественник:	нет
Преемник:	нет
Архангельский генерал-губернатор
26 марта 1784 года — 18 июня 1793 года
Предшественник:	Алексей Петрович Мельгунов
Преемник:	Пётр Петрович Коновницын
Олонецкий генерал-губернатор
1784 год — 1793 год
Предшественник:	нет
Преемник:	Пётр Петрович Коновницын
Правитель Тверского наместничества
1777 год — 1784 год
Предшественник:	Михаил Никитович Кречетников
Преемник:	Григорий Михайлович Осипов
Тверской вице-губернатор
1775 года — 1776 года
Предшественник:	нет
Преемник:	Фёдор Леонтьевич Карабанов
Рождение:	3 января 1740(1740-01-03) Российская империя
Смерть:	1 ноября 1809(1809-11-01) (69 лет) с. Новое Тверская губерния, Российская империя
Место погребения:	Свято-Успенский монастырь
Род:	Тутолмины
Отец:	Иван Иванович Тутолмин
Супруга:	из рода Вердеревских
Дети:	Алексей Тимофеевич
Военная служба
Годы службы:	1757—1809
Звание:	генерал от инфантерии
Командовал:	Воронежский гусарский полк, Сумский 1-й гусарский полк, Чугуевский казачий полк
Сражения:	Семилетняя война, Русско-турецкая война (1768—1774)
Награды:

Тимофе́й Ива́нович Тутолми́н (3 января 1740 — 1 ноября 1809) — генерал от инфантерии, глава ряда регионов Российской империи (в том числе московский военный губернатор в 1806—1809 годах).

Биография

Сын корнета Конной гвардии Ивана Ивановича Тутолмина (1707—1746). После смерти отца заботу о воспитании взял на себя его дядя Василий Иванович Тутолмин. Окончил Сухопутный шляхетный кадетский корпус (1-й сухопутный Его Императорского Величества кадетский корпус) в 1757 году и выпущен «в армию поручиком».

• В 1757—1763 гг. участвовал в Семилетней войны с Пруссией (1756—1763).
• В 1768—1774 гг. участвовал в русско-турецкой войне, где отличился при взятии Бендер (1769). Воронежский гусарский полк, которым командовал Тутолмин, по словам одного из современников, «был доведён до желаемого совершенства и годности в дело на поле битвы и дрался храбро».
  • 17.09.1768-29.12.1773 гг. — подполковник (с 8.07.1770 г. — полковник), командир 1-го гусарского Сумского полка.

"В 1770 году в Крыму, при Кефе, воспользовался тем местом, где неприятель не сделал ретраншамента, атаковал его в левый фланг, а как неприятель от пушек поколебался, то занял лагерь и батареи, на коих найдено 13 пушек и 5 мортир".

• С января 1774 — командир эскадрона Чугуевского казачьего полка в составе корпуса генерала Голицына. Отличился 1 апреля под Сакмарским городком, где, «командуя вместе с ротмистром Ф. Гончаровым эскадронами Чугуевского полка, находившимися в авангарде корпуса, нанёс первый удар по войску Е. Пугачева, ворвался на его плечах в Сакмарский городок, а затем на протяжении нескольких десятков вёрст преследовал повстанцев, бежавших на северо-восток, к селу Ташла».
• 26.11.1775 г. — бригадир.
• В середине 1770-х гг. оставил армейскую службу. Генерал-фельдмаршал П. А. Румянцев-Задунайский, ценивший Тутолмина, рекомендовал его в Москве императрице для дальнейшей гражданской службы, на которой он и проявлял себя далее.
• В 1775 г. после издания «Учреждений для управления губерний» Тутолмин был привлечён к административной деятельности, получив назначение помощником к правителю Тверского наместничества.
• С 1777 г. — правитель Тверского наместничества.
• В 1779 г. — пожалован чином генерал-майора. Вскоре после того ему было поручено управление Новороссийским краем и Крымом, где он ввёл порядок и благоустройство.
• С 1783 г. — екатеринославский губернатор.
• С 1784 г. — генерал-поручик (22 мая 1784 года), архангельский и олонецкий генерал-губернатор.
• В 1788 г., когда началась, Шведская война (1788—1790), он организовал из казённых крестьян архангельской и олонецких губерний ополчение и усилил гребной флот.
• С 1793 г. — сенатор.
• В 1793—1796 гг. — управлял Минской, Изяславской и Браславскойгуберниями.
• С 1796 г. — генерал-аншеф, подольский генерал-губернатор.
• В 1798 г. — произведен в генералы от инфантерии.
• В начале царствования императора Павла I по ложному доносу был отдан под суд, провёл полтора года в Петропавловской крепости. Расследованием была установлена его невиновность, Тутолмину были возвращены чины, ордена и конфискованные поместья, однако от продолжения государственной службы он отказался.
• Отстаивал единство русского племени в публичной полемике с официальным австрийским историком Иоганном Энгелем.
• В 1806 году императором Александром I был назначен на должность московского генерал-губернатора.
  • По просьбе министра коммерции Н. П. Румянцева, осенью 1806 г. главноначальствующий принял меры по пресечению заповедной торговли в Москве. На заставах были выставлены караулы, препятствовавшие проникновению в город запрещенных товаров. Тутолмин отменил введённые А. А. Беклешовым правила продажи соли в лавках при съезжих дворах под наблюдением частных приставов; в 1807 был восстановлен прежний порядок — розничная торговля солью передавалась в ведение Казённой палаты.
  • В период войны с Наполеоном Тутолмин занимался формированием земского ополчения. Наглядное свидетельство тому — рескрипт царя на имя главнокомандующего Москвы, генерала от инфантерии Тимофея Ивановича Тутолмина:

«Тимофей Иванович! Упорная и кровопролитная война между Россиею и Франциею, в которой каждый шаг, каждое действие ознаменованы неустрашимою храбростью и мужеством войск российских, заключенным 27 дня сего месяца (июня 1807 г.) миром, Богу благодарение, прекращена: восстановлено блаженное спокойствие, неприкосновенность и безопасность границ российских охранена новым приращением, и Россия тем обязана единственно геройским подвигам, неутомимым трудам и рвению, с которым храбрые её сыны на все бедствия и самую смерть бесстрашно стремились. Я спешу о сем благополучном происшествии вас уведомить, для извещения во всем начальства вашего».

• • В 1808 г. инициативе Тутолмина был составлен полный нивелирный план столицы с тем, чтобы её «натуральное местоположение самовернейшим образом» показать.
  • Отдавая дань благотворительности, Т. И. Тутолмин поддержал инициативу Приказа общественного призрения об устройстве Сиротского дома для содержания «дворянских, офицерских, приходно-служительских, купеческих и мещанских, оставшихся после родителей малолетних обоего пола детей без всякого состояния и призрения». 1 августа 1808 г. это заведение открылось.
• В августе 1809 г. уволен от службы по прошению. Переехал на жительство в Санкт-Петербург, где участвовал в работах по образованию нового Государственного совета, будучи назначен его членом.
• 01.10.1809 скончался в Санкт-Петербурге. Был отпет в Исаакиевском соборе. Погребен в Троицком соборе Успенского монастыря города Старицы недалеко от своего имения сельца Новое.

Награды

• Орден Святого великомученика Георгия 4 класса № 265 (218) (26 ноября 1775 г.)
• Орден Святой Анны (1779)
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1779)
• Орден Святого Александра Невского (1 апреля 1789)
• Орден Святого равноапостольного князя Владимира 1-й ст. (1790)
• Орден Святого Андрея Первозванного (1809)

Литература

• Пушкин. Т.IX. С.343; 2. Рапорт генерал-майора П. М. Голицына генерал-аншефу А. И. Бибикову от 3 апреля 1774 г. о битве под Сакмарским городком. — РГВИА. Ф.20. Д.1237. Л.33-34.
• Иванов А. Материалы для биографии Г. Р. Державина // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1868—1869 год. Петрозаводск, 1869. С. 201—212.
• Издание Великого Князя Николая Михайловича «РУССКИЕ ПОРТРЕТЫ XVIII и XIX столетий», — С.-Петербург, 1905—1909 гг.
• Балязин В. Н. Московские градоначальники. М., 1997.
• Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Русский Север. Именные списки кавалеров
• Сухарева О. В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005
• КАРЕЛИЯ, ВОЕННЫЙ ВЕСТНИК, «За службу и храбрость». Олонецкие губернаторы — георгиевские кавалеры., N 139 (1712) за 11 декабря 2007 года
• Шитков А. В. Благородство в генеральском мундире. Тимофей и Алексей Тутолмины. — Старица: 2008. — 196 с.
• Тутолмин Н. В. Генеалогия Тутолминых (XVI—XX вв.) // Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1999. Вып. 10
• Федорченко В. И. Императорский дом. Выдающиеся сановники: Энциклопедия биография. Красноярск, 2002. Т. 2

Ссылки

• [www.rkna.ru/projects/mosaic/search.phtml?lng=&area=1011&parent=254&level=1&page=0 Национальный архив Республики Карелия]

Отрывок, характеризующий Тутолмин, Тимофей Иванович

В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.