Тухачевские
| Тухачевские | |
 | |
| Том и лист Общего гербовника: |
VII, 10 |
|---|---|
| Часть родословной книги: |
VI |
| Родоначальник: | |
Тухачевские — русский дворянский род, который внесён в VI часть родословной книги Московской губернии.
Подобно Толстым, Тухачевские объявляли своим предком «выехавшего в Чернигов из цесарской земли при вел. кн. Мстиславе Владимировиче графа Индриса», в крещении Константина. Происшедшие от Индриса Богдан и Тимофей, сыновья Григория Идрисова, от великого князя Василия Васильевича якобы пожалованы вотчинами и селом Тухачевским и потому прозваны их Тухачевскими[1]. Ничего общего с историческими реалиями эта легенда не имеет.
В XVI и XVII вв. Тухачевские служили по Брянску, а во второй половине XVII в. были стольниками, стряпчими и т. п. Николай Сергеевич (1764—1832) был тульским губернатором; его сын Николай Николаевич — наказным атаманом Донского казачьего войска (1846). Однако самым знаменитым представителем рода был советский маршал Михаил Тухачевский (1893—1937).
Геральдика
Щит разделён горизонтально на две половины, из коих в верхней в правом красном поле, изображён серебряный гриф, а в левом серебряном поле выходящая из облака рука в латах с мечом. В нижней половине в голубом поле поставлены три золотые шандала с тремя на каждом зажжёнными свечами.
Щит увенчан дворянскими шлемом и короной. Нашлемник: из облака выходящий до половины гриф. Намёт на щите голубой и красный, подложенный золотом. Герб рода Тухачевских внесён в Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 10. Генеалогические комментарии к гербу, представленные Тухачевскими и вошедшие в Гербовник, не представляются полностью достоверными[2].
Герб Тухачевских также совершенно несходен с гербами потомства Индриса, скорее напоминает о польских Тухачевских, которые пользовались гербами Гриф и Погоня IV.
Напишите отзыв о статье "Тухачевские"
Примечания
Литература
- Тухачевские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [ru.rodovid.org/wk/Род:Тухачевские Род:Тухачевские] на Родоводе
- Gajl T. [gajl.wielcy.pl/herby_lista.php?query=9Tuchaczewski&startp=0&herbcnt=2&lang=en Polish Armorial Middle Ages to 20th Century]. — Gdańsk: L&L, 2007. — ISBN 978-83-60597-10-1. (польск.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Тухачевские
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
