Тучков, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Тучков 4-й
Портрет А. А. Тучкова 4-го работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	7 марта 1778(1778-03-07)
Место рождения	Киев
Дата смерти	26 августа (7 сентября) 1812(1812-09-07) (34 года)
Место смерти	Бородино
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Пехота
Годы службы	1794—1812
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Война четвёртой коалиции, Русско-шведская война (1808—1809), Отечественная война 1812 года
Награды и премии

Алекса́ндр Алексе́евич Тучко́в 4-й (7 марта 1778 — 26 августа (7 сентября) 1812) — российский командир, генерал-майор, погиб во время Бородинского сражения.

Биография

Представитель древнего рода Тучковых, который считал своим родоначальником Михаила Прушанина. Был младшим сыном инженер-генерал-поручика А. В. Тучкова; все пять его сыновей дослужились до генеральского звания, а четверо из них (Николай, Павел, Сергей и Александр) участвовали в Отечественной войне 1812 года).

В 1788 году Тучков был записан в качестве штык-юнкера в Бомбардирский полк. 27 июня 1794 года был повышен в звании до капитана, после чего начал действительную службу во 2-м артиллерийском батальоне. 25 апреля 1799 года был произведён в полковники, 15 ноября следующего года получил назначение командиром 6-го артиллерийского полка.

В 1801 г. он временно оставил военную службу с целью образовательной поездки в Европу. Три года спустя вернулся в армию и был определён в Муромский пехотный полк (который с 1796 по 1811 гг. назывался мушкетёрским). Два года спустя он был переведён в Таврический гренадерский полк, которым командовал во время кампании 1806—1807 годов, проявив храбрость в битве под Голыминым.

3 декабря 1806 года был переведён шефом в Ревельский мушкетёрский полк; в 1811 году последний был преобразован в пехотный. 24 мая 1807 года полк, находясь в авангарде сил П. И. Багратиона, сражался под Гутштадтом. 27 декабря 1807 года Тучков за это сражение получил орден Св. Георгия 4-го класса. Впоследствии Тучков командовал ревельцами в битвах на берегах Пасарги, при Янкендорфе, под Гейльсбергом и в неудачном для русской армии сражении при Фридланде.

В 1808 году полк, входивший тогда в состав корпуса под командованием М. Б. Барклая де Толли, участвовал в боевых действиях в Финляндии, в том числе при Рандасальми и Куопио, где дважды срывал высадку на берег шведского десанта, а также при Иденсальми, успешно отбив ночную вылазку осаждённых. За заслуги 12 декабря 1808 года был произведён в генерал-майоры. В мае 1809 года Тучков возглавил авангард корпуса генерала П. А. Шувалова.

Во время Отечественной войны 1812 года продолжал командовать Ревельским полком и одновременно — 1-й бригадой 3-й пехотной дивизии 3-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, в состав которой входил этот полк. Участвовал в боях под Витебском, Смоленском, Лубином. Во время Бородинского сражения получил смертельное ранение в грудь картечью у средней Семёновской флеши; вынести с поля его не смогли.

Марина Цветаева
Генералам двенадцатого года
(отрывок)

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик.

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена...
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна...

Феодосия, 26 декабря 1913

На месте гибели Тучкова, которое указал П. П. Коновницын, его вдовой М. М. Тучковой был установлен первый памятник павшим в Бородинской битве — церковь Спаса Нерукотворного, освящённую в 1820 году. В честь 100-летнего юбилея войны 1812 г. 26 августа 1912 года 7-й пехотный Ревельский полк, шефом которого в 1812 году был Тучков, назван 7-м пехотным Ревельским генерала Тучкова 4-го полком.

Брак и дети

Александр Алексеевич познакомился с Маргаритой Нарышкиной, дочерью подполковника Михаила Петровича Нарышкина и сестрой будущего декабриста М. М. Нарышкина, ещё во время её первого несчастливого замужества. Молодые люди полюбили друг друга. Узнав о разводе, он не замедлил посвататься. Но Нарышкины были так напуганы неудачей первого брака дочери, что долго не давали согласия на её второй брак. 12 января 1805 года Я И. Булгаков писал сыну:

Тучков, который, однако, всё полковник, а не генерал, как я, кажется, писал по ложным слухам, на сих днях женится на дочери Нарышкина, племяннице Кат. Ал. Пушкиной, бывшей бесполезно замужем за Ласунским

Супруги имели единственного сына Николая (1811—1826), скончавшегося подростком.

Память

Улица Тучкова в Можайске, что находится неподалеку от Бородинского поля, где и погиб Александр Тучков

Ссылки

• [www.museum.ru/1812/Persons/slovar/sl_t23.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 583.
• Глинка В.М., Помарнацкий А.В. Тучков, Александр Алексеевич // [www.museum.ru/museum/1812/Persons/RUSS/t_t23_vg.html Военная галерея Зимнего дворца]. — 3-е изд. — Л.: Искусство, 1981. — С. 167-170.

Отрывок, характеризующий Тучков, Александр Алексеевич

– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».