Тучков, Сергей Алексеевич

Сергей Алексеевич Тучков
Гравюра работы А. Г. Ухтомского
Дата рождения	20 сентября (1 октября) 1767(1767-10-01)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	22 января (3 февраля) 1839(1839-02-03) (71 год)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	Пехота
Годы службы	1783—1804, 1806—1836
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-шведская война (1788—1790), Польское восстание (1794), Русско-персидская война (1796), Кавказская война, Русско-персидская война (1804—1813), Русско-турецкая война (1806—1812), Отечественная война 1812 года, Война шестой коалиции
Награды и премии

Серге́й Алексе́евич Тучко́в 2-й (1 (12) октября 1767, Санкт-Петербург — 3 (15) февраля 1839, Москва) — генерал-лейтенант, сенатор из рода Тучковых. Известный масон, казначей кишиневской ложи «Овидий». Даровитый поэт. Автор прототипа первой русской военной энциклопедии — «Военного словаря».

Родился в дворянской семье, третий из пятерых братьев (Николай, Алексей, Павел, Александр).

Тучков был, действительно, человеком, беседы которого могли быть исполнены захватывающего интереса: опытный военный и администратор, человек, лично знакомый с большинством выдающихся военных и государственных деятелей конца XVIII в., участник войн со Швецией, Турцией, в Польше и на Кавказе, довольно одаренный литератор, Тучков лично знал Радищева (Лотман Ю.М).

Тучкова считают основателем города Измаил. В 1810 г. в двух верстах от крепости Измаил стараниями Тучкова возник целый город, которому за особые заслуги генерала по представлению адмирала Чичагова в 1812 г. было дано название Тучков (и просуществовало оно до 1856 г.).

Биография

• 15 февраля 1773 — Записан фурьером во 2-й фузилёрный полк.
• 4 июля 1783 — Принят на действительную службу во 2-й фузилёрный полк сержантом.
• 24 сентября 1783 — Штык-юнкер.
• 3 марта 1785 — Подпоручик.
• 1788—1790 — Участник русско-шведской войны. Находясь на гребной флотилии, командовал ротой и батальоном морской артиллерии, за отличия в боях произведен в капитан-поручики и капитаны.
  • 13-14 августа 1789 — Участвовал в морском сражении при Роченсальме, был ранен картечью в руку, ногу и голову, контужен. Награждён Золотой шпагой.
• Начало 1794 — В чине капитана формирует конно-артиллерийский батальон.
• 12 апреля 1794 — В начале Польского восстания пробился со своей частью из окружения в г. Вильна и соединился с отрядом генерал-поручика Игельстрома, вывезя 11 орудий и выведя 2313 человек личного состава.
• 19 мая 1794 — Награждён Орденом св. Георгия 4-й степени.
• За участие при взятии Вильны награждён Орденом Св. Владимира 3-й ст.
• За отличие в штурме Праги получил чин премьер-майора.

Преложение псалма 12
(«Доколе, Господи, доколе...»)

    
Доколе, Господи, доколе
Пребудет зрак твой отвращен?
Доколе я в несчастной доле
Тобой остануся забвен?

Доколе положу советы
Я в сердце и в душе моей!
Доколе скорби и наветы
И день и нощь пребудут в ней?

Доколе враг мой вознесется
Еще, о Господи! над мной?
Мой глас к тебе да принесется,
Услышь его, о Боже мой!

Тобою свыше просветяся,
Да никогда усну во смерть!
Не дай врагу рещи, гордяся:
«Возмог я рог его сотерть!»

Стужающи возвеселятся,
Егда подвигнусь я от них,
Но мысли ввек не пременятся
В надежде милостей твоих.

Весельем сердце облечется,
Что душу спас Господь во мне,
И имя громко воспоется
Благодеявша Бога мне!

C. А. Тучков

• 1796—1797 — Русско-персидская война
• 1797 — Произведен в подполковники за отличие при взятии Дербента.
• 11 декабря 1797 — Произведен в полковники за отличие в сражении с персидскими войсками на реке Иори.
• 8 июля 1798 — Командир Фанагорийского гренадерского полка.
• 10 ноября 1798 — Произведен в генерал-майоры за усмирение восставших горских племен на границах Грузии с назначением шефом Кавказского гренадерского полка.
• 21 апреля 1799 — Разбил матежных черкесов и кабардинцев в Тагаурском урочище.
• 1802 — Глава гражданской администрации в только что присоединённой к России Грузии.
• 1804 — Участвовал в штурме Гянджи, блокаде Эривани, взял штурмом Эчмиадзин.
• 18 ноября 1804 — Вышел в отставку.
• 24 августа 1806 — Шеф Камчатского мушкетерского полка с переводом в Молдавскую армию.
• 1808 — Участвовал в боевых действиях с турками.
• 1810 — Отдан под следствие по обвинению в преднамеренном отступлении от Силистрии.
• 1810 — Дежурный генерал Молдавской армии.
• Октябрь 1812 — По приказу П. В. Чичагова возглавил 2-й резервный корпус в районе Мозыря, совершил марш к Борисову и успел принять участие в боях на Березине.
• 1813 — Участвовал в осаде Модлина и Магдебурга.
• 30 августа 1814 — Следствие в отношении Тучкова прекращено приказом императора.
• Июль 1826 — Военный губернатор Бабадагской области.
• 27 декабря 1830 — Градоначальник Измаила. Близ Измаила основал город Тучков.
• 1836 — Вышел в отставку по болезни.

Скончался в Москве в 1839 году. Похоронен в Новодевичьем монастыре. Могила уничтожена в советское время.

Награды

• Орден Святого Георгия 4-й степени (19.05.1794)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (22.05.1828)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1795)
• Орден Белого орла (28.01.1834)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1796)
• Алмазные знаки к ордену Святой Анны 2-й степени
• Крест «За взятие Праги» (1794)
• Золотая шпага «За храбрость» (1789)

Сочинения

• Военный словарь (М., 1818, переиздан в 2008)
• [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=showbook&pid=955 Записки 1766—1808]
• Собрание сочинений и переводов в стихах С. Тучкова (М., 1797).
• Сочинения и переводы С. Тучкова (ч. 1—4. СПб., 1816—1817).
• Признание или Открытая тайна. Одесса, 1833

Ссылки

• [www.museum.ru/1812/persons/Slovar/sl_t26.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 585-586.
• [www.hrono.ru/biograf/bio_t/tuchkov_sa.html Хронос]
• [www.museum.ru/1812/Persons/russ/t_t26.html Русские биографии]
• [next.feb-web.ru/feb/pushkin/critics/lot/lot-765-.htm Тучков и Пушкин]
• [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5540 Текст нескольких стихотворений]

Отрывок, характеризующий Тучков, Сергей Алексеевич

– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.